Воин поднял указательный палец.
— В «Трех Жемчужинах» ты увидел, насколько сильным может быть желание. Я полагал, там ты поймешь, что на самом деле хотел сказать своими стихами Яор Диркси. Да, он действительно насмехался над воинами, но почему? Потому что боялся. Он и многие другие с ужасом ждали дня и часа, когда воины станут править миром, и того, что произойдет еще один Катаклизм. Многих военачальников и диктаторов останавливал острый язык Яора — они боялись насмешек над собой и думали дважды, прежде чем предпринять очередную попытку захватить власть. Я хотел показать тебе, что люди не остановятся почти ни перед чем, чтобы удовлетворить свою страсть. А страх смерти побуждает людей совершать самые разные поступки, в том числе и отважные. Все, что угодно — лишь бы остаться в живых. Не усвоив этих уроков, ты не научишься понимать людей. Не понимая людей, ты никогда не сможешь определить, достоин ли твой противник смерти, или ты должен оставить ему жизнь.
Лицо Кираса просветлело, он кивнул, соглашаясь.
— И еще одно, Кирас.
— Да, Учитель?
— Ты упомянул о своей семье.
— Да.
— Они сейчас здесь?
Кирас покачал головой.
— В Морианде? Нет, Учитель.
— Им известно, что ты здесь?
— Нет.
— Они могут как-то повлиять на происходящее здесь?
— Нет, не думаю.
Моравен поднялся на ноги, вытащил меч и приставил трепещущее лезвие к горлу Кираса.
— Они могут остановить меня, если я решу убить тебя на этом самом месте?
Кирас с трудом сглотнул.
— Нет, Учитель.
— Прекрасно. — Моравен убрал меч в ножны. — Все, что у тебя есть, Кирас — это ты сам. Ты сам совершаешь поступки, которые могут улучшить этот мир. Деньги, положение в обществе, семья, даже твое собственное прошлое — все это теперь не имеет значения. В этом мире мы все сами по себе. Если мы не в состоянии самостоятельно решать задачи, которые ставит перед нами жизнь, то никакая помощь извне этого не изменит.
Кирас кивнул. С его уст готов был сорваться следующий вопрос, но тут они увидели двух стражей Правителя, сопровождающих пожилого человека, в одежде и с бородкой придворного служащего. Они забрались на невысокий холм и подошли к сидящим воинам. Моравен поднялся.
Чиновник поклонился.
— Я имею честь видеть перед собой Моравена Толо, не так ли?
— Совершенно верно. — Моравен поклонился в ответ, почтительно и низко, словно перед ним стоял сам Правитель.
Старик вытащил из рукава свиток цвета слоновой кости и протянул Моравену. Затем вынул маленькую бронзовую печать и показал воину. Рисунок на ней соответствовал оттиску на красном воске, которым был запечатан свиток. Моравен сломал печать и развернул бумагу. Прочтя, он проговорил:
— Советник, должно быть, произошла какая-то ошибка.
Старик покачал головой.
— Нет, серркаи, никакой ошибки нет. Вы должны явиться в Вентокикан на шестой день Празднества. Там вам предстоит показать ваше мастерство во время поединка.
— Однако я никому не предлагал своих услуг.
— Это не имеет значения. Его Высочеству было предложено насладиться вашим искусством в качестве подарка к годовщине правления династии.
Моравен усмехнулся.
— В качество подарка? Кто же предложил ему меня?
Чиновник склонил голову.
— Госпожа Нефрита и Черного Янтаря.
— О, понятно. — Моравен тепло улыбнулся. — Ее желание для меня закон.
Третий день Празднества Урожая года Собаки.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Вентокикан, Морианд.
Наленир.
Официальное одеяние Правителя тяготило Кирона больше, чем боевые доспехи. Он охотно променял бы роскошный пурпур, сплошь расшитый изображениями драконов, земных воплощений богов, на тяжелую броню. Если бы вдобавок можно было укрыться за тяжелой маской дракона! Кирон знал, что ему придется каждое мгновение следить за выражением своего лица. Малейший промах был недопустим. Сейчас даже удар мечом будет лучше самой незначительной ошибки.
Двери длинного приемного зала медленно отворились. Внутреннее пространство было разделено на три равные части восемью колоннами; каждая колонна символизировала одно из божеств Зодиака. Трон Дракона, на котором восседал Правитель, представлял Вентико — девятую звезду и главное божество, подчиняющее себе всех прочих. Широкая красная ковровая дорожка, отороченная по краям пурпуром, начиналась возле трона и заканчивалась у дверей. Только особы королевской крови имели право ступать по ней. Простой смертный оскорбил бы этим Небеса и лично Правителя. Это привело бы к страшным несчастьям; астрологи и советники Кирона могли бы подробно их перечислить. Во избежание вышеупомянутых последствий преступник был бы предан ужасной смерти; подобающие способы казни советники Правителя также знали наперечет.
Советники присутствовали в зале в обязательном порядке. Однако они наблюдали за происходящим, сидя на циновках из тростника возле внешних стен зала. Чиновники Кирона расположились в верхней правой трети помещения, тогда как строго определенное число прибывших должно было разместиться напротив, по правую руку от своего Господина, каждый в соответствии с возрастом. Равновесие будет соблюдено, гармония сохранена.
Несмотря на то, что я ненавижу их господина, а он ненавидит меня.
Кирон сохранял невозмутимое выражение лица, наблюдая, как Правитель Пируст входит в зал. Он также был одет официально. В одеянии преобладал темно-синий цвет. Вышивка была не столь богатой, как на мантии Кирона. Кроме Ястреба, присутствовали изображения еще двух божеств. Собаки — символ Гелосунда — бежали по подолу накидки, так что Правитель при каждом шаге словно пинал одну из них. На одеянии Пируста спереди, на рукавах и на спине повторялся один и тот же узор: огромный ястреб вонзил когти в змея, утверждая превосходство Дезейриона над Налениром.
Кирон нашел, что это, пожалуй, чересчур дерзко и самоуверенно. Впрочем, Пирусту было свойственно подобное поведение. По крайней мере, у змея не было гривы огненно-рыжего цвета, как у погибшего брата Кирона. На первый взгляд могло показаться, что со стороны Пируста было грубо или, по меньшей мере, неумно облачиться в такое вызывающее одеяние именно на этом Празднестве. Но так рассудившие недооценили бы Правителя Дезейриона. Несмотря на деньги и оружие, которые Наленир передавал повстанцам Гелосунда, дезеи продолжали удерживать власть на землях захваченного княжества. И хотя у Кирона перед глазами находился пример — Керу, несравненных в воинском искусстве, он сомневался, что Гелосунд когда-либо снова станет свободен. Это означало, что рано или поздно Пируст доберется и до Наленира.
