После первых двух встреч она опасалась, что его дальнейшие задания будут такими же экстремальными и трудоемкими, как испытания на озере и воздушной платформе, но это было не так. Задачи, которые он ставил перед ней, были разнообразными и, по мнению Алекс, совершенно странными, но она придерживалась его единственного правила и не задавала вопросов.
Алекс не задавала вопросов, когда он заставил ее стоять на одной ноге с бананом на голове до тех пор, пока она могла удерживать равновесие, а затем заставил ее повторить задание, но во время прыжка.
Она не задавала вопросов, когда он попросил ее скатать по меньшей мере сотню мотков пряжи, прежде чем размотать их, а затем снова скатать.
Она не задавала вопросов, когда ей приходилось часами собирать головоломку, где, казалось бы, бесконечные кусочки были совершенно пустыми, без каких-либо отличительных знаков.
И она не стала расспрашивать его, когда он дал ей книгу и велел читать вслух, но приказал ей делать это, переставляя буквы каждого слова, чтобы они писались задом наперед. Это была трудная задача, и к концу Алекс испытала сильное искушение пробормотать:
- Ешчул ыб ов месв мотэ лыб от-йокак лсымс, ыт, йынневтсниаТ йичюлок кеволеЧ.
Если отбросить эксцентричность, Алекс находила неожиданное утешение в присутствии Аторы. Она была любопытным человеком по натуре, поэтому необходимость подавлять желание задавать вопросы расстраивала, но в то же время странно освобождала. Если бы он хотел, чтобы она что-то знала, он бы ей сказал. Полный отстой. Он был учителем, а она ученицей. Все, что ей нужно было сделать, это следовать инструкциям и забыть, по крайней мере, о времени, о внешнем мире и всех его требованиях.
Часы в Библиотеке были подобны убежищу, перерыву от давления, которое душило ее, как только она выходила на улицу. И вот, вместе со своими друзьями и Нийксом, ее пребывание там с Аторой каким-то образом попало в список причин, по которым Алекс смогла пережить неделю, не сойдя с ума.
Она могла только надеяться, что это продлится долго.
Но когда наступил вечер пятницы, что-то произошло в конце ее сеанса с Аторой.
...Что-то, что разбило вдребезги ее тщательно поддерживаемое здравомыслие.
(вставить картинку)
- Прежде чем ты уйдешь, тебе нужно кое с кем встретиться.
Алекс вопросительно посмотрела на Атору. Она сидела, скрестив ноги, на ковре перед пылающим камином, в той же затемненной комнате, куда ее перенесли после опыта с озером. Он снова сидел в кресле, которое материализовалось из ничего, и оставался неподвижным все то время, пока она, растянувшись на полу, пыталась собрать разочаровывающе пустую головоломку.
Когда она наконец её собрала, Алекс знала, что они, вероятно, закончили. Обычно Атора, не теряя времени, отправлял ее, поэтому была заинтригована задержкой.
- Кто-то, с кем мне нужно... встретиться? - повторила она, ее голос был полон любопытства.
- Еще один мой ученик, - сказал он, и ее брови удивленно приподнялись. - Мой единственный другой ученик. И с кем-то, с кем я работаю гораздо дольше, чем с тобой.
Выпрямившись, Алекс не удержалась и спросила:
- У тебя есть еще один ученик?
- Независимо от того, во что некоторые могут позволить тебе поверить, Александра, вселенная не вращается вокруг тебя.
Алекс предпочла не чувствовать себя уязвленной его словами или нехарактерным для него язвительным тоном. На самом деле она была немного горда собой за то, что побудила его вырваться из почти постоянной монотонности.
- Кто это? - спросила она. - И почему ты хочешь, чтобы я с ним познакомилась?
- У меня есть дела на этих выходных, поэтому я не смогу продолжить наши занятия до следующей недели, - сказал Атора, не отвечая на вопросы, хотя она почувствовала облегчение от этой новости, учитывая напряженные выходные, которые запланировала.
- Тебе нужно встретиться с ним сейчас, - продолжил он, - потому что начиная с тренировки в понедельник вы будете тренироваться вместе.
Это, по мнению Алекс, было неприемлемо. И она не смогла удержаться, чтобы сразу же не сказать об этом.
