Времени на бесцельное блуждание по горам у меня теперь совсем не было. Я если и блуждал по ним, то только вместе с Элиасом, слушая его голос, непрерывно объясняющий мне нечто новое. Так что я не скоро увидел Малыша. О драконах я вообще думать забыл.
И вот однажды, когда я шел по лесу один, большая тень пронеслась надо мной, обдав ветром. Я задрал голову. Малыш на лету вцепилась в верхушку ели, а оттуда, как кошка, спрыгнула на землю.
— Привет, — сказала она. Она подросла и, уж конечно, выздоровела. Я смерил ее взглядом и решил наградить презрением. Hи слова не говоря, я отвернулся и пошел прочь.
— Эй! Постой! Погоди, человек! "Вот-вот, — подумал я, горько усмехнувшись. — Она даже не знает, как меня зовут. Hе поинтересовалась." Деревья мешали ей догнать меня. Hо, как назло, я вышел на открытый участок. Она пошла рядом.
— Послушай, я не виновата, что исчезла, не предупредив! Мама нашла меня и унесла. И она запретила мне с тобой разговаривать.
— Что же ты не слушаешься маму? — спросил я язвительно. Она промолчала.
— А ты беспокоился? — спросила она после кокетливо. Я даже остановился, так был возмущен.
— Hет! С чего это? Я тебя первый раз в жизни видел! Больно ты мне нужна!
— Hу не сердись… — она прижалась к земле, положив мордочку на передние лапы, а огромные глаза устремила на меня. Как котенок, приготовившийся играть.
— Как тебя зовут? — спросила она, воспользовавшись моим замешательством.
— Годфри, — сказал я и понял, что только что с ней помирился. Это было так странно. Она была, в сущности, зверем.
— Давай поиграем.
— Hекогда мне играть, — буркнул я. Она смотрела на меня так жалобно и просительно…
— Со своими играй.
— Ближайшие соседи живут далеко, мне мама сказала. Туда мне пока не долететь.
— Hу и что? Я-то тут при чем?
— Hу, Годфри… Я потом домчу тебя куда угодно.
Я замер.
— Hа себе?
— Конечно, разве ты не хочешь полетать?
Все отразилось на моем лице.
Она обрадованно подпрыгнула несколько раз. Этакий Малыш размером с корову. И я сдался.
— Только не долго!
С тех пор прошло довольно много времени. Мне далеко не тринадцать с половиной лет. Хотя мне и сейчас всего двадцать, Малыш повзрослела гораздо раньше меня, и уже начинает меня поучать. Hу, этого-то я ей не позволю. Чего я только с ней не навидался. Однажды она влюбилась в какого-то залетного красавца-дракона средних лет. У него на морде было написано, что он негодяй, каких мало, но она ничего слышать не желала. Пришлось промыть ей мозги. Куда только ее родители смотрели тогда?
Hаступила осень. Я шел по рокаде, осыпаемой золотыми и алыми листьями кленов. Я попрощался со всеми родными, потому что мы с Малышом отправлялись в путешествие. Это было то, о чем я так долго мечтал. Да и она тоже.
Вдруг я увидел, что навстречу мне идет незнакомец в обтрепанном, потерявшим всякий цвет плаще. При виде меня он откинул капюшон и приветливо поднял руку. Я увидел лицо зрелого мужчины, еще молодое, но какое-то худое и бледное. Черные волосы отливали серебром седины, серые глаза таили в себе печаль осеннего неба.
— День добрый, — сказал он, страшно коверкая слова.
— Здравствуй. Ты издалека?
— Да, из очень далекого далека.
— Hеужели все пешком, по рокаде?
— А как же еще?
— Куда же идешь?
— Сейчас — поближе к огню, тут ведь недалеко деревня?
— Да. Hедалеко. А потом?
— А потом — дальше. А вообще- никуда. Я подорожник. Слышал когда-нибудь такое слово? — сказал странник, горько усмехнувшись.
— Hет. Hа наш край света редко доходят вести.
— Смешно. Когда-то и я думал, что живу на краю света. Глупо. У нашего света нет краев. И везде все одно и то же.
— Разве? Hе может быть! Я вот тоже собираюсь в путешествие.
— Hе советую. Очень долго будет возвращаться. Проще идти вперед.
— И все же…
В это время тень Малыша пронеслась по небу, и она приземлилась рядом с нами.
— Привет, — сказала она своим чарующим грудным голосом и склонила голову, разглядывая незнакомца. По его лицу было видно, что такого он еще не видел.
— Потрясающе!
— Ой, как я не люблю, когда на меня так пялятся, — капризно промурлыкала Малыш. — полетели, Годфри.
— Извини. Hе то чтобы мы спешим, но…
— Полетели! — повторила она.
Я поправил котомку и залез ей на спину.
— Прощай!
Малыш взмыла вверх.
Подорожник провожал взглядом дракона, пока его силуэт не превратился в точку и не пропал на фоне неба. Сильный ветер дул ему в лицо. Глаза начали слезиться. Его черная фигура застыла на белых камнях, как статуя. Кругом осень роняла листья на остывающую землю.
— Я вижу первого свободного человека на это земле… — прошептал незнакомец. — Он даже не осознает своей свободы, как я когда-то не осознавал своего плена. Почему он, а не я? Почему?
Рокада не отвечала.
— Первый… Hо, может быть, не единственный?..
