— Сдерживающее заклинание, — кивнула демонесса. — Правда какой-то идиот его закрасил, — сказала она.
— Думаю, что женщину сюда привез кто-то из знакомых, кому она доверяла, — сказал я.
— Угу, — сказала демонесса. — Ты пока бегал в магазин, я пролистала документы еще раз. И угадай, кто заявил об исчезновении женщины?
— Сдаюсь, — сказал я после секунды раздумья.
— Свинцова Вера Викторовна, — торжествующе произнесла девушка.
— Думаю, что церковники очень крепко повязаны с чернокнижниками, — сказал я девушке.
— Рука руку моет, — кивнула на мое замечание девушка.
— Пришли, сказал я, указывая на невысокий забор, покрашенный ярко-зеленой краской. — Думаю, это наш с тобой штаб на сегодняшнюю ночь, — сказал я девушке, указывая на дом.
— Заходите, уважаемые, — сказал мужик и открыл калитку.
Мы прошли в веранду, а затем оказались в небольшой тесной кухне. Николай, заметив Халфассу, гордо выпрямился.
— Чернышев Николай Петрович, — сказал он и протянул руку девушке.
— Ксения, — сказала демонесса и пожала руку, которую затем тщательно вытерла о свою штанину.
— Проходите, присаживайтесь.
В комнате был форменный бардак, но мы с девушкой заняли пару свободных табуреток.
— Ну, давайте что ли выпьем за знакомство? — сказал хозяин дома, расставляя на еще одной табуретке несколько стаканов.
— Сначала поговорим про дело, — сказал я.
— А что там говорить? Давай, командир, открывай бутылочку, а я все расскажу как было.
— Ладно, но смотри, мы с девушкой не пьем, у нас работа, мы волонтеры, приехали девушку искать.
Я открыл бутылку и наполнил стакан.
— Ваше здоровье, сказал Николай и опрокинул рюмку.
Зажмурившись от удовольствия и выдержав театральную паузу, мужик начал рассказ.
— Значит так, три дня назад это было, вечером. Вышел я к магазину, смотрю — внедорожник едет, большой, черный, за рулем баба. Лет сорок — сорок пять. Самый сок.
Николай руками показал, что он конкретно имел в виду. Закончив демонстрировать изгибы женской фигуры, мужик было потянулся за бутылкой, но я ее убрал.
— Ладно, хрен с вами, — буркнул мужик. — Рядом в машине вторая баба сидела.
Подъехали к забору стройки и зашли. Та, что за рулем была, минут через тридцать обратно вышла, а вот вторая девка, брюхатая которая, больше за забор не выходила. Место там плохое, — сказал мужик, покачивая головой. — Ничего не растет, там же эта упыриха Кузьмичева жила, она, говорят, до войны тут кучу баб на тот свет отправила, — сказал мужик и перекрестился, чем вызвал недовольное сопение Халфассы.
Девушка легонько пнула меня ногой.
— А скажите, Николай Петрович, как, по-вашему, что там случилось на стройке?
Мужик, довольный тем, что девушка обратила на него внимание, несколько секунд помолчал, а затем медленно произнес:
— НЛО похитил девку, менты с собакой весь участок осмотрели, только ничего там не нашли. Я им про бабу на машине рассказывал, но они от меня отмахнулись, — сказал мужик.
Похоже, что девушки нет в живых, понял я, заметив хмурый вид Халфассы.
— А почему ты решил, что там НЛО и прочая чертовщина? — спросил я его.
— Да обычно зимой там всегда что-то мерцало, пожал плечами мужик.
— Я думал, у вас там призрак за забором разбушевался, — сказал я разочарованным голосом.
— А ты не из дурки часом? — напряженно спросил мужик. — Я тебе сейчас рассказываю тут всякое, а потом меня закроют в комнате с белыми стенами.
Я наполнил очередной стакан и протянул мужику.
— О, сразу видно, наш человек, — сказал Николай, меняя тон.
— Петрович, ты говорил, там дом упырихи стоял, слышал что-то на этот счет?
— Да, там и забор был каменный, все снесли, но, помяните мои слова, хлебнут еще лиха те, кто тот проклятый дом купил. Там же никто не жил после, всем мерещилось всякое. То плач детский, то стоны и крики, а с неделю назад говорили, что по двору тени какие-то шатались, а потом кошек и собак в деревне стали находить. А кровищи-то, кровищи.
