Сергей Фомичев - Конвой

Волошек осмотрелся. На маленькой полочке нашёлся увесистый кусок серой соли. Не зная, как тут происходит кормление, он просто поднёс соль к лосиной морде. Высунулся шершавый язык и с затяжкой прошёлся по куску. Глаза зажмурились от удовольствия.

И вдруг, цап! Весь кусок исчез в пасти.

— Хрум, хрум…

— Н-да, — озадачился Волошек, отдёрнув руку. — Сдаётся мне, хозяину предстоит попотеть, отчищая стены.

Уворовав лакомство, голова успокоилась и скоро заснула.

Мягкое кресло пересилило долг. Бродить по форту Волошеку окончательно расхотелось. Да и какой смысл в ходьбе — отсюда и так всё хорошо было слышно. Вот доносится из погреба бульканье, то хозяин сцеживает вино. Вот фыркают лошади и храпит Жирмята. И даже звуки ночного леса слышались из библиотеки вполне отчётливо.

Около полуночи до окна добралась немного обглоданная луна. Волошек почти не удивился, когда возне стеллажей появился знакомый призрак. Монах почти сразу выудил искомую книгу и, раскрыв её, принялся шевелить губами.

— Роман! — окликнул Волошек.

На сей раз призрак услышал его и обернулся.

— Князь?

— Роман! — повторил Волошек, не зная, что ещё можно сказать в такой ситуации.

— Я не Роман, — покачал тот головой. — Таково уж проклятье — принимать облик последнего из пожертвовавших собой монахов. Не только облик, многое из их памяти оседает во мне. Их грехи и сомнения, невыполненные обеты и искушения. Всё это сильно гнетёт.

Волошек молчал. Страх пропал, но беседовать запросто с привидением духу не хватало. Впрочем, призрак и не ждал от него утешения. Он говорил о своём, быть может впервые за время потусторонней жизни повстречав слушателя.

— По сути, я сам вызвал катастрофу, которую стремился предотвратить, — он почти слово в слово повторил то, что говорил Эмельт накануне. — Нелепая ошибка, случайная описка, и всё пошло наперекосяк. Вокруг было столько свободных миров, где люди могли бы обрести новую жизнь, укрыться от скверны нашего мира, но меня угораздило открыть Врата в это средоточие магии и злобы.

— Верхэль пытается всё повернуть вспять, — осмелился Волошек на реплику.

— Верхэль — выживший из ума старик. Даже если ему и удастся открыть Врата снова, то как он собирается убедить сородичей вернуться домой? Многие из них добились в нашем мире успеха, другие полюбили власть, третьи, вроде твоего друга Эмельта, родились уже здесь. Нет. Они не пойдут за полоумным стариком.

Монах захлопнул книгу, и та, выпустив облачко пыли, исчезла.

— А хоблины? Что Верхэль собирается делать с ними? Погонит через Врата словно скот? Или достанет из рукава волшебную дудочку?

Призрак махнул рукой.

— Скорее уж выйдет наоборот. За прошедшие пятьсот лет хоблины в их родном мире наверняка вновь расплодились сверх меры. И единственное, что нас ожидает, так это новое нашествие, от которого мы, быть может, и не отобьёмся.

— Он ищет книгу… — продолжил призрак. — Чушь! Её не надо искать. Она есть в каждой старой библиотеке, и простенький заговор позволяет обнаружить её. Просто Верхэль одержим самим поиском. Возомнил себя спасителем человечества. Ему удобно в этой святой шкуре и не хочется ничего менять.

— А что, в таком случае, ищешь ты? — спросил Волошек.

— Истину. Каждый список книги немного отличается от других. Не знаю, как так получилось, но книги разные. Среди их множества есть та, которая не содержит моей ошибки. И верный текст заклинания открывает другие Врата. Райские, если угодно.

— Не слишком ли поздновато? Сам говоришь, ничего уже не исправить.

— Может так, а может и нет. В любом случае я должен найти её. Только через это и смогу обрести успокоение.

Он помолчал.

— Круг сужается. Через неделю наведаюсь в королевскую библиотеку в Кракове. Надеюсь, там поиски и закончатся.

Кашлянул внеурочно петух. Монах исчез. Ноздрей Волошека коснулся запах перебродившего пота — на смену ему орк прислал Хельмута.

Встали поздно. Дастин позволил наёмникам вволю отоспаться под защитой стен, но уж потом потребовал усердия. Так что не успел он перекинуться парой слов с хозяином, как поезд готов был выезжать из ворот.

Друзья обнаружили, что в повозке припасов прибыло — Формикус расщедрился на продукты и внушительную вязанку стрел.

— А где Темирко? — на правах ночного собеседника спросил Волошек хозяина. — Чего проститься не вышел?

— Он ранним утром ушёл, — буркнул старик.

— Куда?

— Туда же, куда и вы. В Альмагард.

— А не лучше бы ему было с нами вместе отправиться?

— Нет. Не лучше, — довольно грубо ответил Формикус, потом подумал и соизволил пояснить: — У него своя забота, у вас своя. И цеплять на шкуру чужих блох ни ему, ни вам не стоит.

С Дастином он поговорил конкретнее. Сперва попросил путеводный амулет. Подержал недолго в ладони, а возвращая, посоветовал:

— Бери градусов на пять правее. Сбитый он у тебя. Вернее, Покров просел малость.

Проводив конвой за ворота, хозяин показал дорогу.

— По ней до самого Лежачего Камня не сворачивай. Чего бы тебе твоя цацка не подсказывала. В конце концов, всё равно туда выведет. А так хорошую кривулину срежешь.

Лежачий Камень некогда служил указателем, каким отмеряют десятки и сотни вёрст. В неведомой давней заварушке его повалили поперёк дороги, чтобы устроить засаду, а быть может, отсечь погоню. Так он с тех пор и лежал. Никто не сподобился водрузить тяжесть обратно. За долгие годы камень и часть колеи возле него заросли мхом и молодыми берёзками; сама же дорога сместилась немного в сторону, отобрав у леса лишний клочок земли.

Удобное для засады место и поныне пользовалось спросом. Выехав из-за поворота, наёмники увидели следы схватки. Несколько деревцев лежали подрубленными; содранный местами мох обнажил ноздреватую поверхность отставного верстового столба, открыв взгляду несколько букв: «Аль… О… рст».

Возле камня, прислонившись к нему спиной, сидел человек. Откинутая в сторону рука сжимала короткий меч, а голова была опущена, словно воин заснул, устав от тяжёлой борьбы.

— Погонщик, — узнал Хельмут первым. — Вдруг ещё жив?

В такое везение никто не поверил, но только тронув затвердевшее тело, они убедились, что их знакомый уже несколько часов как мёртв. Рану обнаружили в спине. Темирко, похоже, устроил врагам серьёзный отпор. На его груди и руках не нашлось ни единой царапины. Но один из врагов подобрался сзади и кончил дело смертельным ударом.

— Прогадал Формикус, — заметил с огорчением Волошек. — Вместе надо было идти.

— Кто знает, — возразил Дастин. — Быть может, тем самым старик уберёг нас от гибели. Надеюсь, он подстраховался с информацией про ту тварь. Мы-то мало что рассказать сможем.