— Так как ты нашла карту?
— Я же тебе говорила, — раздраженно сказала Леонор, — Бриан сам сказал, где ее оставил. Мне оставалось лишь забрать.
— Так просто? Не может быть, чтобы старый упырь не поставил ловушек. Бриан все прятал, сколько я его помню, — с недоверием спросил Фарамонд.
— Если бы ты не потерял сознание, то сам бы увидел, — фыркнула Леонор, скрестила руки на прелестной груди.
— Не злись, — примирительно сказал Фарамонд, обезоруживающе улыбнулся. Сорится c Леонор он не собирался, тем более что теперь не известно кто одержит верх в схватке. Обезглавить одного из Архонтов, хранителей старшего Аркана — мог только равный им по Силе. Ему, Фарамонду, сил на такое не хватило тогда, не хватит и сейчас. Конечно, Леонор хорошо с ним, их многое связывает, они давно вместе. Но это не помешает вонзить в сердце любовника стилет, когда речь пойдет о собственной шкуре.
— Я не злюсь, — холодно ответила Леонор, надула губки, — чего скалишься? Не веришь мне? Я ведь чувствую, что не веришь. Может, ты и умеешь скрывать свои мысли, Фарамонд де Блуа, — сверкнула глазами маркиза, — но не от меня. Только не от меня.
Фарамонд опустил взгляд, провел ладонью по густому ворсу тигриной шкуры. Шерсть приятно ласкает кожу, багровый свет за окном все глубже пробирается в комнату, по полу уже тянутся длинные алые полосы, прямо как на шкурах тигров. Барон тяжело вздохнул, в груди ныло, будто кулаками по ребрам прошлись.
— Ты спасла мне жизнь, как я могу не верить тебе? — твердо сказал Фарамонд. — Но я волнуюсь, как бы Сила не навредила тебе. "И мне, — подумал он, — но вслух не произнес".
— Я смогу защитить нас, — ответила Леонор, изогнув бровь дугой, — ведь старший Аркан теперь наш. А значит, мы вправе войти в круг магистров.
— Ты вправе, но не я — проворчал Фарамонд.
— Не важно, — отмахнулась она, хотя понимала, что только хозяйка карты может присутствовать на собрании Ложи, — Владыка наградит нас обоих. Он давно хотел поменять хозяина Башни. Теперь, когда Бриан мертв, Черна башня будет служить новому хозяину аркана.
— Да, — мрачно произнес барон, — но я напомню тебе, что это самая опасная карта Старших Арканов. Все знают это, даже адепты. Действие, олицетворяемое Башней, очень сильно, и ее указание сбывается тотчас же. Она не оставляет времени на размышление, на сомнение, и не прощает ошибок. Но самое страшное, что она не дает времени и на подготовку. Ее удар всегда неожиданный и мощный, как удар молнии. Бриан убедился в этом на собственной шкуре.
— Я всегда действовала интуитивно, — парировала Леонор, но Фарамонд видел как округлились зрачки, почти заполнили чернотой серую радужку, грудь заходила часто-часто.
Барон сглотнул ком в горле, спросил тихо:
— Это еще одна причина, почему я не хотел трогать старика. Лучше бы придавили твоего мужа.
— Но он мог оказаться пустышкой, мы не знали что Анри хозяин карты. Ошибись мы, и тогда ты…, - Леонор тяжелым взглядом уставилась на Фарамонда, — тогда было бы слишком поздно.
Барон отмахнулся:
— Забудь! После боя кулаками не машут, как есть — так есть. Поздно что-то менять. Но мы должны отыскать твоего муженька, если все именно так как ты рассказывала — мы быстро найдем его и отберем Мага. А это славная победа! Ведь из двадцати двух Старших Арканов, только половина принадлежит Черной Ложе, остальные у Белых. Их никто не видел, никто не мог отнять у них Аркан. А теперь у нас появилась возможность его заполучить.
Фарамонд хищно сощурился, в глазах заблестели алчные огоньки:
— Это навсегда изменит баланс сил в нашу сторону, в сторону Владыки. Он щедро наградит нас.
— Я уже посылала за ним, — неохотно отозвалась Леонор, отвела взгляд. — Они не вернулись. Мне некогда было проверять, но думаю они погибли.
Фарамонд насторожился, пальцами нервно застучал по деревянным перилам: Если маркиз смог уйти от преследователей, или еще хуже — убил их, тогда в его руках может оказаться пластина. Скларт — редкий артефакт, только рыцарь Ложи мог носить его. Правда, для глупца-маркиза это всего лишь тяжелый каменный прямоугольник. Но в умелых руках… Фарамонд стал в задумчивости тереть пальцами переносицу. Нет, он не сможет пользоваться склартом, только темные могут. Но потерять артефакт — тоже промах, Архонтам это не понравится, ой как не понравится…
— Что скажешь магистрам? — сухо спросил барон, нахмурил брови.
— А зачем им говорить? — ответила Леонор с хитрецой, — не спросят — не скажу.
— А если спросят? — раздраженным тоном спросил Фарамонд, — а они обязательно спросят! Глазки строить будешь?
— Что ты себе позволяешь! — зашипела Леонор, сверкнула глазами, — я между прочем, теперь тоже магистр!
— Да-да, извини, вырвалось, — извинился Фарамонд, примирительно положил ладони на напряженные плечи блондинки. — Я просто перенервничал.
— Я понимаю, — кивнула маркиза, — но держи себя в руках. — А что с Бланом и Ивом?
Фарамонд вмиг переменился. Взгляд помрачнел, над переносицей проступила глубокая складка, на скулах заходили желваки, а голос стал злой и сиплый:
— Они мертвы. Это вынужденный гамбит, пешки часто погибают в игре…
* * *
Ив лежал на сыром камне, распластанный как жаба. Длинные волосы, запятнанные кровью, падали на лицо. Из уголка рта по щеке вниз тянулась багровая полоска. Ив вздохнул, в легких забулькало. Он зашелся громким кашлем, губы окрасились алым. Пузырящаяся кровь побежала по широкому подбородку. Блан сидел рядом, на земле, пальцами без брезгливости отодвинул с лица брата прилипшую прядь. Открылось крупное, такое знакомое лицо. Скулы напряжены, подбородок, и здоровенная шея обильно окрашены алым. Но глаза с прежней смелостью смотрят вперед, нет в них ни капли страха ни сомнения. И нижняя челюсть, все так же упрямо выпирает вперед. Вот только носом сопит как раненый медведь, и в груди булькает все страшней…
Блан спросил тихо:
— Ты как?
Он не ответил, весь был залит кровью, на груди кровоточила открытая рана. Еще одна жуткая, с рваными краями, зияла на боку. Блан с легкостью видел подрагивающие сизые пластины легких сквозь дыру в теле. И кончики разрубленных ребер торчат наружу, казалось это оскаленные зубы дикого зверя. Ив застонал, двинул глазами. Блан вздрогнул от неожиданности, темно-коричневые глаза взглянули прямо на него:
— Воды… — прохрипел Ив.
— Ему же пробили сердце! Вон дыра какая! — воскликнул Даргор изумленно, — почему же он жив?
— Дай воды, червь…, - ругнулся Ив, плюнул густой кровью под ноги альфарцу. — А то придушу…
— Не разговаривай, береги силы, — нахмурившись, ответил Блан, отстегнул от пояса походную фляжку.
