Вот только в женихи не годится — происхождение подкачало. Несмотря на различные взгляды в вопросах воспитания, родители девушки, как ни странно, сошлись в критериях отбора кандидатов в мужья для их любимой дочки. И пункт «дворянство» занимал одну из верхних позиций. А этот молодой человек похвастаться им не мог. Он был всего лишь сыном то ли отставного военного, то ли бывшего наемника. И максимум его перспектив — карьера военного. Да и та не слишком успешная, ввиду отсутствия высоких покровителей.
В общем, родители девушки рассмотрели очередного кандидата и с некоторым сожалением отбросили его. Только вот на этот раз, в отличие от всех предыдущих, их решение встретило ожесточенное сопротивление со стороны самой девушки. По какой-то причине Катрине приглянулся парень из никому неизвестной деревеньки, и она не собиралась так просто от него отказываться. Перво-наперво она закатила жестокий скандал с традиционными криками, битьем посуды, слезами, проклятьями и угрозами. Думаю, девушка просто хотела таким образом показать свою независимость, однако, встретив не менее ожесточенное сопротивление, попросту закусила удила.
В итоге первый бой окончился ничьей — Катрину заперли в ее комнате, а к "неподходящему жениху" отправили пару дюжих работников с предложением держаться от нее подальше. И надо заметить, Вирсэн был несколько удивлен, когда ему посоветовали держаться подальше от девушки, о которой он впервые слышал. Об этом он незамедлительно сообщил «парламентерам». И вот тут глупость перевесила мудрость. Возможно, будь работники несколько сдержаннее, все получилось совсем иначе. Но история не терпит сослагательных наклонений, и все произошло так, как произошло.
Услышав недоуменный ответ Вирсэна, молодцы решили, что тот над ними просто издевается и после недолгого обсуждения пришли к выводу, что его надо за это проучить. В итоге работникам пришлось вправлять вывихнутые конечности и еще долго лечить множественные ушибы. А парень заинтересовался личностью девушки, из-за которой разгорелся весь сыр-бор.
Теперь купцу и его супруге пришлось действовать на два фронта, что отнюдь не приблизило их к победе. Хотя сказать, что они не пытались ее достичь, тоже нельзя. Пытались, да еще как. В ход шли попытки подкупа и наем уличных головорезов. Но от денег Вирсэн гордо отказывался, а с криминальными элементами разбирался без особого труда. Надавить на Катрину также не получилось. От своих родителей она унаследовала только лучшие стороны характера, и стойкость убеждений была одной из них.
И наконец, после череды сокрушительных поражений, родители были вынуждены отступиться. Вирсэну и Катрине позволили делать, что хотят (в разумных пределах, конечно). Говорят, общее дело сближает. И поэтому к концу «войны» молодые люди уже были хорошими друзьями. А через несколько недель дружба переросла в нечто большее.
Но все эти события — уже часть прошлого. А в данный момент девушка старательно пыталась уговорить Вирсэна отправиться вместе с ней на ярмарку. Собственно «отправиться» — слишком громкое слово. Всего и надо-то было дойти до главной городской площади. Вот только тут возникала некоторая проблема — отец юноши. Не то чтобы он был против их встреч, просто, будучи наемником (пусть и бывшим), Варно являлся ярым приверженцем дисциплины и требовал ее от сына. Не то чтобы слишком рьяно, но и послабления были скорее исключением, нежели правилом…
— Пойдем, Вирс?.. — видя, что парень не собирается отвечать, повторила свой вопрос девушка. — Все-таки не каждый день ярмарка бывает.
— Я бы рад… — искренне ответил Вирсэн, беря девушку за руки и заглядывая ей в глаза. — Я бы и сам рад пойти. Но у меня сегодня тренировка, а ты прекрасно знаешь, как отец сердится, если я их пропускаю. Да и вчера он специально повторил, что сегодня будет что-то особенное. Так что никак…
Закончив, парень выпустил пальцы девушки и виновато развел руками.
— Но один раз-то можно! — уверенно заявила Катрина. — Кроме того, у тебя сегодня день рождения и ты имеешь полное право делать все, что захочешь. Например, пойти вместе со мной на ежегодную ярмарку. Или может, ты не хочешь?!..
В голосе девушки звякнула сталь, а глаза подозрительно сузились — она определенно не привыкла, чтобы ею пренебрегали.
— Ты и сама знаешь, что хочу! — в голосе Вирсэна также звякнул металл. — Но нельзя бросать важное дело в угоду сиюминутным капризам.
Ноздри девушки затрепетали от бешенства, а глаза еще больше сузились. Пару секунд она сверлила собеседника взглядом, а потом вдруг успокоилась и задорно улыбнулась. Твердость характера была одним из качеств, за которые она и полюбила Вирса. Человек-флюгер не протянул бы рядом с ней дольше недели.
Сперва парень упрямо выпятил подбородок, но, увидев улыбку, тоже смягчился.
— Знаешь, пожалуй, ты все-таки права, — мягко произнес он, обнимая Кэт за плечи. — Наверное, действительно ничего плохого от этого не случиться. Пойдем на праздник.
— Нет… Побежали! — девушка вывернулась из объятий и, схватив Вирса за руку, со смехом потащила куда-то.
Вот так хитрость в очередной раз взяла верх над упрямством. Хотя очень внимательный сторонний наблюдатель заметил бы даже не улыбку, а скорее лишь ее тень на лице юноши. После чего этот наблюдатель еще долго бы думал, кто кого перехитрил. Впрочем, никого подобного поблизости не оказалось, а значит, и гадать было некому. Кроме меня, но такие глупости меня давно уже не интересовали.
Между тем Катрина, протащив парня за руку несколько метров, отпустила его и, заливаясь смехом, побежала по улице. Вирсэн мгновение стоял на месте, а затем бросился догонять. Реакция прохожих, попадавшихся им на пути, была самой различной — начиная от понимающих ухмылок тех, кто вспомнил свою ветреную юность, и заканчивая желчными комментариями тех, кто не мог похвастаться таким же счастливым прошлым. Впрочем, ни те, ни другие не волновали молодых. Они играли в догонялки до тех пор, пока это было возможно. А когда людей вокруг стало слишком много, в обнимку двинулись навстречу ярмарочной суете.
По мере приближения к площади народу становилось все больше, шум толпы нарастал с каждой минутой. Местные жители и многочисленные приезжие спешили попасть на ярмарку как можно скорее. Им хотелось увидеть, попробовать, примерить, почувствовать все самим и немедленно. Возможно, им казалось, что в последующие дни ярмарка будет уже не такой задорной, самые лучшие товары раскупят, а циркачи отправятся искать зрителей в другом месте. И хотя какой-то частью сознания каждый из них в отдельности понимал, что это не так. Что подобную картину можно будет увидеть разве что в самый последний день. Но что значит глас рассудка по сравнению с угрозой (пусть даже надуманной) лишиться части принадлежащего тебе и только тебе удовольствия! Толпа. Что с них взять?
