Чай был сервирован в моей личной гостиной.
— У тебя тут мило, — сказала Тереза, осмотревшись, — уютно, но ничего лишнего. Не думала, что ты так хорошо усвоишь мои уроки. Молодец.
— Почему вы не приехали на похороны, тётушка? — спросила я.
— Думаешь, из-за старой обиды? Ошибаешься. Я просто не хотела сталкиваться с важными господами из столицы. Выжидала, чтобы застать тебя одну. Если честно, на братца Оттона и этого мелкого гадёныша Эгмонта мне плевать. Убрались, и ладно. Мне с тобой надо поговорить. Пока Оттон был жив, я не могла, он меня клятвой связал, а теперь должна тебе всё объяснить и помочь. Всё-таки ты мне не чужая. Я думала в дочери найти нашу кровь, но она пустышка, а вот ты — другое дело.
Я хлопала глазами и ничего не понимала. Какая клятва? Какая кровь? Что значит пустышка? А я, выходит, не пустышка? Бред какой-то.
Тётушка похлопала меня по руке.
— Успокойся, Алекс, расслабься. И не пугайся, ничего сверхъестественного не происходит. Наоборот, все становится на свои места. Ты знаешь, что у тебя есть магия? Ну, как у этого твоего женишка?
Я кивнула.
— Так вот, — продолжала Тереза, — кроме обычной магии, которую могут видеть такие как твой Фернан, у тебя есть способности ведьмы. Большая редкость, между прочим.
Не может быть! Я лихорадочно вспоминала всё, что когда-либо читала про дар ведьм. Не может быть! Мне уже двадцать восемь, но у меня никогда не было мужчины! А главное, не тянуло. Никогда желания не возникало. Даже когда меня красавец-канцлер за ухо куснул и по шее погладил, ничего! А в романах описывается, что должны быть мурашки и бабочки. А мне только страшно было немного, и всё.
Примерно это я и сообщила тётушке.
Она вздохнула.
— Это я виновата. Я и твой отец. Он заставил, я сделала. Я его умоляла, говорила, как это вредно, объясняла, что ты — гордость рода Раен, что твоя сила нужна миру. Он ничего не хотел слушать. Потребовал. В противном случае обещал всю мою семью уничтожить. Знаю, сделал бы, не посмотрел, что мы родня.
Это да, он мог. Я про отца.
Тереза взяла меня за руку, ту, на которой с самого детства болтался браслет, который развеивал лишнюю силу без вреда для здоровья.
— Смотри, — сказала она, — эта побрякушка у тебя не такая, как у всей имперской знати. Кроме того, что она помогает тебе не сгореть от собственной магии, она ещё блокирует твой дар ведьмы. Полностью. Мне пришлось немного видоизменить древний ритуал, который проводят, когда ведьма отказывается от своей силы не потому, что перегорела, а добровольно.
— Такое бывает? — удивилась я.
— Бывает и не такое, — сердито ответила тётя, — Молчи и слушай, пока не сбила меня с мысли. Спрашивать потом будешь. Так вот. Я привязала заклинание к твоему браслету. Это было проще всего: ты не стала задавать вопросы.
Действительно, когда Тереза впервые появилась в замке, она в первый же день сняла с меня браслет. Сказала, надо почистить, починить застёжку и немного расширить по руке. Сняла его с меня в обед и наутро вернула. Я тогда даже не задумалась, отнесла всё на её любовь к чистоте и порядку. А сейчас слушала и пока ничего не понимала. Картинка в голове не желала складываться.
— Я почему примчалась, — продолжала тётушка, — Оттон умер. Не перебивай, похороны тут ни при чём. Мне о живых надо думать, мёртвые перебьются. Я закляла твою силу на крови твоего отца. Понятно? Нет, откуда… В общем, после смерти Оттона его кровь ничего больше не скрепляет, твои щиты трещат. Они могут слететь в любую минуту, от любого сильного чувства. И я что-то очень сомневаюсь, что это будет что-то хорошее. Скорее злость, ненависть, ярость… Плохо, очень плохо для инициации. Кстати, — вдруг переключилась она, — этот жених, как его, Филипп Морнар, он тебе нравится?
— Фернан, — меланхолично поправила я, — нет, не нравится. Но он маг.
— Может, ты и права, — задумчиво протянула тётя, — знаешь, мне надо подумать. Как-то всё это привести к общему знаменателю. И с женихом твоим потолковать. Пойду я, отдохну с дороги.
