– А это точно он?
– Память на лица у меня отменная, – отрезал Булгаков, и маг замолчал, присматривая за ребятами. – Борис, передай второй машине, чтобы сопроводили Светку до дома. Нечего разгуливать по этому району в одиночку. Я еще хочу с этой уличной шпаной разобраться. Куда околоточный смотрит, не понимаю.
– Понял, Иван Олегович, – телохранитель поднес к губам амулет связи и скупыми фразами передал приказ хозяина. Второй автомобиль тут же отцепился и свернул в сторону.
– Давай за мальчишкой, – приказал Булгаков, заметив, что его дочка попрощалась с Волховским и помчалась домой вприпрыжку. А вот пацан застыл на месте, глядя ей в спину. Мужчина нахмурился. Еще не хватало романтических соплей.
Свернув с набережной на Федоровский мост, имевший только две полосы, водитель вынужденно сбавил скорость. Впереди образовался небольшой затор из машин. А Волховский по узкому тротуару уже значительно опередил наблюдающих за ним мужчин. Хорошо уже и то, что он не торопился. Засунув руки в карманы штанов, мальчишка на ходу пинал какую-то банку, не обращая внимания на суету, связанную с ним.
Водитель нагнал Волховского неподалеку от приютского здания. Тот уже открыл калитку и нырнул за ограду.
– Не останавливайся, езжай, – Булгаков откинулся на спинку дивана. – Давай домой. Степан, ты проверил его способность?
– Да, Иван Олегович, – оживился до сих пор молчавший маг. – Пару раз на мосту попробовал повесить на него сигнальный маячок. Бесполезно. Рассыпался, как только вошел в соприкосновение с эфирным полем мальчишки. А оно у него на три-четыре метра распространяется. Возле приюта еще раз атаковал легким сонным плетением. Сами видели, даже не почесался.
Булгаков с удовлетворением кивнул. Вот теперь все стало ясно. Паренек и в самом деле приютский, да еще с таким редчайшим Даром. И что теперь с ним делать? Как вытаскивать из системы сиротского сопровождения? Просто так в приют не придешь и не потребуешь отдать парня. А если усыновить? Или опекунство оформить. Иван был уверен, что отец одобрит такой план.
Когда заезжали во двор дома, в котором проживала теща, он заметил несколько подростков, стоящих в арке и смолящих сигареты. Курили так, что дым клубами поднимался вверх и не успевал рассеиваться. Прижались к стене и молча проводили взглядами машину.
– Какое-то безобразие, – пробормотал Булгаков. – Нужно все-таки с околоточным поговорить.
– Шпана, – Борис повернулся, чтобы запомнить хоть одно лицо стоящих мальчишек. – Пристанские, банда целая тут ошивается. Их район.
– Раньше концы защищали, а теперь в стаи сбиваются, – добавил чародей.
– И это их Светка хлопнула плетением? – удивился Иван. – Вот уж не знаю, кому ремня всыпать. Этим балбесам или дочке? Впрочем, для одних уже поздно, а девушек ремнем не воспитывают.
Возле подъезда стоял второй автомобиль, который сопровождал Светлану. Значит, уже дома. Иван облегченно вздохнул. Он не боялся, что в Новгороде с дочкой что-то может случиться. Во-первых, Света какая-никакая, а все же чародейка. У нее прекрасные показатели по воздействию на элементали Воздуха и Воды. Защитить себя от мелкой шпаны она сможет, что и доказала недавно. Во-вторых, многие знают, чья она дочь. Себе дороже получится хоть одним пальцем тронуть ее. И все-таки это неправильно – ходить без сопровождения. Теща могла бы какого-нибудь мордоворота приставить для устрашения.
Грася с улыбкой встретила господина и подтвердила, что Светлана уже дома. Ужин будет через полчаса. Не угодно ли перед этим рюмочку коньяку?
– Принеси в гостиную, – не стал отказываться Булгаков. – Я пока переоденусь.
В своей комнате он сразу же достал из кармана пиджака плоскую металлическую коробочку, больше смахивающую на портсигар, щелкнул крышкой и посмотрел на ряд разноцветных амулетов из полудрагоценных камешков. Провел по ним пальцем и остановился на темно-голубом. Амулет предназначался для двусторонней связи. Можно было и по обычному телефону позвонить, но Иван опасался перехвата разговора. Сейчас возможности технического шпионажа возросли неимоверно, а вот магическая линия отлично шифруется.
