И никто так и не заметил двух подростков, которые каким-то образом оказались в первых рядах окружающей нас толпы, и с улыбками наблюдали за коронацией. Возможно, больше их никто и не видел. Я подозреваю, что послушник Тайрига в тот день исчез без следа. Доэру больше не нужно было притворяться со своим жрецом. И если я прав, Тайрига ожидают интересные открытия.
Лейла задумчиво теребила зеленую ленту в волосах:
— Ты же выполнил свою миссию? Добился того, чего хотел. Мирейя свободна. Кириан вполне может справиться со своей ролью короля. Доэр позаботиться о том, чтобы этот город, наконец, испытал благословение богов. Твоя мать, твои братья, ты и Тайриг многое для этого сделали. Верховный бог согласился с нашим решением.
Я вздрогнул. Впервые она сказала, что и Совираг Бог-Целитель, Бог Богов, Бог Отец, осведомлен о делах моей родины.
— Ли, — она подняла на меня глаза. — Ты знаешь, почему я не исчезла из этого мира, когда был убит последний из моих жрецов и последователей? Боги обычно уходят в другой мир, когда их забывают в этом.
— Но тебя не забыли, — тихо отозвался я.
— Я была близка к этому, — тихо ответила богиня. — Многие из Совета богов перестали брать меня в расчет, в то время как мой враг набирался сил. Я исходила безысходной яростью и болью. Я ненавидела всех и вся. Я проклинала всех, кто покинул меня, и тех, кто не смог выжить… Я даже собиралась разрушить свои Чертоги, которые и так были пусты за исключением тех душ, что я давно не отпускала от себя, не позволяя им переродиться…
— Лейла… — я поднялся со стула, где сидел, занятый наточкой меча. — Что ты хочешь сказать мне, моя Госпожа? Не надо вспоминать те времена, что полны боли и темной печали…
— Надо, мой милый жрец, — печально улыбнулась она. — Глядя на Тайрига и тебя, я сейчас испытываю стыд… Не только жрецы должны заботиться о боге, не забывая его в своем сердце, даже если не могут произносить его имя вслух, но и боги должны всегда помнить о своем долге. Я же давала своим жрецам вечную юность и долгую жизнь, почет и трепет перед их силой среди смертных, но и все… А когда пришла беда, я фактически отреклась от них…
— Это не твои слова, — напряженно заметил я.
— Верно, — она кивнула и перевела взгляд на вечернее небо, которое расцвечивали праздничные фейерверки. — Эти слова сказала мне душа, которую я возродила в твоем коне. И это правда.
Я молча ждал.
— Ли… я хочу искупить свою вину. Я хочу, что бы отправился в Белую Ложу и освободил трех жрецов, которые были пленены более пятидесяти лет назад светлыми магами.
Вот теперь мы смотрели друг другу в глаза.
— Я очень виновата перед ними, — серо-зеленые глаза были полны… вины. — Особенно перед одним из них. Благодаря им, я все еще на Эмире. Потому что за эти годы ни один из них так и не забыл меня… Их вера невероятно сильна. До сих пор.
— Почему такой долгий путь? — наконец спросил я.
— Я уже сказала, — она вздохнула. — Это искупление. И Совираг четко выразился. Именно мои новые жрецы должны освободить тех, кто служил мне в прошлом. И помнит до сих пор. Большего я сказать тебе не могу.
Я вздохнул и снова сел, задумчиво поглаживая рукоять меча.
— Волю Верховного не оспаривают. Кто эти трое?
Она опустила голову:
— Один из них, предыдущий владелец Синего Пламени.
Я потрясенно вскинул голову: — Верховный Жрец? Того, кого называли Станислав?!
Богиня кивнула, не поднимая глаз.
— Что ж, — я улыбнулся. — Интересно будет встретиться с живой легендой. Тот-то он удивиться. Как думаешь, Госпожа моя, он быстро научится заплетать тебе косички?
Она вскинула голову и рассмеялась, легко теряя свою печаль:
— Стани легко обучаем, но действительно будет интересно посмотреть на выражение его лица. Он привык молиться Лейле Прекрасной, а не Лейле Сорванцу, — богиня соскочила на пол и радостно провернулась на босой пятке.
— Что ж, тогда мне надо собираться в путь, — я вложил меч в ножны. — Думаешь, за пару дней управимся?
— Ты хотел побыть с семьей, — осторожно ответила она.
— Семья на то и семья, что бы понимать устремления друг друга. Я думаю, мои братья вполне понятливы, — усмехнулся я. — Вот разберусь со своим первостепенным долгом служения своей богине и проведу свободное время вместе с семьей.
— А меня ты возьмешь в свой религиозный поход? — поинтересовались от дверей.
Я обернулся:
— Кэрт. Я собираюсь в Белую Ложу.
Он заинтригованно вскинул левую бровь:
— Всегда хотел посмотреть на их лидера Белила. Дэвид отзывался о нем весьма и весьма нелицеприятно. Причем такими эпитетами, что невероятно интересно, действительно ли этот тип такой идиот, или это все-таки предвзятость идеалогического характера.
— Ну тогда я просто не могу отказать тебе и не взять в путешествие, — я тяжело вздохнул. — Придется тебе отрабатывать. Будешь нашим добытчиком. А то чувствую, не сильно часто у нас получится ночевать в хороших гостиницах и в мягких постелях.
Лейла рассмеялась:
— Как хорошо иметь такого меркантильного жреца.
— Именно это в нем и привлекает мою темную душу, — оборотень обнажил острые белые клыки в улыбке.
— А как же моя неземная красота? — оскорбился я.
— О, прекрастный! — закатил глаза Темный. — Мне нет прощения, что я упустил это из виду.
Я хмыкнул:
— Так-то лучше.
Лейла внезапно растворилась в воздухе.
— Развлекаетесь? — заглянул Кристиан. — Я услышал голоса и смех…
— Заходи, — кивнул я. — Мы тут строит планы на будущее путешествие.
— Путешествие? — его зеленые глаза взглянули на меня с какой-то непонятной растерянностью. — Ты уезжаешь?
— Да, — кивнул я. — Здесь дела завершены. А у меня еще долг жреца. Я должен отправляться в путь.
Он тяжело вздохнул:
— Ли… — слова выталкивались тяжело, с какой-то мучительной напряженностью.
Я насторожился.
— Я… хотел извиниться… — мой брат, наконец, смог сказать, зачем пришел. — Извинится за все.
Я обогнул Кэртиса и обнял своего брата:
— Крис. Тебе не за что извиняться. Я сделал все, что бы никто не знал правды обо мне.
— Ты не понимаешь… я сомневаюсь в тебе даже сейчас, — тихо ответил он.
Я отстранился и безмятежно улыбнулся:
— Ты — воин. Ты защищаешь Мирейю. Ты должен сомневаться. Особенно в том человеке, который всю твою сознательную жизнь был ненадежен по всеобщему мнению. Мало того, проявил неожиданную силу и власть. Я могу только гордиться твоим недоверием, Крис. Потому что ты теперь видишь во мне не бесполезное создание, а равного противника…
