Саяна долго бродила между стеллажей в супермаркете, кидая в корзинку и то, что собиралась купить вроде хлеба и молока, и то, что сейчас не очень-то нужно: пирожные, печеньки, вафли. Потом прошлась между стеллажей ещё раз, выкладывая всё калорийное обратно. Затем вернулась и всё-таки взяла пирожные.
Надо ещё в хозяйственный отдел зайти. На всякий случай…
Тут Саяна поняла, что, кажется, ей просто совсем не хочется возвращаться домой. Ну что за глупости?!
Она дошла до хозотдела. И вдруг увидела Геннадия. Мужчина шёл к кассе с шоколадкой и большим рулоном скотча в руке.
Саяне тут же захотелось оказаться дома за крепко запертой дверью. Она притаилась за стеллажами, дождалась, пока Геннадий оплатит покупку и выйдет, и поспешила на кассу.
Девушка быстро пошла к дому, почти побежала. А в подъезде на неё вдруг навалилась усталость. Саяна еле-еле поднялась на свой этаж, открыла дверь и почти ввалилась в квартиру. Заперла дверь, переобулась и поплелась на кухню разложить покупки.
В окнах отражался розовый закат, красивый, но не умиротворяющий, а тревожный. Ну вот, снова нервы разгулялись!
Саяна сердито тряхнула головой, пошла в ванную и умылась. Всё, хватит предаваться унынию и панике. Надо приводить себя в порядок и ложиться спать. Утром сегодняшнее волнение наверняка покажется ерундой.
Пока Саяна возилась с чайником и тазиками, который год клятвенно обещая себе купить водонагреватель, за окном совсем стемнело. Фонари возле дома почему-то не горели, хотя те, что стояли вдоль проезжей части, светили как обычно.
Надо перекусить: она как раз такие миленькие пироженки купила! — и ложиться спать. Обычно она не ела на ночь глядя, но пока в отпуске — можно. Саяна собралась вскипятить чайник, но только включила его, как погас свет.
Сначала она испугалась, но быстро успокоила себя: сама Вселенная не хочет, чтобы ты наедала лишние килограммы. Надо найти фонарик, а то если телефоном всё время подсвечивать, он быстро разрядиться. Так, фонарик, кажется, был в чулане.
Скоро Саяна уже копалась в завалах из пакетов, старых тряпок и прочих вещей, которые и выбросить жалко, и хранить где-то кроме чулана не зачем. Вот и фонарик! Эх, кажется, в нём батареек нет.
В дверь заколотили. Саяна чуть не подпрыгнула.
— Кто там?
— Это Таня, откройте! Пожалуйста!
Дрожащий испуганный голос был действительно Танин. Саяна быстро открыла дверь, и в квартиру заскочила дрожащая девчонка.
— У нас в квартире что-то есть! — зашептала она. — Наверное, папкин призрак пришёл! Он меня убьёт! Я же так радовалась, что он помер!
— Тихо-тихо, Таня! Пошли на кухню.
Саяна с трудом успокоила девочку, угостила её пирожными — всё равно в холодильнике без света им долго не простоять, а так хоть ребёнка отвлекут немного, и спросила:
— Так что случилось?
— Я дома сидела, вроде всё нормально было. А как стемнело, прям жуть началась! Что-то шуршит и скребётся… нет, мышей у нас нету! И холодно стало сразу! И жутко! А потом свет погас! Мне так страшно!
Таня разревелась, и Саяне стало безумно жалко девочку. Хоть та и шумно радовалась смерти отца, а всё-таки это стресс для ребёнка. Пусть ужасный, но отец — и погиб почти у неё на глазах. Видимо, Танина психика выбрала вот такой вариант переживания.
— Не бойся, Тань. Тут тебя никто не тронет. А где мама?
— Мама на смене — придёт утром, в шесть. Можно я у вас побуду, а? Я тихо-тихо буду, честно!
— Конечно! Пошли, я тебе постелю на диване и посижу с тобой.
Саяна встала из-за стола и тут же ощутила леденящий холод. Таня приглушённо пискнула, а из соседней пустой комнаты послышались шаги и скрипы.
— Кто там? Вы же не одна дома, да? — шёпотом спросила девочка.
— Одна, — также шёпотом отозвалась Саяна.
— Ой!
В комнате зашуршало, заскрежетало. До слуха Саяны донесся еле различимый шёпот.
