— Но не только яблоки стали золотыми, — сказала Гретель с глазами оленихи. — А всё красного цвета… — она потянулась к моему уху, как дитя, и прошептала:
— Красного.
— Красного? — Удивился я.
— Много веков назад все фрукты и овощи, что были красного цвета, превратились в золотые, — сказала Гретель. — Ягоды, помидоры, да что угодно.
— Почему именно они? — спросил я. Я был принцем соседнего королевства, так что мало знал о Черном Лесе.
— Красный — запретный цвет в Королевстве Скорби, — объяснила Гретель. — Потому что цвет Смерти.
— У Смерти есть цвет? — Я приподнял бровь.
— Цвет Смерти — кровавый, и это она, — снова прошептала Гретель.
— Смерть — это человек? — спросил я, интересуясь, должен ли теперь её бояться.
— Мы называем ее Красной Шапочкой, — сказала Гретель. — Странная, но веселая девушка, живущая у Древа Жизни за пределами леса.
— Никогда не слышал о ней.
— Тем лучше. Она смертоносна. И тебе же будет лучше, если она еще не прослышала о тебе, — Гретель задумчиво провела пальцем по губам. — Но она мой единственный друг.
— Как же так?
— Это сложно. Не знаю, как объяснить. Ты задаешь слишком много вопросов. — Забудь о Смерти. Все, что тебе нужно знать, так это то, кто превратил яблоки в золотые.
— И кто же? — Пожал я плечами. — Надеюсь, это не породит слишком много вопросов.
— Помона, — сообщила Гретель с диковатой улыбкой на лице. — Богиня Фруктов и Хранительница Леса. Она запретила использовать в этом лесу красный цвет, связанный с королевством Смерти, которая носила красный плащ и ходила убивать людей косой.
— Смерть носила красное? — переспросил я. Не хочу сказать, что мы снова заговорили о Смерти вместо яблок. Предполагаю, здесь прослеживалась связь.
— Её случаем не Красной Шапочкой звали? — Гретель посмотрела на меня, как на тупого. — Помона запретила в лесу красный цвет, так ей было легче выследить Смерть.
— Так всякий раз, когда я увижу вспышку красного, мне следует знать, что это была Смерть, правильно?
— Ты начинаешь понимать, — кивнула она.
— Но я слышал, что в Королевстве Скорби многие были бессмертны, — удивился я.
— Они-то да, но если не убиты самой Смертью, — объяснила Гретель. — А сейчас извини меня, я занята. Я должна учиться, помогать брату и приготовить родителям хлеб. Я собираюсь стать ведьмой, но хорошей. — Сказала Гретель и побрела прочь.
Какое-то время я ее не видел, пока все не усложнилось. Это было за три месяца до шестнадцатилетия Белоснежки, пока ее мать, королева Скорби, не решила запереть ее в замке. Что бы это ни была за болезнь, или темный дух, завладевший Белоснежкой, я все равно тайно посещал её в замке; что бы ни тянуло меня к ней, я не мог это контролировать. Всё моё существование зависело от неё. Я не мог спать, есть и просто наслаждаться жизнью, если бы перестал видеться с ней время от времени.
Родители Белоснежки держали её вдали от всех, чтобы скрыть ее демонические наклонности от всего королевства. Они делали это годами, дожидаясь её шестнадцатого дня рожденья, дня, когда они смогут её излечить. Так было сказано в пророчестве, которое, как потом выяснилось, было всего лишь ложью, как и вся остальная ложь, которой мы окружены.
