– Это не простая машина, – глухо произнес Хусаинов, глядя под ноги. – Это машина ведущего. И она практически готова, вы же знаете. Она хоть сейчас поднимет звено, отведет на цель и выполнит задачу, как никто другой. Здесь нет таких живых пилотов, как этот «Ворон». Закончить программу – дело формальное, хватит месяца, от силы двух. Нужно только полетное время. Разрешите нам, мы сами ее откатаем. Только разрешите.
– Не вижу смысла, – отрезал Козлов.
– Прошу вас, – все так же глухо сказал Хусаинов. – Допустим, вы сейчас не видите смысла. Но он откроется, когда вы сдадите эту машину. Мы ее откатаем. Найдем резерв времени. Дайте только полетное.
– Не пожалеете, – пообещал Чумак. – Когда с этой машины снимут данные, заказчик будет на седьмом небе от счастья. Матрица ее мозга…
Козлов поглядел на Чумака, как на несносного ребенка. Выпрямился и поставил голову прямо. Передумал бодать.
– Теперь понял, – сказал он. – Грешным делом я думал, хоть вы тут нормально соображаете. Нет, ничуть не лучше остальных. Вы помешались все на этой матрице мозга. Вот и носитесь с отдельно взятой машиной. Смотреть масштабнее надо, молодые люди! Обернитесь, Чумак, и доложите, что видите перед собой.
– Ну, «Ворон», – буркнул Чумак, не оглядываясь.
– Вы обернитесь и посмотрите внимательно, – повторил Козлов терпеливо.
Чумак повернулся кругом.
– Сухой полсотни пять «Ворон», он же «Рэйвен пять», третий выпуск в установочной партии, техзадание три один, бортовой один два один, состояние отличное, пилот-наставник майор Бобров, – пробубнил он.
– Состояние хорошее, – поправил Козлов. – Теперь доложите мне: то, что вы видите, похоже на перехватчик?
– Ну… В общих чертах… Не особенно.
– А на разведчик?
– Не сказал бы.
– Вы очень любите эту машину, я понимаю. Я тоже летчик, если вы забыли, и у меня тоже есть любимый самолет. Но знаете ли, какая тонкость, старший лейтенант Чумак. То, что вы видите перед собой, оно – штурмовик. Оно не работает в одиночку. Ни-ког-да.
Чумак повернулся и, опустив плечи, уставился себе под ноги. Как и остальные двое.
– Я же не злодей, – сказал Козлов. – Я просто выполняю приказ. И я который год талдычу всем в полку, что одна прекрасная машина не заменит четыре хороших. А вы, господа асы, вцепились в индивидуальный пилотаж. Нет, я и это понимаю. Вы наконец-то дорвались до самолета, который летает, как зверь! Пугает танки и давит полевые кухни! Но разве от вас требуется это? Заказчику не нужна матрица, снятая с отдельной машины. Ему нужна матрица хорошо слетанного звена. Дайте мне четыре машины Боброва, которые умеют работать каждая на своем месте – я вас расцелую и представлю к наградам. Дайте мне, черт побери, эту вашу пилотажную группу «Бобры»! Я считаю ее слишком разболтанной, но это еще вопрос. Некоторые говорят, она более живучая из-за того, что болтается. Ну, где она? Нету. Ничего у вас не осталось. Как сказал товарищ Сталин в первый день войны – всё просрали! Извините за выражение. Всё просрали!
Выдержал паузу и добавил:
– Слабое звено.
«Слабое звено» стояло, как в воду опущенное.
– А отдать кому-нибудь? Жалко же… – слабым голосом взмолился Стас.
– Ты вообще молчи, – без лишних церемоний сказал Козлов.
По-прежнему заложив руки за спину, он подошел к машине Боброва и уставился на нее в упор.
– Они думают, мне не жалко… Они думают, я не ценил их командира, не понимал его. А то, что я сам его командир, это вам шуточки? Столько лет в одной упряжке, и в боевых операциях, и потом тут вот… Кто его защищал, вашего Боба ненаглядного, когда он лез на принцип?! Кто его задницу спасал двадцать раз? Кто его с больным сердцем держал на летной работе? Кто разрешил вас, умников, выручить? Кто, спрашиваю? Пушкин Александр Сергеевич?!.
Козлов вдруг осекся.
– Здра-асте, пожалуйста! Какие гости! Не прячься, я тебя вижу. Да иди ты сюда, не бойся, все нормально!
Стас часто заморгал. Хусаинов напряженно выпрямился. Чумак широко улыбнулся.
В ангар вошла Лена.
* * *
В черно-красном мотоциклетном костюме, с алым шлемом под мышкой, она выглядела здесь, рядом с самолетами, будто пилот из фантастического боевика «Золотые крылья». И гладкие черные «Вороны» вдруг стали другими. Из привычных рабочих лошадок они превратились в то, чем были на самом деле.
Боевые машины завтрашнего дня.
– Здравствуйте, Иван Иванович, – сказала девушка. – Привет, ребята. А я вот зашла…
– Зря ты не позвонила заранее, тебя бы встретили… – Козлов склонился, целуя ей руку. Стас и не думал, что он так умеет.
– Меня никто не пустил, я сама просочилась, – быстро сказала Лена. – Некого наказывать. У вас там дырка в заборе.
– Опять?! Где это?
– На старом месте шов разошелся.
– Халтурщики. А ты говоришь, наказывать некого, хе-хе. Командир всегда найдет кого!.. Что отец?
– Лежит на диване, читает. Все грозится, что, как встанет, в Москву поедет. Мама его по часам лекарствами кормит. Сказала на радостях: если я в летное поступлю, она, так уж и быть, не убьет меня.
– Ах, ма-ама… – протянул Козлов со значением.
– Мама, – Лена кивнула.
– Так это совсем хорошо.
– Бывает и хуже, – сказала Лена, глядя Козлову прямо в глаза. – Я, собственно, почему зашла…
– Догадываюсь. Вот его машина, – Козлов ткнул пальцем. – Бортовой один два один. Ну, извини, Леночка, мне пора. Зря ты не позвонила, я бы тебе экскурсию устроил. Чумак! Ждите документы и сразу приступайте.
– Господа офицеры!
– Вольно, – Козлов зашагал к воротам, на миг остановился в них, коротко оглянулся на Лену и вышел из ангара.
Лена осторожно прикоснулась к черному борту отцовской машины, погладила его.
– Какой приятный на ощупь…
– Спецпокрытие, – сказал Чумак. – Ничего не отражает. Ну, привет, красавица.
Они обнялись. Подошел Хусаинов, поцеловал Лене руку.
– Вы очень вовремя пришли, милая барышня. Нас уже забодали и приготовились топтать копытами.
– А я боялась, что подставила вас. Я по стеночке шла, не понимаю, как Козел меня заметил…
– Учуял. Нет, все правда хорошо получилось.
Стасу девушка издали кивнула. Он несмело улыбнулся в ответ. Он не знал, как себя вести.
Лена обернулась к самолету и опять погладила его.
– Что теперь с ним будет… Спишут? Как папу?
– Нет, полетает еще, – Чумак, в свою очередь, крепко хлопнул «Ворона» ладонью и дал ему отеческого пинка по носовому колесу. – Мы все еще чуток полетаем. Я бы тебе рассказал, но это секретная информация.
– Ой, правда?! – Лена просияла. – Папа будет страшно рад!
– Иди сюда, – поманил Чумак.
Он сунул палец в неприметную выемку на боку машины. С чавканьем раскрылся оружейный порт.
