Втроем они крались по темным коридорам их нового жилища. Мэллори шла впереди и постоянно останавливалась, чтобы прислушаться. Периодически все они слышали какое-то царапанье и шажки внутри стен. По мере приближения к кухне звуки становились все отчетливее.
Оглядев кухню, Джаред покосился на стоявшую в раковине кастрюлю с прилипшими остатками макарон с сыром, которые они ели на ужин.
Непонятные звуки неожиданно послышались с противоположной стороны.
— Вот оно. Слушайте, — прошептала Мэллори, указав на одну из стен.
Но шорох вдруг прекратился совершенно. Мэллори взяла метлу, ухватив ее за рукоятку, как бейсбольную биту.
— Думаю, надо пробить дыру в стене, — сказала она.
— Мама заметит, когда вернется, — откликнулся Джаред.
— В этом доме? Да она тут никогда ничего не заметит.
— А если ты попадешь по белке? — спросил Саймон. — Ей может быть больно…
— Тсс-с-с, тихо, — сердито прошептала Мэллори.
Она прошлепала по полу босыми ногами и ударила рукояткой метлы по стене. Из-под обоев в том месте, куда пришелся удар, вылетело облачко пыли, которая осела на волосах Мэллори, сделав сестру окончательно похожей на привидение. Девочка протянула руку к пробоине и выломала кусок штукатурки.
Джаред подошел поближе, чувствуя, как волосы у него на руках встают дыбом.
Из дыры торчали какие-то обрывки пакли.
Мэллори все увеличивала отверстие, открывая взгляду множество других интересных вещей. Остатки занавесок. Лоскутки истрепанного шелка и кружев. Булавки, воткнутые в деревянные балки и выстроенные в вертикальную линию. Голова куклы в углу. Гирлянды из дохлых тараканов. Маленькие оловянные солдатики с расплавленными руками и ногами, валявшиеся на дне простенка, подобно разгромленной армии.
Тускло блестевшие осколки зеркала, как будто склеенные пылью.
Мэллори протянула руку и вытащила серебряную медаль за достижения в фехтовании — на широкой голубой ленточке.
— Это моя! — заявила она удивленно и одновременно возмущенно.
— Наверное, белка ее украла, — предположил Саймон.
— Нет, это было бы слишком странно, — сказал Джаред.
— У Дианы Бекли жили хорьки, которые постоянно воровали ее кукол Барби, — возразил Саймон. — К тому же многие животные любят блестящее.
— Да сам посмотри! — Джаред показал на тараканов. — Какая белка способна сделать такое украшение?
— Давайте все отсюда вытащим, — предложила Мэллори. — Если она останется без гнезда, будет проще выгнать ее из дома.
Джаред вдруг заколебался. Ему совершенно не хотелось ничего разрушать. Что, если это какое-то другое животное и оно все еще здесь? Вдруг оно укусит его? Джаред был не слишком осведомлен о повадках белок, но ему казалось, что они не должны быть такими странными.
— По-моему, не стоит этого делать, — в конце концов сказал он.
Но Мэллори его не слушала. Она придвинула к стене с дырой мусорное ведро, а Саймон принялся вытаскивать из отверстия грязные тряпки.
— Удивительно — никаких экскрементов, — пробормотал он, вынимая очередную порцию хлама. Солдатики привлекли его внимание. — Правда, они классные, Джаред?
Джареду пришлось кивнуть.
— С руками они были бы еще лучше, — сказал он. Саймон сунул несколько солдатиков в карманы пижамы.
— Саймон, — обратился к нему Джаред. — Ты когда-нибудь слышал о таком животном? Мне кажется, все это чересчур… как будто эта белка тоже с ума сошла, как тетя Люси.
— Да уж! И вправду чудно, — хихикнул Саймон. Мэллори что-то пробормотала и вдруг затихла.
— Что такое? — спросил Джаред.
— Опять эти звуки. Тс-с-с. Вот тут. — Мэллори снова подняла метлу и указала на другую стену.
— Тише, — прошептал Саймон.
— Да мы тихо, — прошипела в ответ Мэллори.
— Шш-ш, — шикнул на обоих Джаред.
Все трое подкрались к тому месту, откуда доносился шум. Теперь шумело как-то по-другому Вместо царапанья маленьких коготков по дереву здесь был отчетливо слышен скрежет по металлу.
— Смотрите! — Саймон нагнулся и дотронулся до маленькой раздвижной дверки, вставленной в стену.
— Это кухонный лифт, — сказала Мэллори. — С его помощью слуги подавали подносы с едой наверх. В одной из спален тоже должна быть такая дверца.
— Похоже, эта тварь как раз в шахте находится, — заметил Джаред.
Мэллори попробовала протиснуться в дверцу.
— Нет, я не пролезу, — сказала она. — Кто-то из вас должен туда проникнуть.
Саймон скептически посмотрел на нее:
— Не знаю даже. А что, если веревка оборвется?
— Да там недалеко падать, — ответила Мэллори, и оба мальчика посмотрели на нее с изумлением.
— Ну ладно, давай я полезу, — вызвался Джаред, которому было приятно сделать что-то, на что не способна Мэллори. Она, кстати, выглядела весьма задетой, а Саймон с беспокойством смотрел на обоих.
Внутри было грязно и пахло старым деревом. Джаред присел и просунул голову в отверстие. Он едва пролезал туда.
— Ну что, эта белка все еще там? — раздался приглушенный голос Саймона.
— Не знаю, — тихо ответил Джаред, и его слова эхом отдались в шахте. — Пока ничего не слышно.
Мэллори потянула веревку. Лифт, дрожа, начал поднимать Джареда вверх по стене.
— Ты что-нибудь видишь?
— Нет! — крикнул Джаред. Ему вроде бы послышался прежний скребущий звук, но очень тихий и где-то в отдалении. — Тут совсем темно.
Мэллори опустила лифт.
— Здесь должен быть фонарик или еще что-нибудь. — Она порылась в кухонных ящиках и нашла огарок белой свечи. Разожгла плиту, накапала расплавленным воском на дно стеклянной банки и укрепила там свечку.
— Вот, Джаред. Держи.
— Мэллори, там ее даже не слышно, — сказал Джаред.
— Может, она спряталась, — ответила Мэллори и потянула веревку.
Джаред попытался устроиться в лифте поудобнее, но тот был ужасно тесный. Мальчик хотел сказать брату и сестре, что они занимаются глупостями и что ему страшно, но промолчал. Вместо этого он позволил снова поднять себя наверх, держа в руках самодельный фонарь.
Металлический ящик продвинулся вверх на несколько футов. Свет от свечи искажал окружающие объекты. Белка — или что там еще — могла быть совсем рядом с ним, а он бы даже и не заметил.
— Я ничего не вижу! — крикнул он вниз, не уверенный, что его кто-то слышит.
Лифт медленно поднимался. Джаред вдруг осознал, что теряет возможность дышать. Коленки давили на грудь, а сами ноги болели оттого, что он уже довольно долго находился в неестественной позе. Он спрашивал себя, не сожжет ли пламя свечи весь кислород.
