Дзётаро случайно узнал, что Оцу живет в Сикаме, хотя был уверен, что их вновь сводит судьба. После восстановления отца на службе Дзётаро тоже получил место. Выполняя одно поручение, он, проезжая через Сикаму, заметил во дворе красильщика женщину, очень похожую на Оцу. Два дня назад он вернулся к этому дому, чтобы проверить свое предположение. Тогда он понял, какая опасность грозит Оцу. Сейчас ему предстояло решить участь Осуги и спасти Оцу.
– Я знаю подходящее местечко для тебя, – проговорил Дзётаро и поволок отчаянно упиравшуюся старуху. За храмом в горе было углубление вроде маленькой пещеры, которое осталось со времен строительства храма. В него можно было проникнуть только ползком.
Дзётаро затолкал Осуги в пещеру.
Оцу вели на веревке, как преступницу. Горы, поля, ручьи, перевал Микадзуки – все тонуло в кромешной тьме, лишь вдалеке светился один-единственный огонек. У реки Саё один из сопровождавших Оцу произнес:
– Что со старухой? Она сказала, что догонит нас.
– Да, пора бы ей подойти.
– Подождем здесь или в чайной в Саё. Там уже все спят, но мы их разбудим.
– Лучше в чайную, выпьем по чашечке сакэ.
Мужчины стали искать брод. В это время до них донесся крик.
– Старуха?
– Нет, мужской голос.
– Какое нам дело!
Они подтолкнули Оцу в реку и пошли следом. Вода была ледяной, как клинок меча. Не успели они выйти на берег, как услышали топот ног бегущего человека, который с разгону бросился в реку.
– Оцу! – крикнул Дзётаро, выскакивая из воды и обдав брызгами мужчин, которые загородили собой Оцу. – Стоять! – приказал Дзётаро.
– Кто ты?
– Безразлично. Освободите женщину!
– Ты что, спятил? Не знаешь, что можешь лишиться жизни, коли в чужие дела будешь нос совать?
– Осуги велела, чтобы вы передали Оцу мне.
– Врешь, – рассмеялись парни.
– Читайте! – Дзётаро протянул листок бумаги, где что-то было написано рукой Осуги.
Записка оказалась короткой: «Дело провалилось. Передайте Оцу Дзётаро, а сами возвращайтесь ко мне».
– Читать умеете? – грозно спросил Дзётаро.
– Заткнись! Ты, что ли, Дзётаро?
– Да, Аоки Дзётаро.
Дрожавшая от страха и холода Оцу, вскрикнув, попыталась побежать.
– Потуже свяжите ее, веревки ослабли! – рявкнул один из подручных Осуги.
– Да, это почерк Осуги. Что с ней? Что значит «возвращайтесь ко мне»? – спросил он у Дзётаро.
– Она у меня в заложницах. Вы отдаете мне Оцу, а я говорю вам, где Осуги.
Мужчины переглянулись.
– Шутишь? Ты знаешь, кто мы? Если ты из Химэдзи, то должен знать дом Хонъидэн из Симоносё.
– Побыстрее решайте! Не отдадите Оцу, так Осуги умрет голодной смертью.
– Ах ты, ублюдок!
Один из мужчин выхватил меч. Другой угрожающе проговорил:
– Не мели чепуху, иначе сверну тебе шею. Где Осуги?
– Отдадите Оцу?
– Нет!
– Тогда не узнаете, где Осуги. Отдайте Оцу, и мирно разойдемся.
Стоявший рядом с Дзётаро мужчина схватил его за рукав, но Дзётаро с силой швырнул его через плечо. В этот миг меч другого парня слегка задел бедро Дзётаро. Дзётаро упал, но сразу же вскочил на ноги.
– Не убивай его! Он нам нужен живой, чтобы показать, где спрятана Осуги! – крикнул один из людей дома Хонъидэн и набросился на Дзётаро, но тот воспользовался тем же приемом, от которого только что пострадал сам. Широким круговым движением он полоснул по животу одного из нападавших. Кровь хлынула из раны, как из пробитой бочки со сливовым уксусом. Второго Дзётаро рубанул сверху вниз. Клинок задел плечевую кость и срезал кусок предплечья. Раненый схватился за меч, но было поздно.
Дзётаро отбивался от двух оставшихся противников. Связанная Оцу отчаянно кричала:
– Помогите! Спасите его!
Ветер да шум реки отвечали ей.
Оцу поняла, что сама должна освободиться от пут. Она начала перетирать веревки об острый край скалы. Соломенные веревки легко поддались. Оцу стала кидать камни в нападавших на Дзётаро.
– Держись, Дзётаро! Я с тобой! – кричала она.
– Мерзавка! – прохрипел один из ее стражей, бросаясь на Оцу, чтобы оглушить ее тупой стороной меча, но в этот миг его настиг клинок Дзётаро. Острие, пронзив спину, вышло из пупка. Уцелевший парень побежал.
– Надо поскорее уходить отсюда! – воскликнула Оцу.
Дзётаро не возражал. Как только весть о случившемся достигнет Симоносё, весь дом Хонъидэн поднимется на их поимку.
– Можешь бежать, Оцу?
– Не беспокойся.
Они мчались сквозь мрак, пока хватило дыхания. Казалось, вернулись былые времена, когда Оцу была юной девушкой, а Дзётаро маленьким мальчиком.
В Микадзуки огонь горел только на постоялом дворе. Здесь ночевали запоздалые путники: торговец железом, ходивший по делам на здешние рудники, продавец пряжи и странствующий монах. Они сидели в главном доме, весело разговаривая. Вскоре они отправились спать. Огонь светился и в маленькой комнате, где беседовали Оцу и Дзётаро. Комната принадлежала матери хозяина и была заставлена прядильным колесом и горшками для кипячения шелковичных червей. Хозяин подозревал, что Оцу сбежала от мужа с Дзётаро, однако любопытствовать не стал и приготовил им постель.
Дзётаро огорчился, узнав, что Оцу не видала Мусаси со дня ее похищения на дороге Кисо. Сам он еще надеялся увидеть учителя.
– В Химэдзи говорят, будто Мусаси скоро придет туда.
– Правда? В Химэдзи? – Оцу радовалась малейшей возможности повстречать Мусаси.
– Люди сплетничают, но служивые Икэды уверены, что он действительно появится. Он должен объявиться в Кокуре, чтобы принять вызов от Сасаки Кодзиро, вассала князя Хосокавы.
– Я тоже слышала обрывки молвы, но никто толком ничего не знает.
– По-моему, слухи в Химэдзи достоверны. Похоже, что Ханадзоно Мёсиндзи из Киото, тесно связанный с Хосокавой, сообщил тому о местонахождении Мусаси, и Нагаока Садо, один из старших вассалов, доставил Мусаси письменный вызов.
– Когда состоится поединок?
– Никто не знает. Если местом сражения выбрали Кокуру, а Мусаси находится в Киото, то ему не миновать Химэдзи.
– Он может отправиться по реке.
– Вряд ли, – тряхнул головой Дзётаро. – Даймё в Химэдзи, Окаяме и в других уделах по побережью Внутреннего моря обязательно попросят его погостить у них день-два. Все хотят поближе познакомиться, многие станут предлагать ему место. Князь Икэда написал письмо Такуану, навел справки в Мёсиндзи и приказал всем тамошним торговцам немедленно сообщить ему, если они увидят человека, похожего на Мусаси.
