— Это что значит, новая дырка открылась?
— Так то оно так, да не совсем так.
— Да покажи ты мне, раз объяснить толком не в состоянии! — вспыхнул Охвен.
— Ладно, успокойся. Не стану я овчину разворачивать перед тобой. Так старательно скрутил, дойдем до места, там и посмотришь, — махнул рукой Мика. — На тулупе остались следы от когтей. Будто зверь какой-то лапой маханул по шубе.
Охвен задумался. Вчерашние страхи казались уже такими далекими, что напоминание о неведомом звере нисколько не поднимало настроения. Сначала волосатые ноги, копыта, потом подлый удар, теперь вот эти следы когтей — что за ерунда? К тому же никто из ребят не видел рядом никакого чудища.
— Ну а с собой-то эту рвань ты зачем взял? Или теперь собираешься всю жизнь ее на себе таскать? — хмыкнул Охвен, удрученный своими мыслями.
— Покажу дядьке Юхе. Может он чего расскажет.
— Юха тебе расскажет! Он по этому делу мастер. Поди, посмеется над нами, дуралеями, что послушались его баек и пошли пыль под овчиной нюхать на перекрестке! — сказал Охвен. Одноглазого рыбака, строгого до невозможности, звали Юха. Жил он рядом со служителями Бога, но предпочитал брагу, сомнительных женщин и ладожские просторы. Зла он никому не делал, мог по случаю бескорыстно помочь, но ни с кем особой дружбы не водил. Жил, как хотел. И пока это ему удавалось.
— Так ты что — отказываешься идти? — обиделся Мика.
— Да нет, — поспешно ответил Охвен. — Идем же, а то до вечера не сможем в Андрусово добраться.
За парнями, было, увязался пес Охвена, Карай, но, едва только из глаз скрылась крепость, гавкнул на прощание и был таков.
— Знатная у тебя собака, Охвен, — посмеялся Мика.
— Хитрый, подлец. Но по весне пойду с ним на охоту. Одумается, может быть. А пока еще совсем щенок. Пусть резвится.
— Щенок — не щенок, а сам без команды домой слинял. Другой бы плелся за нами, даже если бы прогнали.
— Вот возьми себе собаку, потом и говори, — обиделся Охвен, но в глубине души понимал, что Мика совершенно прав. Ладно, на охоте посмотрим. Может, и будет какой толк.
По реке бежалось легко, когда свернули в лес, стало потяжелее. Выпавший ночью снег завалил хилую дорогу, что вела в Андрусово. Ребята изрядно запыхались, когда увидели впереди занесенный берег Ладоги и несколько изб. Хотя, вряд ли можно было назвать все строения избами: выделялся бревенчатый дом с островерхим куполом, именовавшийся храмом. Там молились богу послушники Андрусовской пустоши. Было их всего дюжина, и были они все славными бородатыми дядьками.
Чуть поодаль располагалась избушка рыбака Юхи. Ребятам повезло, потому что и сам Юха сидел рядом с большой поленницей дров и разрезал строгим взглядом ладожские просторы.
— Здравствуй, дядя Юха! — сказал Мика.
— Доброго здоровья! — ответил тот.
Охвен тоже поздоровался, но старый рыбак промолчал, только кивнул в ответ.
Мика, не привыкший долго ждать, завел длинный рассказ, как они сюда шли, как вчера решили навестить Андрусово, после того, как сходили ночью на кладбищенский перекресток.
— И вот вам, дядя Юха, подарок от нас с сестрой, — сказал он в завершение и вытащил из заплечного мешка кувшин и завернутую в тряпицу полосу сала. В кувшине, надо думать была бражка.
А Охвен ничего не принес, стоял, молча, и стыдил себя.
Юха степенно раскрыл кувшин, глотнул пару раз, душевно крякнул и обтер бороду:
— Ну, вот. А жизнь-то налаживается!
Потом внимательно осмотрел парней с головы до ног единственным глазом и добавил:
— Ну, рассказывайте.