Мужик трясущимися руками принял очередной стакан.
— Говорят, Кузьмичиха зимой вылазит из того колодца и всех режет, кто ей под руку подворачивается. Ее же явно кто-то грохнул за старые грешки. Помню, отец с матерью говорили, что семья Мышковец съехала после того, как Кузьмичиха пропала.
— А где дом этой семьи был? — спросил я у мужика.
— Так тут он и был, — сказал мужик, обводя руками жилище.
Демонесса пнула меня ногой, и указала глазами на стакан.
Я налил Петровичу очередную рюмку.
— Так, я к чему все это веду, когда, значит, эта старая…
Послышался звон бьющегося стекла, и рюмка в руках мужика разлетелась на сотню осколков.
— От же, блядь, оказия какая, — простонал мужик, зажимая окровавленную ладонь.
Каким-то чудом я и Халфасса успели заслониться от веера летящих осколков.
Мужик убежал куда-то в сторону кухни, пачкая пол кровью из десятка мелких ранок.
— Смотри, — сказала Халфасса, указывая на пятна крови на полу.
Из кухни слышались причитания Петровича. Да, и правда, кровь странным образом буквально впитывалась в половицы.
— Она закопана здесь, — одними губами произнесла Халфасса, указывая на грязные доски пола.
— Петрович, у тебя там все нормально? — спросил я у мужика.
С кухни донеслась какая-то возня.
— Ща, иду, чет стакан сильно крепко сжал, даже рожу чуть осколками посекло, ты там пока наливай, — донесся до меня голос мужика.
Я плеснул водки в пустой стакан. Петрович появился минут через пять. Рука была замотана кухонным полотенцем, а на рожебыли видны мелкие ранки от стекла.
— Ну, давайте, что ли, за упокой грешной души? — предложил он.
— Думаешь, не найдем мы девку?
— Да все облазили и обыскали, — сказал он, покачивая головой.
— Ну, подумай, может у вас в округе есть заброшенные здания или какие-нибудь подвалы, сараи? — сказал я.
— Нет, все проверили, волонтеры часа два как уехали, они всю округу осмотрели. Все заброшенные здания проверили.
— Давайте размышлять логически, если бы ее похитили, то держали бы в теплом месте. Желательно, чтобы там было хотя бы градусов пять тепла. Минимум света, и нужно безлюдное место, желательно, чтобы туда попадал лунный свет, — сказала девушка.
— Таких в округе точно нет.
— А есть у вас какая-нибудь ферма или подвалы? — спросил я у Петровича.
— Да, подвал есть, на окраине, под развалинами церкви, только там все заброшенное и его в первую очередь осмотрели, — сказал он.
— Петрович, ты сказал, там был храм, а что с ним случилось? — спросил я.
— Да новый построили, а тот потихоньку в упадок стал приходить, а потом священника, по слухам, тамошнего расстреляли, а сам храм закрыли.
— А давно закрыли? — спросила Халфасса у мужика.
— Закрыли в тридцатые годы, и сделали там неизвестно что: зерно хранили, потом удобрения, — мужик расстроено махнул рукой. Это сейчас там реставрацию начали: крышу сделали и окна поставили, а то бы и обрушилось все давно. А вам-то храм зачем? — спросил меня Петрович.
— Ты пей, Петрович, не отвлекайся, — сказал я, наливая ему водку в стакан.
— Колбаски дай, а то что я все без закуски, да без закуски? — сказал мужик, указывая на пакет.
— Держи, — заслужил.
Я протянул мужику пакет, Петрович направился с ним на кухню.
— Надо его напоить до свинского состояния и начинать вскрывать пол, иначе огребем кучу проблем. Время уже почти два часа дня, а зимой темнеет рано, — прошептала девушка.
Я кивнул, соглашаясь с ней. Петровичвскоре вернулся с замусоленной газетой, на которой разложил кусочки колбасы.
— Ты точно не будешь? — спросил он меня.
— Не, мы язвенники, — сказал я, улыбаясь и наблюдая, как мужик выпивает очередной стакан.
— Впервые встречаю человека, который может столько выпить и не захмелеть, — сказала Халфасса, наблюдая за мужиком.
— Да, Петрович, силен ты, — хмыкнул я.