“Моя… моя… моя…”
Она встряхнулась и сказала:
— Наверное, это…
С громким стуком захлопнулась входная дверь, а потом за спиной Тани кто-то появился. Тёмная фигура обрела человеческие черты и знакомым голосом Геннадия сказала:
— Вот ты где, девочка!
Саяна с ужасом поняла, что на его лице нет очков, а на их месте поблёскивает один огромный глаз.
Таня попыталась вскочить, но “Геннадий” схватил её за плечо.
— Пусти её! — сдавленно закричала Саяна и кинулась на монстра.
Тот расхохотался, оскалив острые зубы, и отшвырнул девушку. Она ударилась о холодильник, упала, но тут же вскочила. “Геннадий” взвалил девочку на плечо. Та безвольно повисла, видимо, потеряв сознания от страха.
Саяна схватила чайник, снова кинулась на монстра, молотя его куда придётся. Но её удары не причиняли существу никакого вреда.
— Сиди тихо, — прошипел “Геннадий”. — Тогда жива останешься!
— Отпусти Таню! Отпусти!
Саяна пыталась кричать, но горло так пересохло от страха, что она лишь сипела.
Монстр развернулся к выходу. Снова хлопнула входная дверь.
Чудище замерло, а затем зарычало. В прихожей послышались шаркающие шаги. И к кухне вышла Альбина Цыреновна. Её тело слегка светилось, а лицо было неестественно бледным. Глаза же наоборот были чёрными, без белков.
Кажется, это тоже монстр…
— Чего тебе, дахабари? — прорычал монстр. — Я делиться с тобой не буду. Другого ребёнка найди.
Альбина Цыреновна жутко рассмеялась, а потом сказала неприятным скрежещущим голосом:
— Одержал человека, анахай? Ребёнок мне не нужен, мне нужно твоё тело! С каждым новым убийством я сильнее — сейчас тебе со мной не справится! Я мщу гнусным насильникам и убийцам, а твой человек — и то, и другое! Отда-а-а-ай!
Вопль дахабари оглушил Саяну, и та упала на пол, выронив бесполезный чайник.
“Геннадий” бросил Таню и зарычал, кинувшись к “старушке”. Саяна подтащила девочку к себе и крепко обняла, с замиранием сердца глядя, как воя и хрипя, грызут друг друга монстры.
Одноглазый анахай раскрыл пасть от уха до уха и пытался вцепиться в горло противнице. Дахабари, свирепо оскалясь, и уже совсем не походя на милую старушку, рвала тело врага голыми руками с длинными заострёнными когтями.
Через пару минут “Альбина Цыреновна” выволокла второго монстра в подъезд. Захлопнулась конец.
В квартире повисла тишина. Но девушка боялась пошевелиться, продолжая крепко обнимать девочку.
Кажется, прошла вечность, прежде чем включился свет на кухне за спиной Саяны. Загудел холодильник.
Саяна проверила пульс ребёнка, ощупала голову Тани, но никаких повреждений не нашла.
Встала, держась за стол, затёкшие ноги держали плохо, но дотянуться до телефона и позвонить в скорую было нужно.
На полу зашевелилась Таня. Села и тихо спросила:
— Что случилось? Где он?
Саяна замерла с телефоном в руке. А действительно — что случилось? Что она скажет врачам? Нужно ли вызвать полицию?
— Я схожу посмотрю. Вот, подержи пока телефон.
Таня кивнула.
Саяна, обмирая от страха, вышла из кухни. Надо по крайней мере запереть дверь.
В подъезде было тихо.
Саяна не удержалась и выглянула. Никаких монстров. Никакой крови. Но не могло же всё это ей померещиться? Ведь так?
Она шагнула в подъезд. Никаких следов недавней схватки.
Девушка спустилась на этаж. Подъездная лампочка освещала привычную обстановку: знакомые двери, коврики и оброненный кем-то фантик. Но что-то изменилось.
Страх ушёл. Запредельная жуть, которая охватила Саяну, едва она вернулась домой, исчезла.
Девушка подняла руку, чтобы постучаться к Альбине Цыреновне, но заметила, что дверь чуть приоткрыта. Хотя Саяна могла поклясться, что всё это время дверь была заперта.
Она помедлила несколько секунд и толкнула дверь. Зашла в квартиру, пахнущую пылью. Окликнула соседку. Никто не ответил.
Девушка прошла в спальню и увидела на полу высохшее тело в знакомой одежде и цветастом платке. Саяне вспомнились слова её бабушки о том, что одинокие старушки и женщины, умершие дурной смертью, могут превратиться в мстительных духов — дахабари…
