— Я дал тебе слово.
Я фыркнул, и взгляд его потемнел. Вперед выступил другой воин.
— Тор, Браги — я даю вам свое слово.
Фрей. Один из немногих родственников, по которому я тосковал. Я смотрел на его меч, когда он бросал его в ножны. Клинок Крови. По приказу своего повелителя он может устроить резню. К сожалению, меч не очень-то разборчив, вот почему мы отдали его Фрею. Бог дождя, солнечного света и урожаев, в его природе защищать жизнь. Он единственный, которому доверяли мы все. Я понял, что до сих пор ему доверяю.
— Хорошо. Но Генгнир останется здесь, — сказал я, указывая на папино смертельное копье.
Папа нахмурился в грозовую тучу, однако положил копье.
— Если нет молний, не будет и грома.
Он взглянул на мой молот. Я пожал плечами, переводя Мьёлнир обратно в прогулочную трость.
Они спустились по ступеням, и я каждому пожал предплечье. Дино обнял Фрея, но с папой обменялся лишь вежливым поклоном. У нас обоих имелись причины остаться, когда ушли другие. Дино надо было проложить между собой и папой какое-то пространство и время.
Мы вошли в бар и нашли весь старый народец распростертым на полу. Для меня они такого никогда не делали. Папа попросил всех подняться, пока я объяснял туристской паре, что наши гости — гитаристы из местной банды. Я объявил, что врата закрыты до следующего вечера. Некоторые путешественники вышли, чтобы на пароме Харона вернуться по домом, рассыпанным по всему земному шару. Но большинство остались, чтобы выпить с завсегдатаями, решив дожидаться ночного рейса Харона.
Папа и Фрей поклонились Эвриале. Когда я уводил ее в другое место, казалось, ее охватил благоговейный восторг.
— Извините, — сказал я. — Семейные дела.
Она кивнула и стиснула мою руку. Я вернулся и сел рядом с Дино.
Папа с вожделением взглянул вослед Эвриале.
— Милые сиськи.
— Ты все еще самое сексуальное создание из всех, что я когда-либо встречал, — сказал я.
— Тебе-то хорошо, — сказал он. — Тебе не приходится мотаться.
Сивилла с грохотом поставила на стол четыре порции меда.
— Говорила тебе. Приходят старые друзья. Не на пароме.
— Ага, премного благодарен, — ответил я. — Без тебя бы не справился.
Она взглянула на меня и ушла. Мы чокнулись бокалами и сели пить, пока молчание не выросло до уровня серьезного неудобства.
Наконец, папа заговорил:
— Ты сделал кое-какие изменения.
— Ты разве был здесь? — спросил я.
— Мы разговариваем с путешественниками, которые прибывают через врата.
Увидев мой взгляд, Фрей быстро добавил:
— Никому не причинили вреда. После того, как мы поговорим, они идут своей дорогой.
Один фыркнул.
— В любом случае, вам двоим вечно не нравилось, как мы управляемся. Я так понимаю, после того как мы ушли вы попробовали что-то другое.
— Попробовали, — ответил я.
Папа засмеялся.
— Ты хозяин чертового бара.
— Мы разработали дистанционный подход, — сказал Дино с широкой улыбкой.
Папа наклонился вперед.
— Дистанционный? Все структуры, все религии, что мы установили, столетия работы! Вы позволили им умереть!
— Нет, — возразил я, — мы их убили.
Папа сидел с открытым ртом. Фрей вопросительно поднял бровь.
Я продолжил.
— Возникли новые религии, и мы их поощряем. Неизменные черты нашего пантеона больше не приветствуются. Новые боги установили более высокие стандарты. Наше семейство до них просто не дотягивается.
Папа смотрел сердито, но Фрей улыбнулся. Я продолжил:
— Потом мы немного помогли науке. Трудно верить в Зевса или Одина, когда знаешь, откуда реально берутся молнии. Ты допустил здесь ошибку, основав нашу мощь на явлениях природы. Дискредитируй предпосылку, и дискредитируешь бога.
Папа не вернул мне улыбку.
— И, наконец, мы ввели экономику, последний и важный ключевой ход. Богу трудно конкурировать с жадностью.
Папа с грохотом опустил пустой бокал.
— Но мы существовали! Как насчет всего, что мы построили, насчет всей истории этого мира?
— Здесь было сложнее. Использовав новые религии, мы подавили изучение истории на несколько поколений. Богохульство, понимаешь ли. В конце концов старые боги стали просто мифами.
— Мифами? — заревел папа. В нашу сторону повернулись головы. — Они думают, что я миф?
— Боюсь, что так. Самым трудным оказалось спрятать наши старые дома, когда начала расцветать археология. Олимп, Асгард, Атлантис — все надежно погребены.
— Ублюдок! — зарычал он.
Я пожал плечами.
— Как и большинство твоих детей.
Фрей спрятал ухмылку.
Кулак папы грохнул по столу и в глазах его загорелся старый огонь.
— Мы правили этим миром! Для этих созданий мы были богами!
— Мы играли богов, — тихо сказал Дино.
— Мы творили жизнь… — прорычал папа.
— И отнимали ее, — добавил я.
Он проигнорировал замечание.
— Мы давали защиту, магию, чудо. Мы разрушали все, что угрожало им…
— Или нам.
— Мы подарили этот мир смертным, ты, сопляк!
— А мы подарили им свободу, — сказал я.
— Древние — Сатурн и титаны, Имир и гиганты, демоны… — он схватил меня за рубашку, — …все пали перед нами!
Я оттолкнул его руку.
— Я знаю. Я тоже был при этом, разве не помнишь?
— Мы создали этот мир и мы правили им. — Он осел назад, яростно глядя на нас всех. — Разве это не делает нас богами?
— Надо бы спросить какого-нибудь бога, мне кажется, — сказал я. — Встречал кого-нибудь недавно?
Глаза папы сузились в щелочки.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты столкнулся с кем-то, с кем не смог справиться.
— Почему ты так думаешь? — огрызнулся папа.
Фрей покачал головой.
— Один, он все знает…
— Ты ведь ни разу первым не проходил врата, — сказал я. — Ты посылал меня или Фрея и мы потом отчитывались.
Папа отвернулся.
— Я всегда знал, что могу доверять вам обоим.
Мы замолчали.
— И насколько все плохо? — спросил я наконец.
Казалось, что века остановились в их глазах.
— Плохо, — сказал Фрей. — Ночной мир, меняющиеся ландшафты…
— С тварями, которые заставляют твою здешнюю подружку выглядеть котенком, — добавил папа.
— Наши силы там работают иначе, — сказал Фрей. — Чтобы хотя бы приспособиться, потребовалось время. Мы победили в первых битвах, но многие погибли.
Я почувствовал укол вины.
— Извини. Я не спросил, кто ушел.
— Я понял, что тебе плевать, — сказал папа и увидел, что я вздрогнул.
— В первых сражениях пали Видар и Ходур, — сказал Фрей.
