Зрение упало, потом восстановилось в ином цветовом диапазоне. Тарас стал различать оттенки коричневого и бордового цвета, а также тепловые волны. Прислушиваясь к тихим инфразвуковым сотрясениям воздуха, контролируя всплески и резонансы пси-полей, он начал спускаться по скобам в глубину колодца. Гул проходящих над головой по тоннелю метро электропоездов продолжал регулярно бить по ушным перепонкам, усиленный трубой колодца, и тогда Тарас останавливался, пережидал гул и стук колес, чтобы двигаться дальше в тишине.
Примерно на четвертом десятке метров колодец закончился в бетонном мешке с одной небольшой металлической дверью без замка, но с ручкой. На двери красовалась грозная надпись: «Стой! Аварийный сброс!»
Тарас дернул дверцу за ручку. Она поддалась со скрипом, неожиданно массивная и толстая. За ней начинался провал глубиной в пять-шесть метров, представлявший собой естественную каверну в местных осадочных породах земной коры. Что это был за аварийный сброс, кому понадобилось устраивать его так глубоко под землей, догадаться было трудно. По сути, для любого нормального человека это был тупик, но Тарас видел следы, оставленные на стенах колодца и каверны, и прыгнул в нее, не задумываясь, будучи целиком уверенным, что здесь есть проход.
Он не ошибся. Под выступом породы, невидимое сверху, в стенке каверны обнаружилось отверстие, ведущее в довольно просторный и высокий тоннель, стены, пол и потолок которого были выложены из грубо обработанных каменных блоков. Тарас провел пальцем по влажной шероховатой поверхности одного из блоков и покачал головой. Интуиция подсказывала, что возраст тоннеля по крайней мере превышает сто лет, а скорее всего, ему исполнилось несколько тысячелетий.
Он посмотрел налево, направо, прислушался к себе и уверенно направился в правую сторону, где пол тоннеля светился сильнее и постепенно понижался. Воздух в тоннеле был спертый, насыщенный запахами прели, плесени и мокрого камня, принудительной вентиляции тоннель, очевидно, не имел, а естественная не справлялась с очисткой воздуха, но, с другой стороны, это указывало на явную заброшенность подземного хода. Люди здесь появлялись нечасто.
Пройдя около двухсот метров, Тарас достиг двери из отливающих атласной зеленью выпуклых овалов и ромбов, такие же ромбы — надкрылья древних гигантских жуков — украшали и двери храма Инсектов, показанного Горшину пентархом, и уверенно стукнул в нее носком кроссовки. Нога свободно прошла сквозь преграду, словно та была голографичесиллюзией. Тарас шагнул в дверь, невольно задержав дыхание, и оказался в естественной полости овальной формы, на стенах которой лежал серебристо-пепельный отсвет, проникавший сюда из пролома в дальнем конце полости.
В ушах тоненько запел комар
Тарас замер, прислушиваясь. «Комаром» был поток внимания, просочившийся из-за оплывших каменных стен в пещеру. Его ждали.
Он быстро пересек пещеру и шагнул через невысокий и неровный порог в другой подземный зал, гораздо больший — около сотни метров высотой — и не пустой. С высоты узкого уступа без перил, обрывающегося в бездну, открылся вид на колоссальное сооружение из серебристого, с белыми искрящимися прожилками материала.
Тарас еще не видел такого дикого сочетания экспрессии и покоя, такой однозначно хищной и агрессивной красоты. Он невольно замер, поглощенный созерцанием необычного замка, созданного, вне всяких сомнений, миллионы лет назад Инсектами, не в силах оторвать от него взгляда.
Более всего строение Инсектов напоминало ажурный, оскаленный, рогатый, со множеством чешуи, перепонок и более мелких «неаппетитных» деталей череп какого-то апокалиптического чудовища, готового проглотить любого, кто подойдет к нему близко.
— Спускайся вниз, Граф, — донесся откуда-то гулкий насмешливый голос. — Отсюда эта хреновина впечатляет больше.
Тарас очнулся, заглянул вниз за край карниза и увидел стоящего на бугристом полу зала Дмитрия Щербаня в десантном комбинезоне.
— Что, завораживает? — кивнул Дмитрий на сооружение на спиной. — Это творение акарин, разумных клещей. Не доводилось встречаться?
Тарас прислушался к гулкому пространству зала, усиливающему каждый звук. Где-то внизу прятались еще люди, но кто и сколько их, разобраться было трудно, мешали резонансы биополей, искажающие восприятие реальности.
— Где Тоня? — спросил Тарас. Его негромкий голос взлетел под купол зала и вернулся громыхающим эхом:
— …де тоня-оня-оня-оня…
— Спускайся, поговорим. Или боишься? Там лестница слева, за бугорком. Да смотри не сорвись, разобьешься, всю малину мне испортишь.
Тарас повесил сумку через плечо, нашел лестницу, высеченную в стене зала, и начал спускаться на дно пещеры, пытаясь настроиться на ауру Тони. Однако увидеть ее не удавалось даже на полной энергоотдаче, словно девушка сидела в металлической клетке с электромагнитным экраном, и уже на середине лестницы он понял, что ее здесь нет. Мелькнула мысль вернуться наверх, он даже остановился, колеблясь, а когда поднял голову, увидел на карнизе человека в камуфляже с автоматом в руках.
— Не обращай на него внимания, — махнул рукой Дмитрий. — Это я на всякий случай подстраховался, чтобы ты не вздумал сбежать. Надо кончать эти наши разборки, надоело терпеть от босса нагоняи за твои наезды.
Тарас молча досчитал ступеньки (их оказалось двести восемьдесят восемь), вышел на свободное пространство под жуткой «челюстью» творения разумных клещей, сохранившегося в том виде, в каком его покинули хозяева миллионы лет назад.
— Тебе учитель этот храм не показывал? — весело осведомился Щербань, уверенный в том, что он владеет преимуществом и диктует условия. — Мне тоже. Значит, старикашка и тебе не доверял. Хорошо же мы себя зарекомендовали. Ну что, не надумал присоединиться к нам?
— Где девушка?! — низким, вибрирующим голосом проговорил-пропел Тарас, усиливая эффект мощным энергопосылом и маятником тела.
По залу прошел резонирующий гул.
Улыбка сбежала с губ Дмитрия. Он с недоверием и удивлением глянул на противника.
— Ого, а ты, оказывается, кое-что умеешь! Другой бы на моем месте не устоял. Может быть, ты уже и до сил добрался? Кстати, какую иерархию предпочитаешь? Что тебе ближе, Голаб или Самаэль?
— Честь и достоинство, — тем же голосом сказал Тарас, прислушиваясь к живой пульсации замка акарин в ответ на его слова.
— Узнаю уроки учителя, — презрительно фыркнул Дмитрий. — Он любил рассуждать на эту тему: честь, достоинство, совесть, справедливость. Фуфло все это! Важно только то, чего я добиваюсь в данный момент. Если хочешь добиться большего, плюй на все эти псевдочеловеческие категории; иерархи — как те, так и другие — признают только силу. Чего ты добился за годы подчинения учителю? Всего-навсего стал экспертом Комитета по экологии. Я же дошел до девятого Ключа и стал ганфайтером2. Чуешь разницу?
