Фредерик отпустил его, пожав плечами:
— Я был прав — вы мне не противник.
— Я просто не знаю вашей техники, — оправдывался Линар.
— Еще не хватало, чтоб вы ее знали, — ухмыльнулся Судья. — Что ж, становитесь — продолжим.
Доктор начал с ложного выпада, перекинул меч в другую руку, намереваясь рубить, но Судья именно в эту долю секунды уже держал кончик меча у лба Линара.
— Есть!
— Сэр, вы неуязвимы! — вновь выдохнул доктор.
— Вам просто не хватает скорости. К тому же у вас было не так много практики, как у меня, — уже снисходительно отвечал Фредерик. — Но, право, становится скучно.
Он оборотился к наблюдавшим за поединком, сокрушенно покачал головой, глядя на Марка. Тот вздохнул и пожал плечами. Вперед вышла Кора.
— Может, я тебя развлеку? — улыбаясь, спросила она, взяв из стоек два коротких парных меча.
— Будет забавно, — проговорил Фредерик.
Они застыли друг против друга.
На этот раз первым напал Судья: он обрушил на противницу серию молниеносных выпадов и рубящих ударов. Удивительно, но Кора мастерски их отбила, ловя лезвие перекрещением своих мечей. Последний удар она не просто парировала, но с усилием отбросила клинок Фредерика назад и ринулась в атаку, то бешено вращая, то рубя мечами. Стоял непрекращающийся свист и звон, потому как Судья прекрасно отбивал эти атаки.
Оба на миг остановились, держа оружие неподвижно.
— Ты приятно удивляешь, — заметил Фредерик.
— Меня это радует, — улыбаясь, отвечала девушка. — Продолжим?
Судья кивнул.
Кора метнула один из мечей ему в голову, одновременно присев, и, пока противник уклонялся, сделала выпад снизу вверх, целя ему в живот. Фредерик коротким движением отбил удар и, завершив круговое движение, опустил клинок на незащищенную шею девушки и остановил его в миллиметре от кожи. Со стороны было даже невозможно уловить, как двигалось его оружие, так быстро все произошло.
— Есть!
Кора разочарованно бросила меч.
— Слишком быстро, — буркнула она.
Судья подал ей руку, помогая встать, и пожал плечами:
— Что делать. Это вызвано жизненной необходимостью. Быстрота и реакция не раз спасали меня.
— Но ведь не только они, — тихо заметила Кора.
— Конечно, — широко улыбнувшись, сказал Фредерик, — еще мой ум и то многое, чем я владею.
— Самонадеянный хвастун! — досталось ему.
Судья нахмурился, бросил меч Марку.
— В таком случае — рукопашная, — сказал он, хрустнув костяшками пальцев.
Теперь улыбнулась Кора.
— Нет-нет! — подал голос доктор. — Вот этого я никак позволить не могу! Ломать только что сросшиеся кости — увольте, сэр Фредерик. Тем более что вы и так уже запыхались. Для первого раза хватит.
— В самом деле, — сказала Кора. — Я и забыла.
Фредерик лишь пожал плечами и нахмурился еще больше — он тоже кое о чем забыл.
Судья вытер покрытый крупными каплями пота лоб, выпил воды, поправил расслабившийся пояс куртки и, все так же слегка прихрамывая, ушел в кабинет отца, где закрылся и вновь погрузился в изучение бумаг давностью в четверть века...
В Зимний порт уже было доставлено распоряжение Западного Судьи насчет казни преступника Юхана по кличке Рыцарь. Вечером того же дня на главной площади портового города разносились его сдавленные вопли и стоны, а многочисленные зеваки, затаив дыхание, наблюдали, как палач, вспоров живот осужденному, медленно и аккуратно тянул из него внутренности.
— Как вы познакомились? — спросила дама Ванда.
Она сидела в большом кресле у камина, где пылала добрая половина огромной березы. В руках — неизменное вязанье. Все в Цветущем замке имели что-либо, связанное заботливой дамой Вандой.
Кора стояла у высокого стрельчатого окна, наблюдая за происходящим во дворе замка. Там Фредерик занимался выездкой на Крошке. Вопрос Ванды был неожиданным и заставил девушку вздрогнуть. Потом она улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям, ответила просто:
— На дне рождения Короля. Это было года три назад. Я впервые вышла в свет. Мой опекун, лорд Эдвар Бейз привез меня в Белый Город, представил Королеве. Судя по всему, я ей понравилась. — Кора усмехнулась. — Она взяла меня в свою свиту.
— Ну такая красавица не может не нравиться, — заметила Ванда. — И не только Королеве. Видно, все мужское население двора разволновалось, увидав вас. Ну расскажите же мне о празднике. Давненько ничего про столичные дела не слыхала.
Кора вздохнула, вспомнив тот день. Впрочем, она никогда его не забывала...
Огромный тронный зал Королевского дворца, белые колонны которого были увиты крупными гирляндами цветущего плюща; придворные в праздничных ярких одеждах; музыка, танцы; множество дубовых столов, заполненных всевозможными яствами. Стульев не было: каждый подходил и брал то, что ему хотелось. А для тех, кто желал присесть, у стен и возле колонн располагались длинные удобные диваны.
Кору привел на праздник лорд Эдвар, но не просто опекун, а родной дед, убеленный сединами величавый старик, отец ее покойной матери. Правда, об этом почти никто ничего не знал...
Клан Секиры похитил дочь лорда Эдвара — Веду, когда ей было семнадцать лет, и требовал выкуп за девицу. Выкуп был уплачен, но девушка не вернулась к отцу: она решила стать женой одного из кланщиков, а именно — Филиппа Кругляша. Филипп был добр и внимателен к девице во время ее плена и, надо сказать, сам влюбился в юную рыжую красавицу. Понятно, что лорд Эдвар был категорически против такого брака своей единственной дочери. Но упрямством у Веды отличались не только огненные кудри, но и характер. Она вышла замуж за Филиппа, который к тому моменту уже был главой клана Секиры, и через год родила ему дочь, Кору. После ее рождения между Филиппом и Ведой резко испортились отношения: Филипп желал иметь сына, наследника. К тому же перед свадьбой он обещал своей избраннице, что со временем оставит преступный мир и поступит на службу Королю, тем более что в этом лорд Эдвар оказал бы ему содействие (убедившись, что решение дочери насчет замужества непоколебимо, лорд смирился и благородно обещал помогать молодым, если понадобится). Однако Филипп не сдержал слова. Главе одного из крупнейших преступных кланов Королевства было не так-то просто стать простым офицером в армии Короля. К тому же он считал неприемлемым для себя прибегать к помощи тестя, который его, мягко говоря, недолюбливал, и быть тем самым обязанным лорду Эдвару. Филипп не разрешил Веде и дочери переехать к отцу. В конце концов Веда не выдержала его откровенной грубости, доходившей порой до рукоприкладства. Она попыталась бежать, но безуспешно. Беда была еще в том, что она знала слишком много о клане Секиры, и Филипп не мог просто так ее отпустить. Веда вновь превратилась в пленницу. Только теперь и деньги отца не могли ей помочь. Единственным утешением бедняжки была дочь.
