— Наша история не очень хороша для слушателя. Слишком много повторений, слишком много места посвящено приключениям, которые могли быть с кем угодно. Много отступлений, которые ничего не проясняют.
— В жизни всегда так. Слишком быстро, и концы с концами не сходятся.
— Я часто думаю про людей Древней Расы. Найдут они когда-нибудь Старую Землю? И что случилось с несчастным Дрином, комиссаром Сенша, который отправился с ними?
— Земля не одна, их много, — ответила Беатрис. — Не сомневаюсь, они найдут планету по своему вкусу. Но ведь там уже могут жить люди. Не забывай, люди Древней Расы прошли долгий путь, и они все еще в дороге. Они не остановятся по крайней мере еще сто пятьдесят тысяч лет. Все остальные будут путешествовать через пространственные щели. Потомки Древней Расы рассеются по всей галактике задолго до их прибытия.
— Да, — согласился Озрик. — Хранители оставили галактику, а потом и Вселенную, но ее унаследуют десять тысяч рас. Для всех найдется место, даже для еретиков. Могут быть еще войны, более ужасные, чем та, которую я пытался прекратить, но я не думаю, что еретики продержатся долго. Их философия уже терпела поражения, так будет и на сей раз.
— А туземные расы? Не забудь и о них. Ты всегда говорил, будто с ними связана надежда, что все со временем будет по-другому.
— Они другие. Они не отмечены Хранителями. Иногда я думаю, что Хранители именно этого и хотели. Мы — слуги Хранителей, но, возможно, туземные расы — их истинные наследники. Может быть, они еще одержат триумф над теми, от кого ушли Хранители. Но кто знает? Вдруг в них воплощается некий таинственный план, и они станут для Хранителей возмездием?
— Нам не дано понять, чего хотели Хранители, — ответила Беатрис.
— Но размышлять об этом мы можем. Меня также интересует, что происходит с просветленными расами. С теми, кто проникся такой святостью, что ушел из этого мира. Может, они нашли путь за горизонт Ока Хранителей и последовали за Хранителями в новую Вселенную… Мы не исследовали все возможности оракула.
— Скорее всего они стали настолько святыми, что просто вымерли, как народ Гонда. Но какой смысл думать о том, чего мы не можем знать? Мы не можем узнать о судьбе Хранителей, потому что они полностью оставили нашу Вселенную и теперь от них не доходит даже свет. Ты напрасно тратишь свою жизнь, размышляя над вопросами, у которых нет ответов, потому что у них могут быть любые ответы.
— А еще призрачный корабль! — упрямо продолжал Озрик. — Я-то думал, что мальчика спасу я, когда он будет прятаться от Энобарбуса и доктора Дисмаса. Что это я создам иллюзию призрачного корабля, который не позволит им преследовать мальчишку, когда тот прыгнет за борт. Но я об этом забыл. Я отправился прямиком к тебе. Вдруг мальчику не удастся сбежать от Энобарбуса и доктора Дисмаса, жена, и он не сможет прийти к нам? Тогда возникнет другая временная линия.
Беатрис надевала желтый дождевик.
— В каждой истории должна быть тайна, муж мой, — сказала она. — Никому не нравятся истории, в которых все до конца ясно. Например, как ты можешь объяснить, почему люди поступают так, а не иначе? Ладно, пойду проведаю коз. Ты тут последишь за очагом?
— Конечно, — сказал Озрик, и она ушла.
Но он продолжал думать о призрачном корабле. О том, как тот превратился в туманный сгусток и скрыл его от пинассы Энобарбуса, с которой сбежал Йама. Разумеется, призрачный корабль был иллюзией, наведенной какой-то машиной. Он сам видел, как из тумана вылетела машина. Но кто управлял машиной? Вероятно, это было его первое чудо, а он просто не понял. А возможно, машина, которой он думал, что управляет, работала совсем на другую силу. Силу, имевшую собственный план, и он, Йама, был только его деталью. Однако не стоит такое выдумывать. Если возможно что-то, то все возможно… нет, не так. Будет то, чему суждено быть. Он сделал это своим девизом, когда решил найти Дирив и завершить свою роль в этой истории, толкнув мир к предназначенному ему концу.
Озрик стал вспоминать, как это произойдет. Они отправились туда, когда он разбудил гигантские машины в киле мира. Их корабль завис над вытянутым полотном мира, и они смотрели, как разваливается Слияние. В самом начале своих приключений Йама видел картину с портретом человека его расы во времена строительства Слияния. (Кстати, надо будет найти эту картину, подумал Озрик.) За спиной сородича на фоне звездного неба Йама увидел сотни сияющих осколков, но тогда он не понял, что это элементы конструкции мира — гигантские корабли, которые Строители соединили в первом акте творения.
Он обратил этот процесс вспять. Он спас мир и его народы, разрушив этот самый мир. Великая Река иссохла, грандиозные машины в киле мира проснулись от бесконечного сна и медленно восстанавливали свои функции. На это потребовалось сорок лет. Потом проснулись оракулы и предупредили людей о грядущих событиях, объяснив им, где нужно искать спасения. И меньше чем через год мир разделился на свои первоначальные составляющие. Эти секции понеслись в разных направлениях к расширившимся пространственным щелям. В пустой черноте пространства расцвело целое поле голубых колец, а в свете одинокой звезды сверкало облако сияющих обломков.
Сколько людей погибло в последние дни Слияния? Когда река совсем пересохла, разразился чудовищный голод. Землетрясения сметали целые города. Наверняка погибли все еретики, ведь в захваченных городах они заставили умолкнуть все оракулы и потому не получили предупреждения о конце мира. Но погибло и много других людей, будут и еще жертвы, когда гигантские корабли достигнут целей и начнется новое заселение галактики.
Но многие выживут, будут процветать и множиться.
Он чуть-чуть вздремнул, потом очнулся и вспомнил, что после прихода мальчика им надо будет позаботиться о Пандарасе. Мальчик найдет Пандараса в Изе (или Пандарас найдет мальчика?), возьмет его с собой, и собственная история Пандараса начнется, когда история мальчика подойдет к концу. Пандарасу было поручено преобразить все туземные расы, но он все же будет продолжать искать своего господина, вернется наконец в Из, город, который он больше всего любит и лучше всего знает. Они найдут его по керамическому диску и расскажут, чем завершилась история его господина. Надо не забыть рассказать Беатрис, подумал Озрик и снова задремал.
Дверь распахнулась. Стряхивая с волос капли дождя, вошла Беатрис. Озрик пошевелился.
— Посмотри, что я нашла, — сказала она.
Фиалки. Беатрис нашла вазу и поставила цветы. Их сладкий аромат постепенно заполнил кухню, обещая скорое окончание зимы и приход весны.
