— Господи, Тайрин, что такое? — не на шутку разнервничался Дамьен.
— Мигрень, будь она проклята, — ответила Тай и вновь согнулась пополам.
— Я отвезу тебя к врачу.
— Не нужно, лучше воды принеси.
— Сейчас. Стой здесь.
Он сбегал туда и обратно за минуту. Расталкивая всех на своем пути, он даже не заметил, как с ним поздоровался Инри. Дамьен вернулся к Тайрин с двумя бутылками питьевой воды. Тайрин прополоскала рот, а затем вылила остатки себе на лицо.
— Я отвезу тебя в отель, — безапелляционно сообщил он ей. — Ты на машине приехала?
— Да, она там, дальше по улице.
— Пошли, — он схватил ее под руку и потянул вперед.
Усадив Тай на переднее сидение, он завел мотор и вопросительно посмотрел на нее.
— Я все равно не скажу, где остановилась.
— Тогда будешь ночевать у меня.
— Неважно где, лишь бы ванная с горячей водой была. И коньяк.
— Это ты так лечишься? Коньяком?
— Да, если таблетки не помогают, приходиться пить коньяк или виски.
— Дай угадаю, ты таким образом заработала 'случайную' передозировку обезболивающим?
— Я тогда купила новые таблетки и не прочла инструкцию. После опустошенной бутылки я проснулась в реанимации. Оказалось, лекарство не сочетается с алкоголем.
— А какое обезболивающее сочетается, по-твоему?
— Многое из того, что продается без рецепта. Просто эффект сильнее, если с коньяком не переборщить, конечно.
— Так кто же тебя заставил всю бутылку выпить?
— Чертова боль, Дамьен.
Она сказала это настолько спокойным тоном, что он и не подумал о том, что могло быть как-то иначе.
Дамьен доволок ее к гостевой комнате, и едва погрузив немощное тело в ванную с горячей водой, отправился будить доктора. Старый опытный врач тут же понял, что мучает девушку, и, сделав укол, избавил ее и от боли и от сознания в принципе.
— И как долго она будет спать?
— До утра, а то и до обеда. Ей нужен отдых и покой, а иначе приступ может повториться.
— А как это лечиться?
— Никак. Обычно мигрени возвращаются вместе с переутомлением.
— Спасибо, Фред. Дальше я справлюсь сам.
Тайрин проснулась утром, совершенно голая и согретая мужским телом рядом с ней. Очевидно, Дамьен уже перестал удивлять ее своими поступками, потому она спокойно пихнула его локтем в бок, заставив спящее тело проснуться.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, когда он открыл глаза и посмотрел на нее.
— Сплю.
— Обнаженный? Рядом со мной?
— А почему бы и нет. Если помнишь, твоя нагота меня нисколько не смущает.
— Ты что, издеваешься? Иди спать к Хиант, она, по крайней мере, будет рада твоему обществу под одеялом.
— Может, ты хотела проснуться возле Брайана Югалы? — вспылил он, припоминая подробности вчерашнего вечера.
— С этим козлом даже находиться рядом невыносимо, не говоря уже о том, чтобы спать.
— Откуда ты его знаешь?
— Подошел ко мне на вечеринке.
— И до каких пор ты будешь мне врать! — заорал он и сел на кровати.
— Я? Врать? Да ты на себя посмотри! Какого хр…на ты тискал Хиант? Что, не с кем развлечься, так и она подойдет?
— Да что ты знаешь?!
— Все знаю! Этот извращенец мне все рассказал! На тебе клейма ставить негде!
— Какого черта?! Я свободен: сплю, с кем хочу!
— Именно! С кем хочешь, с тем и спишь, ублюдок чертов!
И тут он бросился к ней, схватил ее за руки и вытянул их у нее над головой.
— Да ты, никак, ревнуешь?
— Пошел, ты!
— Ревнуешь, — улыбнулся он.
— Кого? Тебя? Мне все равно. Я, может, хотела с Брайаном вчера переспать.
— Если хотела, почему тогда укусила ублюдка? И водкой облила?
— Не твое дело, — ответила она и отвернулась.
— Потому что меня хочешь, а не его. И флиртовала, чтобы мне отомстить.
— Иди к черту!
— Я уже здесь.
— Ах, ты…
Он впился в ее рот, и тут она всем своим телом ощутила, что он, совершенно ногой и весьма возбужденный, лежит на ней. Она дернулась под ним, но он и не подумал остановиться, только, вдобавок, раздвинул ногой ее бедра и приник вплотную.
— Все равно меня хочешь, — прошептал он. — Даже когда злишься, хочешь.
— Нет, не хочу!
— Нет? Тогда почему стала такой влажной?
Она снова дернулась под ним, но это только спровоцировало его упереться в ее лоно.
— Мне нужна была Хиант, чтобы никто слух не пустил о твоем существовании.
— Что? — не поняла она.
— Чтобы слухов не возникло, что в городе объявилась неизвестная мьерка.
— Тебе-то чего бояться?
— Дура, я о тебе думал.
— Не стоило так напрягаться из-за меня.
— Нет? Не стоило?
Она почувствовала, как он приподнимается и очень медленно заполняет ее. Тайрин, вопреки всему, выгнулась ему навстречу и тихонько простонала.
— Говори, как ты туда попала? Немедленно!
— Иди к черту!
Он плавно задвигался внутри, и Тайрин окончательно размякла в его руках. Все остальное потеряло всякий смысл. Тяжесть его тела на ней стала самым главным, а его тепло внутри самым необходимым. Она обвила его своими ногами и задвигалась вместе с ним, закрыв глаза и отдаляясь от действительности. Он освободил ее руки и начал целовать припухший рот.
— Скажи… мне… как ты…там…оказалась…
— Случайно… Искала человека… по адресу… а там мастерская… и брошюры… думала смогу разузнать больше… если приду…
Движения становились все более быстрыми, и Тайрин перестала сдерживать себя, откликаясь всем телом на каждый из его толчков.
— Дамьен!
— Боже, Тайрин, я сейчас кончу, — прохрипел он, и это признание подействовало на нее, как катализатор.
Все скопившееся внутри рванулось на свободу, и она, в истошном крике, забыла себя. Мышцы начали сокращаться, и Тайрин, совершенно бессознательно, во много раз усилила его удовольствие.
Он всем телом уловил этот трепет. Он отразился в Дамьене чувством остро переживаемого наслаждения. Это было больше, чем он мог вынести. Конец был так близок, и в момент, когда нужно было всего лишь немного напрячься и с легкостью сдержать себя, как он превосходно был обучен делать, Дамьен снова не выдержал. Он подарил себя ей, и, взлетев на вершину своего собственного удовольствия, излился в нее.
— Это не честно, — застонала она и отвернулась с гримасой на лице.
— Ты же кончила? — не понял ее сокрушений он.
— Ты развязал мне язык. Это не честно!
— Боже! Женщина, ты не выносима! Я говорю, что волнуюсь за тебя. А ты думаешь о том, как бы лишнего не сказать!
— Все это не просто для меня, понимаешь? Ты просишь быть с тобой откровенной, но в свою очередь не можешь даже рассказать, кто такой Эштон Генрих Инри.