Она встала и двинулась к двери, а я смотрела и начинала понимать. Моя тётушка — ведьма! Самая настоящая! Когда я её увидела, так обрадовалась, что не задала себе простой вопрос: как могло так случиться, что ровесница моего отца выглядит точно так же, как она выглядела больше пятнадцати лет назад. А ведь могла сообразить!
Герцогу Оттону было больше семидесяти, на погребальном столе лежал старик, а тут передо мной молодая женщина, по виду немногим старше меня самой. Точно такая, как я её помню с детства. Только дар, и то при активном употреблении позволяет сохранять молодость.
И что она сказала про инициацию? В книгах, помнится, этот процесс у ведьм был связан с потерей девственности. Пожалуй, мне давно пора её потерять, но до сих пор у меня и мысли об этом не возникало. Хотя варианты были, были, но я в упор их не видела. Не хотела видеть. Все эти юноши, сопровождавшие своих мамочек во время визитов в замок, офицеры из гарнизонов, приезжавшие в замок с бумагами… Никто из них не отказался бы от роли возлюбленного герцогини, а некоторые, я сейчас понимаю, даже намекали. Да что далеко ходить! Петер, мой секретарь… Только моя неуверенность не давала мне увидеть, что я для него не только хозяйка. Неуверенность и ещё равнодушие к этой стороне жизни, совершенно невозможная для ведьмы.
Но если в этом состояло действие заклятия…
Я посмотрела на свой браслет. Желание снять его, разломать, уничтожить было нестерпимым, но я сдержалась. Подожду немного. Если я — уникальное сочетание мага и ведьмы в одном теле, нельзя пускать дело на самотёк. Я не хочу потерять ни капли из своих новых способностей. Мой долг их освоить. И тогда… Император корону свою проглотит от злости!
Глава 11
Женщины ушли, а Фернан так и остался стоять во дворе. Его просто колотило от злости. Какая-то провинциальная дамочка не первой свежести унизила его так, как никто никогда себе не позволял. Она приняла его за слугу и не изменила своего поведения тогда, когда ей указали на её ошибку. Вела себя с опекуном, назначенным императором, как с низшим, а он тупо промолчал. Даже не нашёлся, что ей ответить.
Сам виноват. Сколько раз ему Стефан пенял, что он ленится выглядеть как настоящий придворный. А он, торопясь проводить своего благодетеля, напялил самые простые штаны и унылый зелёный камзол, по правде говоря, больше подходящий слуге, нежели дворянину. Давно надо было его выбросить, а он всё таскал, мол, в нём полно карманов и он к нему привык, удобный. Вот и получил.
Хорошо ещё, что у этой сцены практически не нашлось свидетелей. Может, конечно, какие-то слуги подсматривали, но вряд ли они слышали слова этой ведьмы.
Кстати, а она не может быть ведьмой? Не по характеру, а самой настоящей? Если у Александры есть дар, то у какой-то из её родственниц он тоже может иметься. Да не может, а прямо-таки должен! Тогда всё объяснимо. Кстати, он так и не услышал её имени. Надо бы у кого-то из слуг спросить. В пакете с досье на герцогиню Лавинию Александру Раен было её генеалогическое древо. Надо хотя бы по нему выяснить, что это за тётушка такая.
Эти рассуждения его немного успокоили, но недостаточно для того, чтобы спокойно вернуться в дом. Взгляд мага упал на конюшню. Да, точно! Прогулка верхом по окрестностям — то, что надо. И плевать, что не завтракал. После такого афронта ему кусок в горло не полезет.
На этот раз сопровождающего ему не выделили, Но он и не рвался, хотелось побыть в одиночестве. Пустынные, хоть и живописные ландшафты вокруг замка как раз подходили под его настроение. Боясь потерять замок из вида и заблудиться, он нарезал круги так, чтобы всё время видеть хоть одну из его башен. Конечно, можно было повесить заклинание верной дороги, но сейчас он не хотел потерять ни капли своей силы. Неизвестно, с чем придётся встретиться по возвращении. Вдруг у Александры снова сорвёт крышу или эта её тётушка решит с ним разобраться? Он не слишком хорошо знал особенности магии ведьм и подозревал, что для её нейтрализации ему может потребоваться весь его резерв, да ещё хватило бы.
