— Мне нечего от вас скрывать, мудрая, — развёл руками отец Лазурий. — Самому бы хотелось понять, откуда приходят такие мысли, и почему я порой вижу то, чего нет наяву. И ещё…
Тяжкий вздох мага дал понять драконе, что ему не легко говорить. Радость, только что бушевавшая в душе старого мага, сменилась тоской. Мать драконов молча выжидала, она не собиралась торопить отца Лазурия. Если он решился рассказать, то должен сделать это без нажима и давления.
— И ещё, — повторился старый маг, — иногда я смотрю на мир чужими глазами.
Дракона переступила с лапы на лапу:
— Это как?
— Такое происходит по ночам, почти перед сном. Пелена застилает глаза, а потом я вижу происходящее где-то в другом месте, с другим человеком. Понимаете?
— Не совсем.
— Я вижу его глазами! — выкрикнул отец Лазурий. — Это бьёт по нервам и сводит с ума.
— И давно это началось? — у драконы появились смутные подозрения, и она надеялась услышать им подтверждение.
— Вы не поверите, мудрая, но всю жизнь, сколько себя помню.
Драконий хвост с досады ударил по земле. Она-то надеялась, что видения отца Лазурия напрямую связаны с использованием магии Мёртвых магистром Рифальдом.
— А что именно вы видите?
Неожиданно дракона дёрнулась всем телом и замерла. На какое-то время её глаза остекленели. Отец Лазурий испугался не на шутку — дракона застыла, словно каменное изваяние.
— Мудрая Ши'А, вы меня слышите? — сдавленным голосом позвал её старый маг.
В ответ — гробовое молчание. Прошло несколько минут, а дракона так и не приходила в сознание. Отец Лазурий растерялся он уже и не знал, что ему делать. Он хотел, было побежать за помощью, но в это время дракона вновь дёрнулась и произнесла:
— Най…
— Что? — переспросил старик.
— Най-яр, — дракона легла на землю и тяжело задышала.
Две крупные слезы задрожали в уголках драконьих глаз. Старый маг присел возле головы драконы и провёл ладонью по морде Ши'А.
— Да, уважаемая, да… Нам всем её не хватает.
— Вы не поняли, — каждое слово давалось драконе с большим трудом, — я почувствовала её. На секунду, но ощутила, как энергия Найяр коснулась Предела. Не понятно одно — почему меня от этого так сильно скрутило? Очень странно…
— Правда? Почувствовали? — обрадовался отец Лазурий. — Это отличная новость!
— Вы так думаете? — драконе стало лучше, и она смогла поднять голову.
Её глаза оказались на уровне глаз мага, Лазурий смотрел в них не отрываясь.
— Конечно, Раз вы почувствовали её, значит, Хранительница жива.
— Да, об этом я как-то не подумала.
Старик засуетился.
— Необходимо рассказать об этом Шамри и Заххару.
— Не думаю, — покачала головой дракона, — это было мимолётное прикосновение, и никакой конкретной информации.
— Это говорит о том, что Найяр пытается связаться с нами, мы должны приложить все силы, чтобы помочь ей вернуться. У нас теперь есть доказательство, что она жива-здорова. И мы будем искать варианты её возвращения! — пламенно закончил свою речь отец Лазурий.
— Хорошо, — согласилась Мать драконов, — мы расскажем о том, что я почувствовала, но только утром. Сейчас глубокая ночь, и вам, отец Лазурий, пора спать. Да и мне тоже отдых необходим.
Пожелав Матери драконов спокойной ночи, старый маг отправился спать. Проводив его взглядом, дракона расположилась на мягкой траве и закрыла глаза. На душе её было спокойно. Единственное, о чём она сожалела, что так и не удалось узнать у отца Лазурия, какие именно сюжеты мелькают в его видениях.
* * *
Не слушая возражений, Антея схватила меня за руку и потащила к Вратам. Сопротивляясь, на сколько позволяли силы, я отчаянно пыталась вырваться.
— Нам нельзя покидать друг друга! Пойми ты это! — изворачиваясь ужом, кричала я.
— Тебя ждут, — коротко отрезала Антея и резко толкнула меня вперёд.
Врата распахнулись, готовые к перемещению. Но, то ли Антея просчиталась с траекторией моего «полёта», то ли я умело извернулась, но, коснувшись Врат, мне удалось отскочить обратно. Тело свела дикая боль. Меня словно разобрали на молекулы, а потом вновь собрали. Суставы выворачивало, судороги сводили мышцы, изо рта потекла кровь. В голове взрывались петарды, и на фоне их шума во всю глотку орал Феликс:
«Жить надоело?! Сумасшедшие! Вы что, обе рехнулись?!»
Испугавшись собственного поступка, Антея закричала и кинулась ко мне.
— Найяр, ты живая? Прости! Слышишь?!
Она упала на колени рядом с моим телом и принялась быстро-быстро растирать его. От её действий стало ещё больнее, и я невольно закричала. Воздух стал, словно раскалённый, дышать было нестерпимо больно. Если бы не Феликс, то неизвестно чем бы всё закончилось. Через минуту боль исчезла, а я смогла сделать вдох. Хранительница Врат нервно закусывала губы, глядя на последствия необдуманного поступка.
— Не делай так больше, хорошо? — попросила я, сплёвывая кровь.
«Хранитель Врат, он на то и Хранитель, чтобы проводить через них, а не зашвыривать!» — ругался Меч.
— Это послужит мне уроком, — Антея была готова сгореть от стыда.
«Хороший, однако, урок — ценою в мою жизнь», — я старалась не злиться на подругу, но доля обиды в душе присутствовала.
А если бы всё закончилось более печально? Я восстанавливала свои силы, и пыталась разобраться в ощущениях, которые промелькнули в миг соприкосновения с Вратами.
«Феликс, мне показалось, что на какое-то мгновение дотронулась до Предела и почувствовала Ши'А».
«Всё может быть, — согласился Меч, — у меня произошло то же самое. Это хорошо, с одной стороны, теперь дракона знает о нас».
«А с другой?»
«С другой — ты чуть богу душу не отдала».
«Ты уверен, что Ши'А нас ощутила?» — засомневалась я.
«Уверен. И вообще, прекращай валяться, вставай давай».
Ноги подгибались, не желая слушаться, руки тряслись. Придерживая меня за локоть, Антея помогала встать.
— Извини, ладно? — она вновь попросила прощенья.
Моих сил хватило только на короткий кивок. Как ни пыталась Антея поставить меня на ноги — ничего не получалось, они упорно подгибались в коленках. Пришлось опять сесть на траву.
— Дай мне несколько минут, чтобы силы полностью восстановились, — не глядя на подругу, сказала я.
Не говоря ни слова, Антея присела рядом. Так мы и сидели — я и она, глядя в разные стороны. На душе стало паршиво — за всё время нашей дружбы с Анной Ивановной, это первая размолвка. Мне и ссориться не хотелось, но и за себя было обидно. По её, Антеиной горячности, я чуть не погибла. Надеюсь, что в дальнейшем, испытать такую боль больше не придётся.
