— Мне нужен свет, — бурчал он неразборчиво.
Рик Старый, идущий рядом, легкий как перо и не чувствительный к боли в коконе Чарма из Ожерелья Душ, показал мимо висящих лиан на очередной коридор среди огромных древесных стволов.
— Мы идем туда.
Азофель подчинился, сменив направление. Тяжелые шаги его глубоко впечатывались в мягкую землю — темный слой сгнивших листьев, от которых исходил густой и горький запах.
— Мне нужен свет сна.
Бройдо, отставший на несколько шагов, подтянулся услышать, что бормочет Азофель.
— Он слишком слаб, чтобы спуститься по Стене Мира, — заметил эльф.
Как ни был возмущен Бройдо жестоким существом, сожравшим целый клан эльфов, он понимал, что только Азофель может спасти все миры. Костлявое тело Лучезарного выглядело так, будто вот-вот свалится, и Бройдо подумывал, не дать ли ему меч змея вместо костыля. Но при виде крадущихся теней сверху передумал. Хотя и был день, он боялся гномов. Они — он точно знал — прятались сейчас в болотах и спали, ожидая ночи.
— Будь сильным, Азофель! — ободрил его Рик Старый. — Наша госпожа благословила меня ощущением нашей цели. Я чувствую путь к созданию тьмы.
— Мне нужен свет… — чуть слышно бормотал Азофель, шагая в механическом ритме.
— Отъема жизней больше не будет! — сурово сказал Рик.
— Мне нужен свет этого сна…
Лучезарный не смотрел ни направо, ни налево, а только пристально вглядывался в дорогу.
— Кобольд, ему нужна пища. — Бройдо наклонился и заглянул в птичье лицо Лучезарного с его странными углами. — Он страдает.
Рик Старый бросил на эльфа колкий взгляд:
— Ты хочешь предложить себя ему в пищу?
— Я? — вздрогнул Бройдо. — Нет, только не я. Мой клан велел мне сопровождать тебя.
— Так чьи жизни должны мы пожертвовать Лучезарному, эльф-советник? — спросил Рик с досадой. — Поискать другой клан эльфов?
— Почему он не может есть животных и растения, как мы? Рик недоверчиво поглядел на своего спутника:
— Он не такой, как мы.
— А если он умрет? — продолжал эльф. — Ты можешь учуять эту тварь из тьмы, но разве у тебя есть силы прогнать ее назад на Темный Берег?
— Я не стану убивать невинных, — сурово сдвинул брови Рик Старый. — А ты стал бы, Бройдо?
— Нет, кобольд, не думай так обо мне, — решительно замотал головой эльф. — Явно, что Лучезарному нужна еда — но я бы предпочел, чтобы он пожирал тени гномов.
Рик с отвращением сплюнул через плечо:
— Да это же просто черви!
— Да, такая вот загвоздка, кобольд. — Бройдо поднял досадливый взгляд к высоким галереям, где сквозь разрывы лился дневной свет и порхали птицы. — Должны ли мы приносить в жертву подобных нам, чтобы спасти все миры, или бросить Лучезарного голодать, провалить свою миссию, и пусть все творение погибнет?
— Благодарю за точное описание ситуации, советник, — мрачно буркнул Рик Старый. — Ты мне очень помог.
— Не надо язвить, кобольд, — так же раздраженно ответил Бройдо. — Я забочусь о благе всего живущего.
— Тогда мы должны найти способ прогнать тень так, чтобы это было всем во благо и никого не принести в жертву.
— Мне нужен свет сна… — бормотал Азофель, волочась за ними.
Эльф с кобольдом опасливо переглянулись.
— Твои чувства делают тебе честь, Рик, но я боюсь, что надо быть практичнее, если мы вообще хотим выжить.
Рик задрал щетинистый подбородок, бросая вызов неизбежному.
— Если так, может быть, лучше нам не выжить.
— Как? — Бройдо шагнул назад, чтобы разглядеть сморщенное лицо товарища. — Ты шутишь.
