— Подожди меня немного, я быстро вернусь, раздобуду что-нибудь поесть для тебя, — и исчез.
Я залезла в брошенную лодку с дырявым боком и, не отрываясь, смотрела на океан. Интересно, можно к нему привыкнуть и не замечать этой красоты или вот так и будешь, ничего не делая, смотреть на этот бесконечный простор, когда, кажется, жизнь замерла и существует только он, такой огромный и непостижимый?
Вскоре вернулся Ветер, солнце нырнуло в воду, но берег освещала почти полная луна, прокладывая серебристую дорожку по воде. Миллиарды звезд освещали мир и нас.
Я решила выбраться из лодки, но Ветер сказал:
— Посиди немного и закрой глаза. У меня есть маленький сюрприз.
Я крепко зажмурилась.
— А теперь открывай и смотри.
Ветер держал какую-то большую, как ведро, емкость, полную белых блестящих шариков, которые серебрились и мерцали в свете луны.
— Это тебе. Это жемчуг, я собирал и хранил его в своей пещере, мне нравилось его мерцанье. Жемчуг для самой красивой девушки в мире.
Он зачерпнул жемчуг двумя руками и стал сыпать мне на плечи.
— Смотри, как он сверкает.
Он сыпал и сыпал, а я, как заколдованная, смотрела на этот блестящий поток, покрывающий руки, одежду, дно лодки, и мне чудилась волшебная музыка. Неужели это со мной, замарашкой и уродиной, девушкой из заколдованного леса, девушкой без прошлого, неужели? Или я сплю? Наверное, сплю. Шумел океан, светила луна. Жемчуг серебрился в её свете, а Ветер стоял и улыбался, черпал и сыпал, сыпал жемчуг.
— Тебе нравится? Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, Лотта. Ты веришь?
Я кивнула. Точно, сплю. Разве такое бывает?
Потом мы ели какую-то рыбу с лепешками и удивительными фруктами и пили вино.
Спать совсем не хотелось, было страшно спугнуть хрупкую прелесть этой ночи. Поев, мы сели на песок, и Ветер тихо положил голову мне на колени, а я смотрела на море и звёзды, перебирала волосы Ветра и хотела запомнить это состояние навсегда.
— Лаки, расскажи мне про удачу, как ты её приносишь, и какая она? — тихо спросила я.
— О, это не так просто. Я ведь не удача, я только её подгоняю, привожу. Люди часто видят меня и не обращают внимание на саму удачу, а она очень разная — хорошая и плохая, приносящая зло.
— Как может удача приносить зло?
— Просто. Человек может быть не готов к тому, что приходит к нему в руки. Например, он находит клад. Удача? Да. А что делать с ним? Можно закопать и хранить на черный день, можно тратить понемногу и жить припеваючи до конца дней. Можно, а это чаще всего и бывает, захотев почувствовать себя богатым, купить дом, коней, дорогую одежду — и тогда всё найденное уходит очень быстро, уплывает между пальцами. То, к чему не готов, что просто так падает тебе в руки, обычно не приносит пользы. Карточные выигрыши чаще всего оборачиваются полным разорением. Удача разная. Это попутный ветер кораблю. Это рождение долгожданного ребенка. Встреча на улице девушки, с которой свяжешь свою судьбу. Стрела, которая пролетела мимо, и ты остался жив. Много хорошего. Я люблю удачу, но даже я не могу на неё рассчитывать. Я искал тебя долгие годы и вот встретил. Но я искал, а кто только на неё рассчитывает, но ничего не делает, обычно ничего и не получает, а если получает, то это не идёт ему на пользу. В этих морях есть корабли, на которых плавают пираты. Их называют джентльмены удачи. Представляешь, какая у них удача? Часто удача одного оборачивается бедой для другого. Я не добрый и не злой, Лотта, я просто приношу удачу, а какая она — от меня мало зависит. Иногда очень не хочется приносить удачу некоторым людям, но приходится.
— А от кого зависит удача?
— От богов, от людей. Очень многое зависит от самих людей. Если удача идет в руки к тем, кто готов ее принять, она не приходит зря. Я так мечтаю, чтобы с тобой удача не отвернулась от меня. Правда, смешно — Ветер Удачи боится потерять удачу? Но что-то может сложиться не так, и я этого боюсь. Чувствую.
Мы ещё долго сидели на берегу и смотрели на море. Почему-то было немного грустно. Мы боялись нарушить эту хрупкую тишину, ожидание чего-то. Два существа — человек и Ветер — сидели перед великим океаном, и мы не знали, что нас ждет впереди. Тихий прибой что-то бормотал, но что — невозможно было понять. У каждого свои тайны.
Ветер прервал молчание.
— Пойдем, я отведу тебя в пещеру, тебе надо поспать, завтра будем смотреть побережье. Тут много диковинного, тебе понравится.
— А ты?
— О, Ветру никогда не найти покоя. Я не человек, для меня нет времени и места. А теперь спать.
В пещере пахло солью и водорослями. Мне на них предстояло спать.
— Мягкие, — подумала я и моментально погрузилась в сон.
А в это время…
Для кого-то чудо откладывается
Перед Ветром появилась женщина.
— Здравствуй, Лаки. Не ждал?
— Как раз ждал, понял, что ты недовольна. Почему, Макошь? Велес обещал.
— Велес обещал — к нему и претензии, а я тебе объясню очень просто. Ты разве не видишь две личины Ловелии: истинную — прекрасной девы — и наведенную — ту, которую люди видят. Она под проклятием и себя воспринимает почти как чудовище, и все твои слова про её красоту рассматривает как сказку, которая скоро закончится. Она себя видит уродливой, и если это проклятье не разрушить, то она просто потеряет себя. Это хорошо, что она встречалась с нормальными людьми, а сколько мерзавцев, которые могут над ней потешаться?
— Я этого не допущу, она будет со мной — и только.
— Вот видишь, ты уже решил все за неё. А она, что она думает? Она только учится, познаёт мир, а он — не только полеты над землёй, океан, жемчуга, экзотические фрукты, но и люди, порой жестокие и злые. Нельзя лишать её возможности снять проклятие. А самое главное — у неё в этом облике крылья не раскроются. Ты готов лишить её полета? Представляешь себя ползающим по земле, не способным подняться в небо? Ещё раз спрашиваю, не будешь препятствовать снятию проклятья?
— А как это сделать, я на всё готов?
— Молодец. Слово не воробей, ты пообещал. Запомни, ты сказал, что ради неё ты на все готов.
Макошь продолжила:
— Так будь готов понять, что её должен полюбить в этом образе ужасном за сердце доброе человек и признаться ей в любви, пожелав взять её в жены. Ты готов смотреть на это спокойно? Быстро сердце доброе не рассмотришь, тут время надо. Ты позволишь? Что молчишь? Голову-то что опустил? Желание поймать и владеть единолично заело? А о ней ты подумал? Она ведь птицедева, вольная сущность, да еще на ней призвание от рождения, без которого, ты знаешь, таким, как она, не прожить.