Мика говорил очень подробно. Про то, что он слышал под драной овчиной, про то, что слышали девчонки. Охвену было даже удивительно от того, что его приятель настолько хорошо передает впечатления Лисы, Тины и Ауринки.
Юха только посмеивался, время от времени прикладываясь к кувшину.
— Ну, что мне вам сказать, — сказал он, когда Мика, выдохшись, замолчал. — Я ведь не колдун какой и не гадалка. Мне про эти гадания еще бабка рассказывала. Сколько лет-то с того времени прошло? Ну, да ладно, попробую что-нибудь придумать. Все равно никто лучше меня не расскажет. А совру — так значит, богу было угодно. Жизнь рассудит.
В это время дверка его хижины распахнулось и на улицу выглянула опухшая голова с гладко прилизанными волосами.
— Ик, — произнесла голова, — эта…
— Закрой-ка дверь, родимая. Сейчас я приду.
Голова исчезла, а Юха продолжил.
— Бубенцы ваши девки слышали — замуж, значит пойдут. Свадьбу будут гулять. А то, что детский плач одной из них привиделся, так это значит, что и ребенок у нее из троих самым первым появится. Тебе вроде как ручей привиделся и звяканье железа — это деньги пересыпались. Быть тебе, парень, зажиточным, не знать нужды. А тебе что пригрезилось? — обратился он к Охвену.
Охвен хотел ответить, но не успел: Мика вытащил на свет давешнюю шубу и заговорил:
— Лежал он под овчиной, потом, вдруг, как прыгнет! А на тулупе отметины остались: вот, гляди.
Действительно, тот край, куда указывал Мика, был располосован, как будто четырьмя когтями. Хорошо, что моли насквозь эту хламиду не проели, выдержала она удар. Не то не сдобровать бы красному молодцу, располосовали бы эти когти его тонкую кожу, крепкие мышцы и широкие кости. Охвен даже поежился от этой мысли.
— И что — тебе ничего не показалось, не послышалось? — поинтересовался Юха.
— Почему же, показалось, что кто-то спрыгнул рядом со мной на землю, потом подошел. Я даже сквозь прореху ноги увидел волосатые, копытами заканчивающиеся. Звуки тоже были. Голос просил меня назваться. Два раза.
— А ты? — спросил Мика, а на глазах у него от излишнего внимания и увлечения стояли слезы.
— Я назвался. Потом вокруг захохотало и заулюлюкало, потом запричитало и застонало. Потом меня, как будто ударил кто-то. Сильно ударил, я даже отлетел на несколько шагов. А вы думали — сам прыгнул!
Охвен замолчал, ничего больше не стараясь добавить.
— Ох, паря! Досталось же тебе! Не поверил бы, коли кто рассказал. Ну да ты не расстраивайся. Все это баловство — не более того. Ребра-то целы?
— Да синяк только, — махнул рукой Охвен.
Юха встал на ноги, давая понять, что разговор вроде бы подошел к концу.
— Не ходите на ночь глядя обратно. Переночуйте у служителей бога — они не откажут. Предложите снег убрать, или дров наколоть, за водой сходить — вот и плата за ночлег будет.
Юха сунул сверток с салом подмышку и повернулся к своей маленькой избушке.
— Постой, дядя Юха! — сказал Мика. — А что значит случившееся с Охвеном?
Но тот не торопился с ответом, дошел до порога, потом не спеша обернулся.
— Настырный же ты парень, Мика! Точно — далеко пойдешь. Нечего мне сказать про Охвена. Думаю, бес к нему приходил. Будет этот дьявол теперь временами пакостить, так как имя узнал. Не своими руками, конечно. Но ты, Охвен, не пугайся! Сила в тебе есть, характер тоже. Стало быть, сможешь совладать с чужой волей. Что будет дальше — того никому не ведомо, но могу сказать точно: жизнь у тебя будет непростая и совсем нескучная. Бывайте здоровы! Да простите меня, Христа ради!
