Ознакомительная версия.
— Рад за Изаэль, — пробормотал я. — Я всего лишь ваш подданный, божественная Синтифаэль, Рожденная из Солнца и Света. Верноподданный, если точнее. Хотите, еще раз преклоню колено?
— Одного раза достаточно, — проговорила она.
— Но мне так хочется, — сказал я пылко. — Ваше Величество! Ну позвольте, я встану на колено?
Она спросила строго:
— Зачем это вам?
— А хочется, — ответил я пламенно. — Вот просто жаждется! Перед красивой женщиной мы просто обязаны преклонять колено и хвататься за сердце! А вы очень красивая, Ваше Величество, если вдруг не знали… А перед красивой королевой… так и вообще… можно, я даже лягу?
Она слегка нахмурилась.
— Странные у вас обычаи. И вообще… мне кажется, эльфы вашего типа слишком импульсивны. И нерасчетливы.
— Это точно, — заверил я. — Вот я никогда ничего не рассчитываю, как дурак просто, но мы же особые эльфы, просто обязаны быть чуточку сумасшедшими… не бойтесь, не покусаю, хотя и страсть как хочется!
Она опасливо отодвинулась:
— Что это с вами?
— Страсть, — объяснил я пылко, — одна, но пламенная, как вообще-то у людей, но я вождь, потому у меня много этих пламенных… Человек без страсти — не человек, а так, существо. Без страсти ничего не происходит.
Она произнесла величественно:
— Люди, поддавшись голосу страсти на час, платят долгими днями скорби. Эльфы предпочитают владеть страстями, чтобы страсти не овладели ими.
— Да? — спросил я с интересом. — Значит, у вас есть латентные страсти? Вот уж не подумал бы… Может быть, стоит того?
— Чего?
— Подвыпустить страстишки? — спросил я. — Человек, который не позволяет страстям взять верх, так и не увидит жизнь! Думаю, это относится и к эльфам.
Она произнесла высокомерно:
— Мы видим жизнь во всех ее красках и проявлениях.
— А мы еще и под всеми углами, — похвастался я.
— Это как?
— Когда мы наклоняем жизнь, — пояснил я, — или когда она нас… Это обогащает опытом! А опыт, сын ошибок трудных… позволяет нам ширше и дальше. И вообще.
Она вздохнула.
— В этом и есть между нами разница. Вы стремитесь вширь, а мы совершенствуем себя.
— Вширь, — согласился я, — это заметнее, вы правы. Сразу видно; кто насколько и кого. А вот насчет усовершенствования… гм… говорит, что работает над собой, а если брешет?
— Эльфы не брешут, — возразила она с достоинством.
— Несчастные, — сказал я искренне, — вся культура отношений построена на брехне как: прямо в глаза, так и за глаза. С другой стороны, людям будет очень приятно общаться с эльфами.
— Не дождутся, — отрезала она.
— Почему?
— Именно потому! У них будет огромное преимущество.
— Тогда и нам, эльфам, — сказал я, — жизненно важно научиться брехать много и часто.
— Зачем?
— Сделаем шажок вверх по ступеньке цивилизации!
Она сказала гордо:
— Нам не нужна такая цивилизация.
— Увы, — сказал я с огорчением. — Другой нет. Была у неандертальцев, тоже не врали, бедные… Ваше Величество, нам нужно продумать меры, как повысить объем товарооборота между нашими братскими народами.
Она посмотрела с удивлением:
— А что, он у нас есть?
— Пока нет, — слазал я гордо, — но это же здорово!.. Обменялись щепками — уже установили, можно раздавать премии и титулы, обменялись двумя — это же повышение товарооборота на целых двести процентов!.. Тоже награды за достижения, премии, титулы, земли, повышения по службе, льготы, привилегии… Нас с вами подданные прославляют, поют нам песни, гордятся нами, обтесывают и воздвигают памятники в натуральную величину…
Она прервала:
— Не поняла, зачем вообще товарооборот?
— Для предотвращения войны, — сказал я твердо, — между братскими народами и культурами. Народ, ставший на путь автаркии, обязательно будет воевать, а вот если пшеницу собирать в одной стране, а горшки и тарелки изготавливать в другой, то воевать друг с другом невыгодно — оба королевства останутся голодными! А если ложки будут делать в третьей, то вообще!.. Давайте подумаем, кто без чего жить не может. Мы вот, скажу прямо и честно, как всегда говорю прямо в глаза и не краснею, мы не можем жить без эльфийской красоты!.. Вот смотрю на Ваше Величество, и душа моя воспаряет и поет сладко-сладко…
Она чуть отодвинулась.
— Но-но, от ваших песен у нас уши вянут. Что мы можем предложить? У нас в избытке лечебные смолы, соки и настои, что вылечивают любые болезни, кроме смерти. Как людей, так и животных, для нас нет разницы.
Я сказал бодро:
— Да? Вы уже настолько гуманисты?
— В смысле, — пояснила она, — действуют одинаково хорошо.
— А-а-а, — протянул я, — вы просто лекарства…
— Да, — отрезала она. — А вы просто что?
— Да вы же сказали… гм… что политкорректно не замечать разницы…
Она сказала холодно:
— Я не понимаю, что можно истолковать иначе.
— Лучше бы и мы не понимали, — заметил я. — А лекарства нам нужны. Особенно весной, когда бывает падеж скота. Хотя мне кажется, весной просто кормить тоже не помешало бы, но не все запасаются на зиму достаточным количеством корма. А среди эльфов есть ленивые?
— Нет, — отрезала она.
— Жаль, — сказал я искренне. — Мы бы подружились. Я тоже ленивый, мы бы поняли друг друга с полуслова. Общность малых конгломераций сближает против тупого и черствого общества, не понимающего наших утонченных нужд… Вам поставки оружия не нужны? У нас самое высокотехнологичное, убивает легко и просто!.. А если среди эльфов вдруг есть интеллигенты, то могут убивать издали из дальнобойных луков, чтобы не видеть даже крови. Представьте себе, как это красиво и элегантно: спускаете тетиву — а там далеко эльф просто-напросто упал… Даже не эльф, а так, черточка. Статистическая единичка.
Она посмотрела с непониманием:
— А зачем?
— Как зачем? — удивился я. — Продажа оружия другим странам и народам — высокодоходная статья. А налог идет в госказну.
— Нет, — отрезала она, — это нам не подходит. Сами убивайте друг друга, а мы, эльфы, — одна семья, один народ!
— Это здорово, — сказал я, — надо вас познакомить с основами суннизма и шиизма… Как насчет предметов роскоши? Мы вам будем поставлять стеклянные бусы, хотя, как вы понимаете, это очень дорогой товар, еще можем предложить вообще уникальные ценности: камни из пирамиды Хеопса, землю, по которой ходил Адам, щепки от фигового дерева, под которым Змей повязал Еву, три черепа Каина, один совсем детский, второй подростковый, а третий со стрелой во лбу, это после его убийства Лемехом…
Ознакомительная версия.
