Все закончилось, и Марул осмотрел поле битвы налитыми кровью глазами. У его ног лежали четыре неподвижных тела, а единственный живой весь залитый кровью отползал поскуливая. Добивать его не было нужды. Существовала вероятность, что кто-нибудь останется с раненным. Это значит — преследователей станет еще на одного меньше.
Подобрав вражеский лук со стрелами, своего у него не было, предпочитал метать дротики и топоры и, выдернув из мертвеца свой дротик больше не задерживаясь, поспешил в глубь леса, надеясь успеть найти укрытие для засады. Наверняка звуки боя не оставят без внимания и пришлют разведчиков проверить с кем столкнулась пятерка змей с одиночным воином или со всей преследуемой тройкой рысей.
Лишь попытавшись залезть на дерево, Марул обратил внимание на глубокую рану в предплечье. В какой момент ее получил, он совершенно не помнил, но как только увидел, она сразу дала о себе знать резкой болью.
Чужая стрела пролетела в считанных сантиметрах от лица и воткнулась в дерево. От удара мелкие щепки разлетелись в разные стороны. Клык понял, что опоздал с засадой. Противник сблизился с ним раньше, чем он рассчитывал. От второго выстрела удалось увернуться чудом. Марул в последний момент заметил лучника и выгнулся дугой с поистине кошачьей грацией, убирая торс с траектории полета стрелы.
Натянув тетиву отобранного лука, выстрелил в ответ. Не попал, но заставил врага исчезнуть из поля зрения. Теперь убегать точно не имело смысла. Догонят. Уставший и ослабевший от потери крови он не сможет оказать достойного сопротивления. Смерть улыбнулась ему и лучше встретить ее достойно — здесь и сейчас, забрав с собой хотя бы еще одну гадину. Марул оскалился, принимая вызов. И снова натянул тетиву. Шорох — выстрел. Попал или нет неважно. Главное — время идет и чем дольше он продержится, тем больше шансов у вождя и Заира оказаться в безопасности.
Послышался свист. Откуда-то из-за деревьев донесся ответ.
— Змейки перешептываются, — вслух произнес Клык и крикнул, — Чего вы ждете подлые Змеи? Идите ко мне, я пошепчу вместе с вами!
Слух уловил скрип туго сгибаемого лука. Не дожидаясь острого подарка, Марул отпрыгнул в сторону, сбивая лучнику прицел, и тут же, не обращая внимания на боль, ушел дальше перекатом через плечо. Над головой прошелестела очередная стрела, а там где он только что находился, вибрировала еще одна.
Клык вскочил, и отбросив ненужный лук виляя побежал в сторону стрелявшего. Он понимал, что так долго продолжаться не может, но очень хотел достать как можно большее количество врагов. И ему повезло. Дротик попал точно в зазор между защитных дощечек доспеха. И на этом везение закончилось. Сразу две стрелы воткнулись в него: одна в бедро, другая под правую лопатку. Воин Рысей чувствовал, как они втыкаются, но набранный темп не потерял. Недалеко от убитого лучника обнаружились еще два противника, до поры укрывавшихся за молодыми деревьями. Марул оскалился и бросился в свое последнее сражение.
Он столкнулся с ближайшим. Враг ткнул копьем, и наконечник прочертил кровавую полосу на руке. Второго удара Клык не допустил. Несмотря на мешающие движению оперенные древки, сблизился и воткнул свой нож врагу прямо в сердце. И сразу получил болезненный удар в спину. Марул развернулся. Его зашатало. Сквозь непонятно откуда возникшую пелену посмотрел на сволочь, посмевшую подкрасться сзади. Наверное, в его взгляде было столько ненависти, что вражеский воин инстинктивно отшатнулся и поднял над головой усеянную шипами дубину для повторного удара. Клык не стал дожидаться, когда потеряет остатки сил, прыгнул и сбил обидчика на землю. Оружия при нем никакого не было. Все использовал в бою или выронил после удара по спине. Он не помнил. Только зачем ему оружие, когда есть клыки. Ими впился в горло, сжимая челюсти сильнее и сильнее.
Превратившийся в добычу воин, хрипел и пытался ударами скинуть с себя сумасшедшего, но ничего не получалось. Даже пришедшие на помощь соплеменники не смогли ничем помочь. Змеи начали бить умирающего Клыка топорами и копьями. В последние мгновения своей жизни, исполнивший долг Марул подумал: "Отец! Я умираю захлебываясь чужой кровью, а не своей. Встречай".
Грав.
Иногда то одна, то другая телега застревали в слякоти, в которую превратился местный автобан после прошедшего ливня. Пару раз пришлось спрыгивать с Черныша на землю и наравне с мужиками помогать деревенским клячам выбираться на относительно твердый участок дороги.
Поднявшийся ветер пронизывал до костей. Не помогали ни теплая одежда, ни шерстяной плащ. Мой небольшой отряд давно бы грелся у очага в замке, но нас задерживали две груженные оброком неказистые повозки. Полезного на взгляд избалованного цивилизацией человека в них было мало: тюки шерсти, пара сотен метров грубой ткани из той же шерсти, несколько связок твердой древесины, используемой местными мастерами для изготовления луков. В первой повозке также лежали личные вещи погибших дружинников. Надо отдать их родственникам. Неприятно будет сообщать им о смерти, но доверять это кому-либо я даже не думал.
Во второй телеге аккуратно стояли десяток корзин полные ягод с незатейливым названием — винга. Поначалу мне не хотелось их брать, но Фиш уломал. Говорит из винги можно выгнать хорошую брагу, а в натуральном виде ягоды помогают остановить кровотечение из десен. Если б не последний довод, то фиг бы мы потащили их в замок. Но нежелание заполучить за зиму цингу перевесило. Еще нагрузились копченой бараниной, рыбой и бочонками с медом. Оказалось, что в Каменном кроме разведения овец, бортничеством занимаются. Ну, хоть что-то. Мед полезен, и продать его всегда можно. О золоте и серебре я даже не заикался. Если оно и было, то, как его вымутить не представлял. Не обыскивать же подвалы каждого дома? Да и с кем?
Когда народ с несчастным видом начал сносить к выделенным старостой транспортным средствам так называемый "налог", возникло ощущение, что я командир отряда фашистов, отбирающий у людей последнее. Не хватало только пару раз крикнуть: "Давай, давай! Куры, млеко, яйко!" Надо что-то с этим делать, блин. На натуральных взаимоотношениях далеко не уедешь. Задуманное перепрофилирование Каменного из села в слободу[10] дело, конечно, нужное. Только вот, опасаюсь, что как только все поймут, что Моя Милость скрылась с глаз долой, то прекратится не только стройка. Набор и тренировки новобранцев тоже, если и начнутся, то будут протекать вяло. И ничего с этим поделать я пока не мог.
Тяжелые раздумья одолевали. Никак не мог окончательно решить рассказывать деду подробности переговоров с мутантами или нет? Временами мысли с предстоящего разговора скатывались к попыткам вспомнить все, что когда-то читал о битвах Земного прошлого. С этим тоже было не ахти. Читать-то я читал, да не особо увлекался военной историей. Кто же знал… Кабы намекнули, что окажусь хрен знает где, то… Ай. Чего теперь сожалеть.
