После того, как в харчевне появились орквуды, телепатические способности Асем словно парализовало. По крайней мере, докричаться до неё сейчас у меня мысленно не получается, хотя и очень нужно.
Придётся выкручиваться самому.
Ориентируясь на личные ощущения, за долю мгновения до того, как с руки Хосрова срывается что-то нехорошее, простреливаю его левое плечо — он левша или очень убедительно такового из себя изображает.
Гном Бринкс в этом месте от удивления подпрыгивает, судорожно сжимая в ладони какую-то кочерыжку (узнать бы ещё поскорее, что это такое; но Асем молчит, пребывая в околошоковом состоянии):
— А щит?!
Подробностей не знаю, но видимо местные маги обычно защищены от урона чем-либо метательным.
Вероятно, всё же не на скорости полёта пули из апээса.
Из плеча Хосрова выбивается маленький красный султанчик. Он вскрикивает и широко раскрытыми глазами смотрит на входное отверстие.
Мне сверху видно, что пуля остаётся в теле. Тоже надо обдумать позже; я ожидал, что пройдёт насквозь.
Коротышка, подбадривая себя боевым кличем, таки огибает мага по дуге, чтобы устремиться ко мне в одиночку.
Хосров в этот момент дёргается в ту же сторону и перетаптывается влево.
В итоге их ноги неожиданно заплетаются. Одновременно с этим человек-эльф выдаёт что-то целой правой рукой.
Уже не удивляюсь, когда вплотную к ним загорается овал портала и они сбивают друг друга с ног, проваливаясь туда.
* * *
— Садись есть, ты должен быть сильным, — Жулдыз была единственной, кто с самого начала ни на мгновение не растерялся в неожиданной заварухе.
— Десяток трупов к аппетиту как-то не располагает, — проворчал Вадим, спрыгивая со стола. — Или здесь это считается нормальным?
Жулдыз решительно метнулась в сторону кухни и выхватила из рук очумевшего подавальщика огромное блюдо с пловом и бараниной. Бухнув его на их стол, она ответила:
— Стражу, наверное, приведут в течение половины часа. До этого времени тела лучше не трогать. После этого времени может возникнуть куча других дел и станет не до еды. Поешь сейчас!
— Только вместе со всеми, — хуман вопросительно посмотрел на спутниц по очереди.
— У тебя очень странные интересы, — задумчиво констатировала Асем, выхватывая пустую тарелку из рук Хе и перекладывая часть плова на неё. — На, держи.
— В каком смысле? Ты о чём? — встрепенулся товарищ. — А вы чего не едите? — добавил он, увидав, что к пустым тарелкам больше никто не тянется.
— Мы так, по-своему, — Акмарал зачерпнула риса щепотью. — Руками вкуснее, — улыбнулась она, наблюдая за эмоциями человека, ярко отразившимися на его лице.
— Об интересах в твоей голове, — дочь хана коснулась виска товарища кончиком пальца. — И в разговоре с магом. Ты не похож на того, кто воюет, если говорить о твоих мыслях.
— Мать, чёрт побери! Где была твоя телепатия, когда я тебе сейчас мысленно орал! — в сердцах выдал товарищ. — Ладно. Извиняюсь… А что до моих интересов, так я и никогда не хотел быть исключительно солдатом, который умеет лишь убивать, — Вадим пожал плечами, проводив нервным взглядом руки девочек, потянувшиеся к плову.
— Ты поэтому знаешь больше учёных и магов? И многие вещи видишь шире? М-м, думаешь, что знаешь больше и видишь шире, — поправилась Асем.
— Если что, меня всегда тянуло в науку! — пятнистый махнул рукой на различия пищевого этикета и заработал ложкой.
Четыре девочки незаметно переглянулись и неожиданно хихикнули в унисон.
— Занятно. Мужчины обычно помалкивают о книгах и наоборот начинают хвастаться на тему боевого прошлого. Ты — нет, — заметила Жулдыз, перекладывая на тарелку Вадима самое большое баранье ребро с изрядным куском мяса.
— Потому что я не из них, — хуман наконец расслабился и перестал косить взглядом на мёртвые тела на полу. — Никогда не стремился никому подражать.
