Рядом со мной на краю кровати лежал узелок с одеждой.
— Чем ты надушила волосы прошлым вечером?
— Ванилью. — Я задрожала, так как его глаза бродили по моему телу. Он встал и начал снимать свою броню и оружие, складывая их на скамью у кровати. Я взяла узелок и осторожно попятилась к ванной комнате.
Я была уже почти у цели, как Кир произнёс:
— Мне понравилось.
Я замерла, но он больше ничего не добавил, просто продолжил развязывать ремни над нагрудником. Я сделала шаг, опустила полог, обтёрлась и быстро переоделась. Одевшись, я почувствовала себя намного лучше. Мне приготовили те же тунику и штаны, только чёрные. Я сложила высохшую одежду и вернулась в спальню.
Кир сидел на скамье и снимал сапоги. Где-то гремели тарелки. Должно быть, Маркус готовил нам ужин.
Кир поднял глаза.
Я рискнула улыбнуться.
— Кажется, Маркус успокаивается.
— Думаешь?
Его выражение не изменилось, но в голосе прозвучал смешок.
— Маркус? — крикнул он. — Военный трофей сегодня не обедала.
Грохот утих, и я услышала яростный возглас. Маркус вернулся в комнату, и я съёжилась на стуле.
— Что?! Возомнили, что проживёте на воздухе и свете?
Он впился в меня взглядом, уперев руки в бока.
— Городские, — произнёс он с отвращением и переключил своё внимание на Кира.
— Я выпила каваджа с Жоденом и Симусом, — слегка запротестовала я.
Маркус снова сосредоточился на мне. Удивительно, сколько гнева может излучать один глаз.
— Вам же говорили не брать ничего, кроме как из рук военачальника.
Я съёжилась и посмотрела на Кира, который пристально посмотрел на нас обоих с невозмутимым видом. На сей раз, я была уверен, что увидела смешинки в его глазах.
— Маркус прав. — Взгляд Кира стал серьёзным. — Симус и Жоден обладают полным моим доверием, но от других ты не должна ничего принимать.
Он встал с кровати и пошёл в уборную. Маркус шёпотом выпустил целый поток слов и ушёл, используя слова и фразы, смысл которых я не смогла разобрать. Я все ещё тихонько сидела, когда Маркус вернулся с двумя вёдрами воды. Он продолжал бормотать, излучая гнев каждым шагом. Я открыла рот, чтобы спросить, как я буду есть, если мне нельзя ни от кого ничего принимать, но быстро его захлопнула. Лучше молчать.
Маркус вернулся с тяжёлым подносом и с грохотом стал расставлять блюда на стол.
— И чтобы ни крошки… — Он носил блюда прямо у меня над головой, и я забоялась за свою жизнь. — Не осталось.
Он отстранился и посмотрел на свою работу.
— Кувыркалась в выгребной яме, вот чем она занималась.
Его единственный глаз снова сосредоточился на мне.
— Садитесь.
Маркус указал на стул.
Я села.
— Руки.
Я протянула ладони, и Маркус вылил на них воду, бормоча что-то наподобие молитвы.
— Ешьте.
Он скрестил руки.
— А я не должна подождать… — В этот момент мой живот выразил свой интерес к еде. В ответ на этот звук единственный глаз Маркуса сузился до предела и просверлил во мне дырку.
— Ешьте.
Я подчинилась.
Как только я набила рот, Маркус начал объяснять, в мельчайших деталях, значение слов «еда» и «отдых» Я решила, что самый мудрый выбор состоит в том, чтобы продолжать кивать и есть.
Наконец Кир вышел из уборной.
— Маркус.
Маркус остановился и поднял голову.
— Довольно.
Маркус закрыл рот, вылил воду на руки Кира и ушёл, бормоча себе под нос.
Казалось, я взяла в рот солому. Мне удалось её проглотить, но с большим трудом. Я не представляла, что говорить и делать. Мои мысли занимала стоящая у меня за спиной кровать. Я потеребила губу, опустила голову и сосредоточила свой взгляд на столе.
Военачальник не спешил. Он наложил себе на тарелку еды и приступил к трапезе. После нескольких минут я решила, что это странно: сидеть за столом, не прикасаясь к еде или поддерживая беседу — так что я тоже приступила к еде, стараясь откусывать маленькими кусками.
— Это моя вина.
Я сразу же прекратила жевать и с полным ртом подняла брови.
— С палатками. Я знал, что наш жрец-воин погиб в одном из сражений. Я хотел назначать кого-нибудь смотреть за ранеными, но Симус пропал без вести и в порыве чувств… я забыл. — Он опустил взгляд и стал вертеть еду в руках. — Я извинился перед теми людьми.
Я с трудом сглотнула и недоверчиво посмотрела на Кира.
Маркус выбрал этот момент, чтобы вернутся в палатку с бурдюком и двумя кубками в руках. Он разлили вино, пристально наблюдая за нами обоими.
— Трапеза принесёт много пользы, если есть сидя за столом. Ешьте. — Он поставил кубки на стол, повесил бурдюк на спинку стула Кира и дал военачальнику небольшой подзатыльник. — И вы тоже, о Великий.
Продолжая разговаривать сам с собой, Маркус вышел из комнаты. Как же он разнервничался. Я даже задержала дыхание. Кир ухмыльнулся и потянулся за мясом.
Смутившись, я продолжила есть. К счастью Кира больше заботила еда, а не я. Я сделала укус, полная решимости сидеть ниже травы и тише воды, но все же, что-то меня беспокоило. После глотка каваджа я рискнула задать вопрос.
— А что с другими целителями? — спросила я. — Почему они не выполнили свой долг?
Кир пожал плечами.
— Нет никаких других целителей.
— Что?! — Я уронила хлеб. — У тебя огромная армия, и при этом нет других целителей? Даже подмастерьев или учеников?
Кир отломил кусочек от булки.
— Все люди в этой армии — воины. У нас нет целителей. Мы получаем базовые знания во время похода. Ухаживать за ранеными — это своего рода наказание. — Он пожал плечами. — По крайней мере, так всегда было.
— Это безумие! С такой-то армией? А как же рана Симуса?
— Это летальный случай. — Его лицо потемнело. — Больной умрёт либо от раны, либо ему одарят милосердием.
Я замерла, потрясённая увидеть его лицо полное боли. Должно быть, такая судьба постигла дорогого ему человека.
Кир повернул голову.
— Маркус вернулся.
Я сразу же начала есть. Маркус вошёл в комнату и осмотрел стол хмурым взглядом. Он проворчал, без всякого сомнения, удовлетворённо, и вышел. Как только я решила, что горизонт чист, я заговорила:
— Теперь с этим покончено. — Я впилась в Кира взглядом. — Это моя работа, частичка моей души, и я хороша в этом деле.
Он посмотрел на меня.
— Ты согласна? Попросишь об этом?
Я заколебалась и опустила глаза. Немного поздно напоминать мне о моем статусе, но будь я проклята, если позволю тем людям страдать.
— Я согласна. — Я рискнула бросить на Кира взгляд, пытаясь прочесть его лицо, но безуспешно. Но надежда возросла, когда он медленно кивнул. — Ты позволишь?