Но Белоснежка взрослела и становилась сильней, поэтому контролировать её демоническую натуру становилось почти невозможным. Королева Скорби, в какой-то момент, превратившаяся из добродушной крестной в кого-то намного более зловещего, должна была найти способ, чтобы спрятать свою дочь до того возраста, что было объявлено в пророчестве. В то время ходили слухи, что Королева Скорби (чьё настоящее имя мы не должны никогда называть, по причинам мне не известным) занималась колдовством и черной магией. Королевство погрязло в жестокой войне с кровососущими существами, которые постоянно пытались прорваться через границы, внутрь королевства. В то время мы называли этих существ «вампирами», но оказалось, что они были чем-то намного более ужасным, если бы мы только знали это тогда. Ходили слухи, что вампиры пытались добрать до Белоснежки, потому что считали её одной из них, из-за её демонической натуры. Королева использовала темную магию, чтобы бороться с вампирами. Я всё время гадал, на чьей стороне была Королева? Плохой она были или же хорошей? Правду я узнал только много лет спустя.
Королевство Скорби превратилось в слишком пугающее место, чтобы там жить. В здешнем лесу бродила Смерть, заблудшая королева и ее дочь управляли ею, а кровососущие создания пытались нападать. Мне здесь находиться не следовало, но я был влюблен в Белоснежку. Был влюблен в прекрасное чудовище.
Королева советовалась с Румпельштильцхеном, который всегда придумывал необычные решения для всех и вся, пока ему отдавали детей. Но Румпельштильцхен не уделял ее вопросу должного внимания; в то время у Дьявола вошло в привычку избегать королевы любой ценой. Ходили слухи, что он боялся зеркала Королевы, хотя я считаю, это ерунда. С чего бы это Дьяволу пугаться зеркала?
Хотя именно насчет зеркала у Королевы имелся вопрос. Оно посоветовало ей запереть Белоснежку в самой высокой башне Королевства Скорби, башне под названием Рудаба, в темнейшем уголке Черного Леса, где уже жила девушка с золотыми волосами.
Смотрительница городской башни, гадалка по имени Леди Готель, держала в заключении девушку с золотыми волосами. Никто не знал почему. Они говорили, что девушка в башне просто ещё один монстр, как и Белоснежка, но владеющая магией. Я не знаю, было ли это её настоящее имя, но они называли девушку Рапунцель, по имени ядовитых растений, которые росли у подножия башни, охраняя башню от незваных гостей.
Королева Скорби пообещала Мадам Готель утку, которая несёт золотые яйца, если у той получиться продержать в башне Белоснежку до её 16-ого день рожденья. Белоснежку держали в башне, а обладающая магией Рапунцель не давала ей сбежать в обмен на еду от Леди Готель.
Ровно через неделю после случившегося, моё желание увидеть Белоснежку стало невыносимым. Я должен был её спасти. Я обязан был это сделать. Мне было все равно, каким бы монстром она ни была. Мне было все равно, даже если я и был её рабом из-за укусов. Я не мог жить без неё, и должен был освободить её. Но башня Рудаба была выше облаков и уходила высоко в небо, была выше самого высокого дерева в лесу, где жила и повелевала Богиня Помона. В башне не было ни дверей, ни ступеней. Только одно единственное окно, откуда иногда выглядывала Рапунцель по неизвестным мне причинам. Я слышал, что у неё был божественный голос, который манил путешественников, уговаривая освободить её, и которых съедали живьем одноименные растения у подножия башни. По другим слухам, Рапунцель ухитрилась обмануть Леди Готель, воспользовавшись заклинанием, которое позволяло её волосам, расти быстрее и быть более сильными, чем у кого бы то ни было в мире. Она ждала, пока её волосы отрастут на столько длинными, чтобы она могла использовать их как веревку, спуститься вниз, и сбежать. Поэтому Леди Готель заставила черных ворон кружить вокруг вершин замка, что бы они клевали Рапунцель, если она будет слишком долго выглядывать из окна. Даже если бы Рапунцель удалось как-то обхитрить ворон, ей было не спастись от растений, имя которых она носила, окружавших башню. Было невозможно забраться в башню и спасти Белоснежку. Мне нужна была помощь, и я знал, что для этого мне нужен кто-то, такой же хитрый и изворотливый, как и все жители этого Королевства Скорби.
