— Чтоб ей ни Скорлупы, ни Осколков, этой девчонке! Мы все собирались с тобой поговорить… Потом ты заболел, а теперь вот это… Так и не представилось случая… — сбивчиво оправдывался Н'тон.
— Ничего страшного. Как и у Миррим, у меня найдутся другие дела.
Н'тон громко застонал.
— Послушай, Джексом! — он крепко сжал плечо юноши, стараясь выразить свое бесконечное сожаление.
— Ты ни в чем не виноват, Н'тон.
— Рут' понимает, о чем идет речь?
— Рут' понимает, что у него чешется спина, — сказав это, Джексом с удивлением ощутил, что Рут' ни капельки не расстроен.
«Вот-вот, как раз здесь! Теперь три покрепче!»
Джексом нащупал на мягкой гладкой шкуре небольшое шелушащееся пятно.
— Знаешь, Н'тон, — продолжал он, — пожалуй, последний раз в Форт-Вейре я начал догадываться: что-то не так… К'небел явно ожидал, что Рут' полетит вдогонку за зеленой. Я подумал тогда, что Рут', наверное, повзрослеет позже других драконов; ведь он родился таким маленьким…
— Он не повзрослеет, Джексом.
Юношу тронуло искреннее сочувствие, прозвучавшее в голосе бронзового всадника.
— Ну, так что же? Он мой дракон, а я его всадник! Мы — единое целое.
— Он — единственный в своем роде! — горячо повторил Н'тон, ласково и в то же время уважительно поглаживая Рут'а по шее. — Как и ты, мой юный друг! — он снова сжал плечо Джексома, вложив в этот жест все, что осталось невысказанным. Из темноты донеслось дружелюбное ворчание Лиот'а, и Рут', повернув голову туда, где лежал бронзовый, учтиво курлыкнул в ответ.
«Лиот' — отличный дракон. А его всадник — такой добрый! Они оба — наши настоящие друзья!»
— Знай, мы ваши друзья, что бы ни случилось, — сказал Н'тон, в последний раз почти до боли стиснув плечо Джексома. — Мне пора к Вансору. Ты правда в полном порядке?
— Лети, Н'тон. Мне нужно еще почесать Рут'а.
Предводитель Форта помедлил еще мгновение, потом повернулся и стремительно шагнул к бронзовому.
— Пожалуй, Рут', нужно смазать это местечко маслом, — сказал Джексом. — Что-то я в последнее время совсем тебя забросил.
Рут' повернул голову, в темноте голубое сверкание его глаз казалось еще ярче.
«Ты никогда меня не забрасывал».
— Если бы не забрасывал, ты не начал бы шелушиться.
«Просто ты был очень занят».
— Потерпи еще чуть-чуть. Я сбегаю на кухню — там есть свежее масло.
Глаза Джексома уже привыкли к черноте тропической ночи, и он беспрепятственно пробрался на кухню, отыскал банку с маслом и бегом припустил обратно. Он чувствовал, что устал — и душой, и телом. Все-таки что за несносный человек эта Миррим! С другой стороны, если бы он позволил ей и Пат'е присоединиться к ним… Ну да ладно, раньше или позже он все равно узнал бы вынесенный Рут'у приговор. Но почему сам Рут' ничуть не огорчен? Возможно, если бы он, Джексом, настойчиво желал, чтобы его дракон и в этом отношении не уступал большим драконам, Рут' в конце концов все-таки созрел бы? Джексом снова печально подумал, что им так и не дали стать настоящим драконом и настоящим всадником: воспитывали в холде, а не в Вейре, где спаривающиеся драконы — обычное дело, факт, который все понимают и принимают. Однако он не мог сказать, что Рут'у были вовсе чужды любовные переживания; белый всегда разделял с Джексомом его ощущения во время секса.
«Я люблю тебя и люблю вместе с тобой. Вот только спина ужасно чешется».
«Тут уж ничего не убавишь и не прибавишь», — подумал Джексом, спеша через лес к своему дракону.
Рядом с Рут'ом кто-то был. Если только это снова Миррим… Джексом сердито ускорил шаги.
«Со мной Шарра», — спокойно произнес Рут'.
— Шарра? — справившись с неожиданно накатившим на него гневом, Джексом разглядел очертания ее фигурки. — Я принес масло. У Рут'а спина шелушится — я его совсем забросил.
— Ты никогда не забрасывал Рут'а, — с такой горячностью возразила девушка, что Джексом даже рассмеялся от неожиданности.
— Миррим случайно не… — начал он, протянув банку, чтобы она смогла окунуть в нее руку.
— Как же, пришла в слезах и, можешь мне поверить, ни у кого из нас не нашла ни капли сочувствия, — разгневанная Шарра принялась так сильно тереть Рут'у спину, что тот робко пожаловался. — Извини, Рут'. Так вот, Миррим отправили обратно в Бенден!
Джексом взглянул на берег, туда, где он недавно видел зеленого дракона, — Пат'а действительно исчезла.
— А тебя отправили ко мне? — насмешливо спросил Джексом, хотя в душе не имел ничего против присутствия Шарры. Даже наоборот, он был рад, что она пришла.
— Вовсе не отправили… — Шарра замялась. — Меня… позвали! — выпалила она.
— Позвали? — Джексом оторвался от своего занятия и взглянул на девушку. Ее лицо бледным пятном выделялось в темноте.
— Вот именно, позвали. Меня позвал Рут'. Он сказал, что Миррим…
— Он сказал? — перебил ее Джексом, до которого наконец дошел смысл ее слов. — Так ты слышишь Рут'а?
«Ей приходилось слушать меня, когда ты болел», — пояснил Рут', и в тот же миг Шарра произнесла вслух:
— Я слышу его с тех пор, как ты заболел.
— Признавайся, Рут', зачем ты позвал Шарру?
«Она тебе подходит. И она тебе нужна. Из-за того, что сказала Миррим, ты закрылся… Я почти не слышу тебя, и это мне не нравится. Шарра поможет… поможет и тебе, и мне».
— Ты поможешь нам, Шарра?
На этот раз Джексом не колебался. Он взял скользкие от масла руки девушки в свои ладони и привлек ее к себе. Как все-таки здорово, что они почти одного роста, что ее губы так близко! Ему оставалось лишь слегка наклонить голову.
— Я все для тебя сделаю, Джексом, — для тебя и для Рут'а! — Ее губы шевелились, подрагивали рядом с его губами, пока он не заглушил ее слова поцелуем.
По телу начало разливаться тепло, растапливая ледяную корку, которая так угнетала и его самого, и дракона, — тепло, которое рождало в нем прикосновение гибкого тела Шарры, аромат ее длинных густых волос, ощущение ее ладоней на спине. Эти сильные тонкие руки, ласкающие его плечи, больше не были руками целительницы — то были руки пылкой возлюбленной…
Они любили друг друга в теплой, мягкой тьме, и когда настал момент высочайшего блаженства, оба почувствовали, что Рут' любит вместе с ними.
Вулкан в бухте Джексома. Холд Руат. Пятнадцатый Оборот. Восемнадцатый-двадцатый дни десятого месяца
Почему-то Джексому не понравился вид восточного склона горы, и он пересел к нему спиной, потянув за собой Шарру. Остальные путники устроились полукругом около Рут'а. На его спине расположились сейчас семнадцать ящерок — в последний момент Сибелл и Брекка попросили взять на Плато их файров. Что ж, решил Робинтон, чем больше прошедших выучку огненных ящериц будет сопровождать поисковую группу, тем лучше, — и отправил с ней своего Заира.
