Через неделю он станет человеком - и с этого момента я стану для него неважной. Тогда я больше уже не буду ему нужна. Он сможем показать себя и подружиться с любым - и разве у него не была уже всегда слабость к звездам и знаменитостям?
К таким людям, как Джонни Депп и Ванесса Паради? Что ему тогда еще делать с Люси Моргенрот из Хемсхофа? Это его труппа направила его ко мне, сам он меня не выбирал и причина, почему он устроил забастовку и получил свое тело, была я - а именно из-за того, что он меня больше не хотел. Я была для него слишком утомительной. У него не было больше желания общаться со мной, да, так и было.
Сухое рыдание вырвалось из моего горла. Боль расширилась, внутренний крик стал громче.
- Я больше не могу. Больше не хочу. Ни в чем больше нет смысла. - Снова и снова мои размышления порождали эти предложения.
Они казались не только тяжелыми и стойкими, но и верными. Я не хотела пережить завтрашнее утро. Уже сейчас было больше, чем я могла выдержать - но смотреть на то, как он окончательно отворачивается от меня и делает с другими людьми то, о чем я все эти годы мечтала? Нет.
Бесшумно, как призрак, я встала и прошла босиком от кровати к зеркалу, висящему на шкафу. Туда, где Леандер в последний раз говорил со мной, любяще и задушевно. Воспоминание заставило крик во мне снова вскипеть.
Как издалека я смотрела на свое отражение, которое в темноте комнаты вырисовывалось передо мной лишь размыто. Под глазами, обычно такими бодрыми и дерзкими, лежали тени, а уголки рта опустились вниз. Я выглядела старой и истощенной. Руки безвольно свисали вниз, плечи ссутулились вперед. Именно так я себя и чувствовала. Слабо и без всякой жизненной энергии. Что только случилось?
Еще никогда в жизни я не сомневалась в ее смысле, не сомневалась в себе. Я даже не размышляла о смысли моего существования. Было хорошо просто жить. Увлекательно и захватывающе.
Но все это я также чувствовала в своем теле, в сердце, в голове, в крови. Теперь же все исчезло. Мои вены были наполнены черным ядом, который затягивал меня в пучину все дальше ... глубже чем земля ... унося с земли ...
Прочь от того, что стало моей жизнью.
- В последний раз паркур, - прошептала я. - В последний раз. - Только для меня. Не имеет значения, что случиться потом. Мысль о том, что я упаду и сломаю шею не пугала меня, казалась мне даже сладкой и желанной.
Это будет достойным уходом. Они наконец поймут и увидят, что причинили мне. Я не могла больше представить себе ничего другого, как только это: прощальный забег для меня самой, а потом наконец отдых. Не нужно будет больше ни думать, ни надеяться, ни размышлять.
Почему я вообще так много размышляла? Раньше я ломала голову над задачками лишь тогда, когда это было необходимо. Теперь же, в течение нескольких дней я больше ничего другого не делала. Производила последовательность мыслей, которые в свою очередь создавали новую последовательность мыслей. И с каждым новой, душащее чувство в горле, становилось сильнее.
Я что теряла рассудок? Это так начиналось? И это я тоже не хотела переживать. Как стану сумасшедшей, безумной.
- Сумасшедшая, - сказала я своему отражению в зеркале. Но в моих глазах ничего не изменилось. Они только смотрели на меня, устало и бесконечно печально. Выйди и прыгни, говорили они. Ты же этого хочешь.
Поднимись на крышу ... Здесь ничего не изменится. Все станет еще намного хуже. Отныне все станет лишь хуже и тяжелее.
На один короткий момент в тяжелом камне на сердце образовалась трещина и я услышала другой голос, тихий и тонкий, но тоже очень ясный. «Это не ты, Люси! Живи! Живи Люси, ты можешь!»
Но прежде чем я смогла отреагировать или даже поверить ему, камень снова стал целым, и у меня перехватило дыхание. Было правильно то, что говорило мне мое сознание. То, к чему приведет меня будущее, я не хотела пережить.
В первый раз я видела все ясно перед собой, какой будет моя жизнь без Леандера - мрачной и пустой. Он всегда был рядом, с самого моего рождения. А я идиотка теперь помогла ему изменить это? Почему я не продумала все заранее? Как я могла быть такой глупой? Больше никто не будет мне так близок и сокровенен, как он. По сравнению с ним все будет ничтожным и дешевым, незначительным.
Я хотела сохранить иллюзию того, что это любовь. Это должно быть любовью. Теперь я знала, что это значило, когда люди говорили о разбитом сердце.
Его не исцелишь. Я не смогу обмануть себя, потому что знала что-то, чего не знал никто другой - у тоски людей действительно существовал противоположный полюс. Наш ангел, который всегда был с нами и однажды бросал нас.
Но есть большая разница между тем, когда чувствовал его только иногда, не понимая что это, а потом всю взрослую жизнь подсознательно и постоянно скучаешь по нему и тем, когда ты его видел, касался и разговаривал с ним. Вместе плакал и смеялся. Это отличало меня от любого другого существа там снаружи.
Это было не удачей, а проклятием. И только один мог меня освободить от этого - Хозяин времени. Мое сердце уже звало его, темный и отдающийся эхом зов. Приди ко мне. Избавь меня. Забери меня в свое царство!
Мне было не сложно отвернуться от своего отражения в зеркале. То, что я там видела, было лишь фарсом прежней меня. Я больше не хотела этого.
Когда я подошла к окну, которое уже было настежь открыто и стеная забралась на подоконник, чтобы подняться на крышу, то мое тело показалось мне телом очень старого, больного человека,. Я направила свои горящие глаза налево и увидела только то, о чем уже догадалось, как только проснулась - Леандера там больше не было. Теперь даже наша крыша была для него слишком близко ко мне.
Наверное, он уже ища, блуждал по переулкам, заглядывал в чужие окна и выбирал себе тех людей, с которыми хотел встретиться, когда станет одним из них.
Вечером была сильная гроза с проливным дождем, и черепица оставалась все еще влажной и скользкой. Инстинктивно мои пальцы ног впивались в нее, но я угрюмо приказала телу отпустить. Законы паркура больше не действовали. Они действовали лишь тогда, когда хотел выжить. Но я ведь не хотела.
Как лунатик я вытянула руки вперед. Даже это движение меня утомило, так что они начали дрожать. Безучастно я уставилась на стену передо собой, верхний этаж соседнего дома. Достаточно высокий для сальто от стены Последнее сальто от стены, кувырок, четыре шага, самое большее пять ... а потом ... полет.
Лети, ангелочек, лети. Нечего было раздумывать и планировать. Также не нужно было набирать в легкие воздуха или считать шаги. Разогреваться. Все было как в моих снах, когда я делала забеги - я их просто делала. Невесомая и отдаленная от пространства и времени.