- Этого не произойдет.
Она действительно почувствовала, как изменился воздух в комнате, прямо вместе с настроением Аторы.
- Прошу прощения?
Сопротивляясь желанию отступить и немедленно попросить прощения, Алекс стояла на своем… или, по крайней мере, она сделала это из своего сидячего положения.
- Здесь слишком многое поставлено на карту, чтобы ты мог разделить свое внимание между мной и каким-то другим твоим случайным учеником. Если тебе нужно изменить время нашей встречи, тогда измени его, но ты не можешь ожидать, что я получу только половину твоего внимания, когда то, что мне нужно от тебя, так важно.
Алекс считала свои рассуждения логичными и красноречивыми. Тишина, которая повисла в комнате, заставила ее поверить, что Атора, должно быть, тоже так думал. Но когда он, наконец, заговорил, это был тон, которого Алекс никогда раньше от него не слышала. Тон, от которого даже огонь в очаге потускнел, пока не погас почти полностью, погрузив комнату в полумрак.
- Тебе был предложен один шанс нарушить мое правило, Александра, - произнес Атора, и от его голоса у нее по спине побежали ледяные мурашки. - Теперь, когда ты это сделала, считай, что ты предупреждена. Если ты еще раз усомнишься в моем суждении, это будет последний раз, когда ты меня увидишь.
Алекс прерывисто вздохнула.
- Ты понимаешь?
Экспрессия, исходящая от него, была подобна осязаемой силе, заставив Алекс замереть на месте. Она не могла говорить. Она не могла даже кивнуть. Все, что могла делать, это сидеть там в тени и смотреть на очертания его фигуры в плаще, ее тело оцепенело до глубины души.
- Ты понимаешь?
Она вздрогнула от его прошипевшего вопроса и, словно очнувшись от транса, смогла выдавить шепотом:
- Понимаю.
Просто так тяжелая атмосфера рассеялась. Огонь с ревом вернулся к жизни в виде всплеска пламени, и с колотящимся сердцем Алекс тепло начало возвращаться в ее вены, пока она втирала ощущения в свои руки.
- Теперь, - сказал Атора, вставая на ноги и жестом приказывая Алекс сделать это, хотя и неуверенно с ее стороны, - если бы ты дала мне шанс объяснить, это был бы один из редких случаев, когда я сказал бы тебе, почему ты будешь тренироваться с партнером.
Алекс все еще была так напугана, что не могла вымолвить ни слова в ответ, даже чтобы извиниться.
- У моего другого ученика есть уникальный дар, - продолжила Атора, - который потребовал от него много тренировок, чтобы научиться контролировать себя. Он учился у меня в течение многих лет и теперь хорошо владеет своими способностями. И, действительно, использует его необычным образом.
Алекс, наконец, набралась смелости, чтобы снова вступить в разговор.
- Я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.
- Этот ученик, его дар действует как проводник.
Озадаченно покачав головой, Алекс сказала:
- Я не…
- Это означает, - заговорил Атора, и в его снова монотонном голосе прозвучало предостережение, - что он способен принимать дары других людей, с которыми вступает в контакт.
Глаза Алекс расширились, когда она поняла, что он сказал.
- Это безумие, - выдохнула она. - То, что он мог бы сделать... - Она замолчала, а затем прошептала с благоговением, но несколько испуганно: - Никто не должен обладать такой силой.
- Именно поэтому для него было важно научиться контролю… как контролировать свой собственный дар, чтобы он не перенимал способности других, не желая этого, и как контролировать дары, которые он решает принять как свои собственные.
Алекс не могла поверить своим ушам. Этот ученик Аторы... он мог, гипотетически, сделать что угодно… при условии, что он встретил правильного человека с правильным даром. Он мог быть телекинетиком, как Калиста Мэн. Он мог свести на нет дары других, как Лена Морроу. Он мог читать мысли, как Сигна Зу. Он мог становиться невидимым и проходить сквозь твердые предметы, как Джордан. Он мог менять облик, как Скайла. Он мог очаровывать других своими словами, как Биар. Он мог манипулировать эмоциями людей, как Пипсквик. Возможности были безграничны.