Он нацепил на ухо клипсу с таким же камнем внутри и сдавил пальцами амулет.
– Привет, отец, это я, – сказал Булгаков, упав в кресло. Положил руки на подлокотники и закрыл глаза. – Данные подтвердились на девяносто процентов. Мальчишка – Разрушитель.
– А почему не на сто? – в ухе неприятно резануло сухим голосом Главы Рода. – Что тебе помешало точно узнать про носителя антимагии?
– Распорядок дня, – усмехнулся Иван. – Мы проследили за Волховским и узнали, что он – приютский. Сам же знаешь, что в заведение визиты согласуются заранее. Просто так с наглой рожей туда не войдешь. Завтра я лично поеду туда и узнаю все личные данные мальчишки.
– А если у него все-таки есть родители или хотя бы один из них? – Олег Семенович как будто рядом находился. – Или бастард кого-то из высокородных?
– Я тут поразмышлял немного, – не обращая внимания на резкий тон отца, сказал младший Булгаков, – и пришел к мысли, что о его странном Даре никто не знает. Иначе давно уже забрали бы из приюта. Мальчишка догадывается, что с ним происходит что-то неладное в плане магических ощущений. Вопрос: он нам нужен?
– Глупости не говори! – загрохотала клипса, аж в ушах завибрировало. – Я должен видеть его в ближайшие дни в моем доме!
– Будем усыновлять?
– Еще чего! – фыркнул отец. – Мы же не знаем, чья кровь в его жилах течет? Ну, вот. Оформляй опекунство до совершеннолетия. Что там осталось? Пять лет? Значит, за это время можно без спешки выяснить, откуда сей подарок мальчишке свалился. И подготовиться к возможным ситуациям.
– Я все понял. Завтра же приступаю.
– Давай, не зевай, – усмехнулся Глава. – Я пока Старейшине ничего сообщать не буду; он и так каждый день меня изводит вопросами. Сам знаешь, без точной информации к нему лучше не заходить. Как дела по транзиту?
– Лучше не бывает, – ответил Иван. – Все грузы идут строго по расписанию, охрана распределена по маршрутам.
– Отлично. А то думал, что новгородский отдел расслабился. Все, заканчивай разговор. Получишь мальчишку – сразу же в Москву возвращайся.
Что-то щелкнуло, и клипса омертвела. Иван усмехнулся и скинул все атрибуты связи в «портсигар». Он представлял, какое сейчас оживление идет в московской усадьбе. Дед, наверное, места себе не находит от известий о «природном нейтрализаторе». Даже не предполагал, что им может являться человек. Не верил в легенды о людях, периодически появлявшихся с таким Даром, считая их выдумками сказочников-писателей.
Он переоделся в заранее прихваченный с собой домашний костюм и вышел в гостиную, где Грася заканчивала накрывать на стол. Стоящая на подносе серебряная стопка с коньяком ждала его. Опрокинув в себя бодрящую жгучую жидкость, Иван Олегович с удовольствием размял пальцы до хруста в суставах. Вошедшую тещу сразу же озадачил вопросом:
– А кто в Новгороде ведет дела по приютам?
– Боярин Фролов, – сразу же ответила Покровская. – Ты хочешь через него получить разрешение на опекунство Волховского?
– Вы страшный человек, Варвара Васильевна. Подозреваю, что чтение мыслей для вас – как щелчок пальца.
– Тоже мне – Тайная Канцелярия царя Гороха! – фыркнула женщина. – Дурак догадается, какой следующий шаг последует. Ясно же, что вы хотите забрать мальчишку в семью.
– Почему опекунство, а не усыновление? – стало интересно Булгаков.
– Да не будете вы усыновлять абы кого, – Покровская прошлась по гостиной, шурша подолом длинного платья. – Волховский вам нужен лишь в прагматических целях. Я же говорю: несчастный мальчик. Мало того, что жизнь в приюте начал, теперь под влияние высокородных попадет.
– Глупости не говорите, Варвара Васильевна, – чуть не оскорбился Иван. – Я ведь не обещаю, что он как сыр в масле кататься будет, но и худо ему не будет. Чтобы завоевать доверие и подняться по лестнице чуток вверх, надо приложить усилия. Доказать свою значимость.