— Шучу? — В голосе Рика звенела боль. — А зачем сохранять это мироздание? Жизнь пожирает жизнь. Существование — бесконечная смена ужасов. И пусть ей придет конец. Пусть безымянная владычица завершит свой сон, и кончится кошмар страдания.
— Мне не нравятся твои рассуждения, кобольд. — Бройдо повернулся обратно и пошел вперед, задумчиво потирая безбородую челюсть. — Да, конечно, жизнь есть страдание. Такова всегда была основа всего сущего — от муки рождения до муки смерти через все мерзости плотской жизни. И все же, кобольд, все же…
Рик кивнул в знак понимания, но махнул рукой, будто отметая доводы эльфа.
— Есть радость, есть наслаждение, есть счастье — но все это мимолетно.
— Желчный ты стал. — Бройдо положил руку на плечо спутника. — Что случилось с храбрым и дерзновенным кобольдом, который унес Ожерелье Душ прямо из-под жадных морд гномов?
Рик понурил голову, и шляпа из листьев скрыла грустные глаза.
— Он видел гибель целого клана эльфов, и это сломило его дух.
— Нет, не сломило! — сказал Бройдо так громко, что перестали чирикать птицы в кронах и стал на миг слышен шорох листьев. — Ты на минутку подумай сердцем, Рик Старый. Вспомни свою возлюбленную дочь — Амару, так ее звали?
— Да, — чуть слышно ответил кобольд.
— Она умерла в детстве. Почему ты не умер тогда сам?
— Наверное, умер.
— Конечно, частично душа твоя умерла. Не потому ли ты и стал жить один? И не потому ли тебя выбрала безымянная владычица, чтобы вызвать из своего сна? — Бройдо ткнул пальцем в грудь Рика, рядом с торчащей стрелой. — Ты был пуст, и она смогла наполнить тебя своей волей.
— Да, да, и что с того? — произнес раздосадованный кобольд. — К чему ты ведешь, эльф?
— К тому, что наши потери формируют нас. И хотя они сами ужасны, не так уж они плохи, если глядеть в масштабе всей жизни. — И Бройдо добавил, уже тише: — Именно так нашу жизнь формирует смерть.
— Жизнь куется на наковальне снов, — процитировал кобольд из «Висельных Свитков».
— А молотом служит смерть, — подхватил эльф. — Да, именно это я и хотел сказать.
— Хорошо сказано, эльф. Хорошо сказано. — Чуть раздулись крылья курносого носа Рика, когда он втянул в себя воздух, а потом спросил:
— Значит, это оправдывает избиение целых кланов ради выполнения нашей миссии?
Бройдо тяжело и резко вздохнул — боль мучительного выбора терзала и его.
— Я бы не смог сам такого приказать. Но что нам делать? Приходится быть сильными — этого требует жизнь всех миров.
— Я не настолько силен, — чуть качнув головой, возразил кобольд. — Хозяйка этого сна выбрала не того кобольда.
Я не могу убивать невинных — даже для спасения всех миров.
Плечи Бройдо опустились, клинок меча змея проволокся по земле под тяжестью этого решения.
— Да, кобольд. Я тоже не могу. Как и ты, понимая необходимость этого, я не вижу для нас дальнейшего пути. Что нам делать?
Рик посмотрел на Азофеля. Черная пустота глаз Лучезарного тяжело смотрела в изрытую землю.
— Лучезарный пока жив. Будем идти дальше.
И они пошли вперед молча. Под бородами исполинских деревьев шли они туда, куда подсказывало чутье Рика Старого, пока угловатый свет дня не стал желтеть. Бройдо нашел укрытие под сводом двух сучьев дерева, затянутых ползучими лианами. Рик разыскал кустик диких сахарных стеблей, и путники вгрызлись в сладкие волокна, лежа под сучьями и глядя, как сгущается темнота между светлыми гладкими стволами.