— Почему? — искренне заинтересовалась Хе. — Мужчины же обычно стараются всегда всё упрощать? Разве ты не хотел быть самым сильным?
— Не-а. Не знаю, какие вам всем попадались мужчины, но мне это никогда не было интересно по-настоящему.
— Как так?
— А приходилось сталкиваться с такими, как вы говорите.
— И? — тёмной действительно было интересно.
— Печальное зрелище. Удручает: скучно и противно и не о чем поговорить. Войны не вечны, мир в итоге всегда наступает. А непритязательные желания тех, кого вы описали, меня регулярно и искренне раздражали.
— Почему?! — похоже, у всех присутствующих происходило то, что человек звал разрывом шаблона.
— На животных похоже. Справедливости ради, среди моих товарищей примитивных было немного.
— Примитивные тебя раздражали даже тогда, когда они были с тобой одного народа? — вцепилась в последнее слово Жулдыз.
— Даже когда они были со мной из одного отряда, — фыркнул товарищ.
— Необычно.
— Да ну… Просто у нас с вами различный опыт и различные культурные базисы. — Хуман дипломатично скруглил углы, но кроме Асем его никто не понял. — Кто-нибудь из вас может мне популярно растолковать, что будет дальше? Эти трупы, нападение на нас. Чего ещё ждать?
— От асханы уже наверняка послали за стражей, — торопливо ответила Хе, старательно опережая подруг. — В течение половины часа появятся представители городской власти. Поговорят с владельцем трактира и, что менее вероятно, с тобой.
— И всё? — Вадим на секунду даже перестал жевать.
— Да, — уверенно тряхнула волосами в воздухе и сиськами в разрезе жилета полукровка.
— Нет, — из вредности возразила Асем. — После разговора с хозяином заведения стража должна ещё унести тела. М-м-м, если хозяин не возьмется похоронить сам, — смущённо поправилась она под красноречивым взглядом эльфийки. — Вадим, слушай, — она махнула рукой на приличия и положила кончики пальцев на его запястье.
Несмотря на то, что они находились в людном месте.
— Да? — человек заинтересованно оторвался от еды.
Посмотрел ей в глаза, что-то прикинул и решительно поёрзал на лавке, касаясь ее под столом своим коленом.
Она поощрительно опустила веки и и решительно прижалась своим бедром к его бедру.
От двух орчанок и одной дроу манёвр не укрылся — те опять хихикнули.
Асем с удивлением обнаружила, что ей на это абсолютно наплевать.
— Этот, — она кивнула на место, где сидел Хосров, — взбеленился тогда, когда ты про культурный код заговорил.
— Точно?! — Вадим напрягся. — Это важно.
— Да. Я сразу его мысли не расшифровала, то есть не поняла. Увидела — но ушло время чтобы сообразить.
— В смысле?
— Ну знаешь, как когда на чужом языке общаешься? Слышишь слова, а соображаешь содержание только через мгновение или пару, — подобрала она аналогию, чтобы товарищ понял. — Ты услышал и запомнил, но дошло не сразу.
— Ааа.
— Можешь объяснить, о чём ты думал в этот момент? — орчанка заглянула товарищу в глаза и требовательно подхватила его под руку.
Будто бы невзначай прижимаясь к его предплечью своей грудью, как это делали до того Хе и Акмарал.
— А ты чьи мысли тогда читала? — Вадим подозрительно посмотрел на неё. — Мои или его? Колись давай.
— Твои, — честно призналась Асем. — Твои мне показались интереснее, — она деликатно опустила взгляд и улыбнулась.
— Я увидел в нём кое-что знакомое из моей предыдущей жизни. Оно всё мне активно не понравилось.
— У тебя тогда возник какой-то очень яркий образ, большой и сложный. Как ты говоришь, комплексный. Что это было?
— Одна аксиома. Если народ помнит свою историю, его реально не сломать.
— Что такое аксиома? — поинтересовалась Хе, с интересом наблюдая за грудью дочери хана и предплечьем человека.
Асем, уловив её интерес, очень прикольно застеснялась, но не отодвинулась.
— Утверждение, принимающееся на веру без доказательств.
— А почему ты тогда подумал, что этот Хосров совсем не понимает орков? И не только нас? Какое-то явление, мне незнакомое.
