Время было беспокойное и тревожное. И поэтому я часто уходил к границам леса. Равит всегда бежала рядом со мной. Хотя мы располагались далеко от гор и разбойники сюда не забредали, я все же чувствовал необходимость в таком патрулировании.
Морфью рассказывал мне как-то, что Древние построили этот город, окружив его стражей Силы, и поэтому тем, кто в его стенах, нечего опасаться. Тем не менее я взял лопату и сровнял почву, которая мешала воротам закрываться.
Тревога моя усиливалась, и у меня выработалась привычка каждое утро бросать кристаллы. Странно, но Равит при этом каждый раз вставала со своей подстилки в ногах моей кровати и приходила смотреть. Однажды я выбросил бусинки кроваво-красного цвета и еще серого — цвета дыма угасающего костра. Но когда попытался поделиться своим дурным предчувствием с Морфью, он покачал головой и сказал, что древние надежно защищают нас.
Мои предчувствия оправдались, когда прибыл отряд пограничников. Это были не разведчики. И их не послали для отражения набега. Все свое имущество они привезли на пони. И от людей и животных, особенно от животных, исходило ощущение тревоги, необычной опасности.
Командир пограничников собрал ученых, которые пожелали его выслушать, и фермеров, чтобы передать предупреждение. Мы должны уйти. Пагар из Карстена собрал огромную армию, такой в этой части мира еще никогда не видели. Авангард этой армии уже проник глубоко в горы на широком фронте, и у Эсткарпа нет возможности остановить нашествие.
— Но это больше не наша война, — сказал капитан. — Ибо Совет прислал Великий Призыв, и мы направляемся в город Эс. Если хотите быть в безопасности, поезжайте с нами. Но не думайте, что мы из-за вас будем задерживаться.
Квен посмотрел на ученых и заговорил:
— Лормт хорошо защищен, капитан. — Он указал на стены и башни. — Не думаю, чтобы где-нибудь мы были защищены лучше, чем за этими стенами, с тех пор как в них был уложен последний камень. Жизни вне этих стен для нас нет. К тому же среди нас есть мудрая женщина Бетали. Она не волшебница, но обладает Силой.
Капитан поморщился и повернулся к Джантону.
— Тогда твои люди… — начал он.
Джантон оглянулся, но вначале один, потом другой покачали головой. Кузнец пожал плечами.
— Мы благодарим тебя, капитан. Но здесь так долго жили наши предки, что если мы уйдем, то станем подобны зерну, унесенное с поля, — зерну, которое пропадет без пользы.
— Да будете вы сами виновны в своей глупости! — резко ответил капитан. Он посмотрел на меня и снова нахмурился. Я, дважды выбросив сегодня утром огонь и пепел и испытывая тяжесть предчувствий, надел кольчугу и вооружился.
— Ты…
Я уловил его мысль и рассердился. Но потом понял, что он имеет право презирать воина, который в такой момент оказался вдалеке от своего отряда.
Хромая, я вышел вперед.
— Капитан, как пришел Великий Призыв?
— От прорицательниц и соколов фальконеров, — ответил он. — Совет принял меры, но какие именно, нам не сказали. Мы слышали, что корабли салкаров готовы и ждут тех, кто согласен бежать.
Потом он добавил:
— Поедешь с нами?
Я покачал головой.
— Капитан, я нашел здесь приют, когда никому не был нужен. Я рискну и останусь в Лормте.
Пограничники уехали к реке, и я слышал их разговор о плотах. Положив руку на ворота, которые откопал, я подумал, смогут ли они выдержать, когда ярость Карстена докатится до этого почти забытого уголка земли.
Следующий день был ужасен. Я проснулся от воя Равит, ее страх усилил мой собственный. Все вокруг нас кричало о Силе, Силе проснувшейся, Силе рассерженной, Силе, готовой обрушиться.
Даже самые сонные и выжившие из ума ученые почувствовали ее. То же самое было на фермах, поэтому фермеры с семействами скрылись за стенами Лормта.
Мы с Квеном радушно принимали всех. Даже старый Пруетт, знаток трав, принес дары природы, которые могут пригодиться в трудные времена. А Бетали и Пира стояли рядом, и странным казался их вид. Они как будто хотели разглядеть, что ждет нас впереди.
И вот оно пришло — вначале как сильная тяга. Я видел, как люди покачнулись, и ощутил в себе то же самое притяжение. Пони закричали — я такого крика никогда не слышал, Равит завыла, и ей откликнулись все собаки с ферм. Потом…
Я пережил это, как и все. Но у меня никогда не нашлось бы слов для описания случившегося. Как будто сама земля решила избавиться от нас и всего, что мы вырастили на ней. Солнце не пробивалось в наступившей тьме. Тучи были чернее ночи, и из них временами вырывались рваные молнии.
Кто-то схватил меня за руку, и при очередной вспышке молнии я увидел Морфью.
— Они снова это сделали, сдвинули горы! — Он цеплялся за меня, чтобы я мог расслышать его слова.
Много говорилось о волшебницах и их силе, но в эти часы они совершили неслыханное — буквально передвинули южные горы. И погибли Пагар вместе со всей своей армией и все, кто был с ними. Падали и проглатывались леса, умирали птицы и звери, реки покидали свои русла и находили новые. Погибал мир, в котором мы жили.
Ударила молния. Она расколола небо и обрушилась на одну из башен. У основания башни вспыхнул яркий свет, ослепивший нас. Мы жались к земле и боялись открыть глаза, навсегда лишившись зрения. Но когда смогли снова смотреть, увидели голубое сияние, окружившее две башни. Камни, которые так долго держались вместе, начали распадаться, и нам оставалось только бежать от рушащихся стен и башен.
Казалось, разрушение длится целую вечность. Но наконец наступил момент, когда огромный зверь, рвавший когтями нашу землю на части, устал, и настал серый день, и мы смогли оглядеться вокруг.
Хотя две башни и соединявшая их стена превратились в груды обломков, судьба пощадила нас. Никто не погиб, а раны оказались легкими. Даже животные, которых мы привели с собой, уцелели.
Но было кое-что еще. Раньше мы ощущали напряжение, теперь его сменил огромный упадок сил. Те, кто выжил, могли передвигаться только медленно. Уже приближалась ночь, когда мы сделали свое первое открытие.
При падении башен и стен открылись потайные комнаты, щели, скрытые со времени постройки самых первых зданий. Наши ученые пришли в страшное возбуждение, обнаружив их. Забыв о синяках, порезах, даже ранах, которые должны были удержать стариков в постели, они карабкались через груды обломков, выносили ларцы, шкатулки, ящики, запечатанные кувшины высотой по пояс.
Последующие десять дней были очень странным периодом. С уцелевшей башни мы увидели, что река Эс изменила свое русло. Лесные деревья лежали вповалку. Но дома, стоявшие на открытых местах, пострадали не очень сильно.
