Ознакомительная версия.
— Спасибо, — я и сразу ощутила себя спокойней.
Хоть не сожгу здесь все к чертовой бабушке, и то хорошо.
— Девонька, пойдем со мной, — мило улыбнулась мне Нана. — Провожу тебя в комнату.
— Иди, — ободряюще похлопала меня по плечу маркиза. — Обустраивайся, знакомься с соседкой, рассказывай новость брату. Я приду завтра.
В сопровождении Наны я поднялась на третий этаж, внимательно слушая словоохотливую коменданта. Узнала, на самом деле, много интересного о внутренних порядках Академии в целом и нашего общежития в частности. Его, кстати, почему-то называли Зеленым, хотя цвет здания был ближе к кирпичному. Может, намек на то, что мы еще совсем зеленые?
На третьем этаже мы прошли по длинному широкому коридору, по обеим сторонам которого располагались двери с металлическими номерками, почти до конца, и остановились перед комнатой тридцать восемь.
— Это здесь, — Нана остановилась и протянула мне ключ. — Держи.
Я повертела его в пальцах, а затем решительно постучала. Ломиться к человеку, который два года прожил один, с воплем «Здрасьте, я ваша тетя!» показалось мне… ну, неправильным, что ли.
Дверь открылась довольно-таки быстро, и на меня снизу вверх посмотрела совсем юная на вид девчонка. Худенькая, маленькая, с огромными прозрачными голубыми глазами и строгим пучком русых волос, в которые были почему-то воткнуты два крючка — золотистый и серебристый. Вот так, на первый взгляд, больше пятнадцати я бы ей не дала. Но так как она учится на третьем курсе, быть того не может. Ей около двадцати?! С ума сойти…
— Да? — тихо спросила она, непонимающе нас оглядев.
— Лилея, прости, что потревожили, — серьезно проговорила комендант. — У нас случилось чрезвычайное происшествие, так что у тебя появилась соседка.
Плетельщица посмотрела на меня уже более внимательно, и от этого острого взгляда меня мороз по коже продрал. Словно рентгеном просветила, честное слово!
— Проходи.
Она повернулась и ушла вглубь комнаты.
— Иди, — со вздохом сказала Нана. — Твой багаж занесут чуть позже, обживайся.
В общем, мне ничего не оставалось, как сделать глубокий вдох и смело шагнуть навстречу неизвестному. Во всех смыслах этого слова.
Первым делом я зорко огляделась. Стоит понять, насколько комфортны условия, и если что, потом узнать, можно ли что-нибудь изменить.
С порога я попала… видимо, в единственную комнату. По крайней мере, две, слава кексам, не узкие кровати под стенками подразумевали, что второй спальни нет. А широченный письменный стол у окна с двумя креслами — что учиться и спать придется в одном и том же помещении. Меня это не напрягало, главное, что места достаточно. Еще из мебели обнаружились два шкафа рядом с кроватями и по полке над ними. В общем, расстановочка получилась очень симметричная. У самого выхода я заметила что-то вроде узкого, но длинного коридорчика налево, где нашлись еще две двери, вешалка для верхней одежды, на которой сейчас сиротливо болтался длинный серый плащ, а под ней — полка для обуви с тремя парами ровно выстроенных и абсолютно одинаковых черных туфель на низком каблуке.
Соседка, словно забыв о моем существовании, забралась на правую кровать с ногами и, взяв в руки вязание, принялась ловко орудовать крючком. Хм, не потому ли их плетельщицами называют?
Решив, что контакт с молчаливой Лилеей попробую наладить позже, я подумала: надо бы посмотреть, что скрывается за дверьми. Потому поставила ашерилы, которые до сих пор держала в руках, на стол, и отправилась на разведку.
За первой, предсказуемо, нашелся санузел. Такой роскоши, как в доме семьи Ашай, здесь, конечно, не было, но душевая кабина вполне понятной мне конструкции порадовала. Ну а за второй… я издала приглушенный возглас и вылетела оттуда со скоростью звука.
— Прости, Лилея! — я замерла напротив соседки. — Там что, кухня?
Она медленно подняла на меня глаза и моргнула:
— Да, кухня.
— Но разве студенты не питаются в столовой? — робко спросила я, отказываясь верить в свое счастье.
А-а-а, мишленовские звезды! Я почти месяц к кухонным приборам не касалась! Неужели мне аж так повезло?!
Плетельщица опустила взгляд на вязание в своих руках, и мне даже на миг показалось: меня сейчас просто проигнорируют. Но нет, тихий ответ все же прозвучал:
— Я не люблю туда ходить. Да и остальные не могут нормально есть, если там появляемся мы. Потому у нас в комнатах всегда вместо гардеробной — кухня. Еще вопросы? — она подняла на меня свои холодные глаза.
— Только один! — я ничего не могла с собой поделать — губы сами разъехались в идиотской улыбке, мне хотелось петь и танцевать. — Можно теперь готовить на нас обеих буду я?
Красиво очерченные брови соседки моментально взлетели и она неверяще переспросила:
— Ты хочешь готовить, причем не только себе, но и мне тоже?
— И, возможно, еще брату — уточнила я, спохватившись. — Он тоже на третьем курсе учится.
Лилея отложила вязание в сторону и, поднявшись с кровати, задрала голову, чтобы видеть мое лицо:
— Я — плетельщица.
— И что? — недоуменно спросила я.
— Тебя это не пугает?
— А должно?
Она не ответила, лишь слегка поджала губы.
— Ты странная, — вдруг вынесла она вердикт.
Так, кажется, я чего-то об этих плетельщица не знаю. Потому что… бояться такой милой девочки всесильным магам не положено. А значит… есть что-то в этих плетельщицах, чего остальные не понимают.
— Я переселенка, — просто сказала я. — В этом мире около месяца.
— А-а-а.
Мне показалось, это прозвучало облегченно. Словно, человек, который не знает, кто она такая, в картину ее мира вписывается. А тот, кто просто не боится — нет.
— Плетельщицы — посвященные Богине, — она повернула голову налево и коснулась тонкими пальцами мочки уха, в которой красовался полумесяц. — Нам не дана стихийная магия, но мы наделены другим даром. Смотри.
Лилея вдруг аккуратно положила вязание на стол, а затем будничным жестом вытащила из пучка золотистый крючок. Затем закатала рукав простого коричневого платья, довольно-таки консервативного покоя, и продемонстрировала мне запястье с браслетом из переплетенных золотистых и серебристых нитей. Спокойно дернула за одну нить, и я с возросшим любопытством увидела, как та поддалась. Соседка перехватила крючок поудобнее и… начала вязать с такой скоростью, что у меня глаза заболели. Не прошло и пяти минут, как у нее в руках красовался золотистый квадратик с замысловатым узором.
— А теперь делаем так… — Лилея небрежно бросила квадратик на вязание на столе и сказала два слова на странном гортанном языке.
Ознакомительная версия.
