— Меня беспокоит как вы смогли попасть в мой дом, минуя стражу и как вы можете доказать своё происхождение?
— Не буду скрывать очевидного, я маг, вы же знаете, что маги рождаются не только среди простолюдинов, но и в знатных семьях. А по поводу происхождения, на моём пальце фамильное кольцо и чтобы снять его потребуется куда больше чем просто убить меня.
— Хорошо я немного изменю работу сигнализации.
Фаэрана раздражало, что своими подозрениями он мог нанести оскорбление собеседнику и сорвать столь важные переговоры, ведь это тот самый шанс ослабить империю о котором он мечтал всего пару минут назад. Подойдя к своему столу он положил руку в определённое место и послал мысленный сигнал, как его учил маг, установивший защиту на дом, теперь тревожные сигналы прекратились и возобновятся, только если самому Фаэрану причинят какой-то вред. После этого он снова повернулся к послу восставших и произнёс:
— Теперь мы можем спокойно поговорить, прошу вас присаживайтесь — Фаэран сел в свое кресло за столом и указал гостю на одно из двух других, в которое тот незамедлительно разместился, и хозяин дома продолжил — Я понимаю почему послом стал представитель такого древнего и уважаемого рода, но почему именно маг?
— А разве кто-то из такого рода как мой смог бы незаметно покинуть империю и не привлекая особого внимания передвигаться по сапфирному королевству, если бы он не был магом? Поверьте, шпионы империи могут быть и здесь, есть ещё одна причина, но я раскрою её позже.
— Хорошо, допустим вы правы. Какова же цель вашего визита и почему именно ко мне, а не прямо к королю?
— К королю? Вы шутите, я бы ещё из дворца не вышел, как об этом бы знала половина Лаурии, а завтра уже и сам Император, не берусь сказать, сколько бы продлилась после этого моя жизнь, но явно меньше чем мне бы того хотелось. А теперь по поводу моего визита не буду говорить вам очевидные вещи, по поводу пренебрежения Императора к древним родам и о том, как даже простые люди устали от его гнёта, перейдём сразу к тому, что мы хотим его свергнуть и стараемся найти сторонников не только внутри, но и снаружи империи.
— И чего же вы хотите?
— Не так уж и много, чтобы королевство поддержала нас войсками и признало законность нашего правления.
Фаэран чуть не онемел от такой наглости, но справился с собой и произнёс:
— И какая же польза от этого будет для сапфирного королевства?
— Наша внешняя политика будет не такой жёсткой, и мы никогда не забываем тех, кому должны, к тому же разве вам не хочется убрать Императора… с мировой политической арены?
— А почему вы так уверенны в своей победе?
— К чему вообще было затевать восстание, если бы мы не верили в победу? К тому же мы прибегли к помощи, которая возможно покажется вам несколько необычной, среди нас есть тёмные маги…
Фаэран неопределённо хмыкнул. И Лаккон произнёс:
— Вижу вы не разделяете мнения некоторых о том, что все они маниакальные убийцы стремящиеся уничтожить всё живое?
— Маги это маги, каким бы цветом они себя не называли, или эти самые «некоторые» правы?
— Конечно нет, в этом и заключается ещё одна причина почему именно я представитель восставших, я один из тех, кто возобновил изучение тёмной магии.
— Вы? — Фаэран не смог сдержать удивления, все же некоторые книги о войне с тёмными он читал.
— Да, и как видите я не только уравновешен, но и принадлежу к одному из древних родов. Совет опасается, что когда Император поймёт, что не может с нами справится, он просто попробует объявить всё это новой войной с тёмными. Ну, так как насчёт моего предложения?
— Я поговорю с королём по этому поводу, но на военную поддержку особо не рассчитывайте.
— Это было бы очень неприятно, но я думаю что об этом мы поговорим при следующей встрече, скажите где и когда она будет, чтобы я больше не врывался к вам?
— Я думаю что безопаснее будет встретится так же у меня, через три дня, я предупрежу охрану и вас пропустят.
— Хорошо, а теперь я оставлю вас ещё раз поразмышлять о моём предложении.
Лаккон поднялся из кресла и вышел в дверь. Фаэран не сомневался, что если он тут же распахнёт дверь, то посланца там уже будет, как и во всём доме. И он задумался «Надо же, тёмный маг и из такого древнего рода, может, тёмная магия вообще недоступна простолюдинам, поэтому остальные маги „вышедшие из народа“ и устроили когда то войну с тёмными, а те просто защищались, как могли, кто знает, ведь историю пишут победители. Но такой шанс с восстанием! Конечно, нельзя открыто выступать в их поддержку, но помочь нужно непременно и уж конечно не противодействовать, эдакое молчаливое согласие с их поведением будет в самый раз. К тому же правит там некий совет и возможно среди них тоже уже идёт борьба за власть, на этом можно будет сыграть позже, но даже в случае их поражения они ослабят империю а это самое важное!» И Фаэран начал обдумывать, что он завтра скажет королю.
Лакон шёл по улице, скрываясь в тени домов, когда существо в сером балахоне заменило душу этому магу, то произошло нечто странное, оно словно стало человеком, появились ощущения и даже чувства, неизменным осталась только безграничная преданность Личу, тому, кто его создал. И сейчас Лаккон улыбался, переговоры прошли именно так как он планировал, на лице того человека как в открытой книге читались все чувства и мысли. Он взглянул на кольцо, какой же хорошей идеей это было, его первая собственная инициатива, он до сих пор похихикивал, при воспоминании о том как нескольких зомби просто разорвало на куски, когда те сначал снимали кольцо с руки настоящего дворянина, а потом примеряли его. Но после Лаккон всё же разобрался в этом заклинание и кольцо, хоть и утерявшее все свои магические возможности, теперь было на его пальце.
Всё шло так как и предсказывал Лич, через три дня Лаккон снова встретился с Фаэраном и в результате переговоров стало ясно, что хоть сапфирное королевство и не будет открыто помогать восставшим, но во первых выделит им некоторое количество средств для помощи, а во вторых король сделает всё что бы маги не поверили на в заявления Императора о второй войне с тёмными, и как можно дольше оставались внутри королевства.
Покидая пределы этой страны, Лаккон был очень доволен собой, всё прошло даже лучше, чем требовал Лич, неизвестно, правда, зачем ожившим мертвецам деньги, но вдруг и они пригодятся. Немного смущал тот факт, что его могут заставить покинуть это человеческое тело, к которому он так привык, но возможно Лич не окажет в просьбе одному из своих помощников, тем более что в таком состоянии у него куда больше возможностей. С такими мыслями Лаккон, увешанный мешочками с деньгами, двигался к своему создателю.
