— Есть, — кивнула Вероника и рассказала Миле про пистолет в правой руке у левши Надеждиной.
Восторгу журналиста не было предела! Мила крикнула официанту, чтобы тот нес шампанское, Вероника едва ее остановила, говоря, что днем не пьет.
— Ты даже не представляешь, как меня спасла!
Мила достала из сумочки сложенную пополам газету, положила ее на стол и любовно разгладила, указывая на первую полосу.
— Вот здесь, — ткнула она пальцем в центральное место, — здесь будет моя следующая статья про застреленную Светлану Надеждину! Нет, за это точно следует выпить. Верочка, ты мое счастье!
— Кто это?
Вероника взяла газету в руки и пригляделась к центральной фотографии. На ней была запечатлена смазливая блондинка с внешностью куклы Барби с фарфоровым, неестественным личиком. Но от ее взгляда исходили такой холод и безысходность, что Вероника невольно вздрогнула.
— А, это, — махнула рукой Мила, — родственник раскопал, сволочь. Блондинка, с которой отдыхал в Куршавеле наш самый богатый холостяк Миша Прохоренко. Девица обольстительной наружности, по всей видимости, пользуется бешеной популярностью у мужиков. Полагают, что она больна страшной заразной болезнью, после общения с ней у Миши нашли признаки древнего смертельного недуга. В наше-то время?!
— Третий всадник Апокалипсиса Чума, — прошептала Вероника, явственно видя перед собой не фарфоровое личико, а оскаленную маску без глаз и носа.
— Во, точно, этой самой чумой Прохоренко и заболел. Врачи не дают положительного прогноза.
Врачи…
Этот страшный наряд лекаря чумы — длинный плащ со шляпой и маска с клювом, защищающая лицо от заразы. Стекла маски служат защитой для глаз, в длинном клюве спрятаны целебные снадобья и ладан для носа, во рту лекаря — чеснок, который он постоянно жует, благо маска не дает запаху распространиться. Длинный плащ и шляпа пропитаны воском, защищающим от блох. И посох в твердой, безжалостной руке, чтобы отгонять им обезумевших безнадежных больных.
— Третий всадник Апокалипсиса красивая девушка, — прошептала Вероника.
— Да, красивая девушка, — не понимая смысла фразы, согласилась с ней Мила. — Ты у нас теперь вращаешься в звездных тусовках. Если вдруг ее увидишь, то обязательно сообщи мне. Представляешь, Ветрова, из-за нее рушится вся моя карьера! Вдруг удастся взять у нее интервью.
Вероника подняла глаза на подругу и внимательно посмотрела. Людмила Токарева такая же как она. Для нее на первом месте стоит карьера. А где любовь? Если бы она существовала…
После перекуса Мила решительно заявила, что им нужно продолжить разговор за делом. Вдруг, Вероника вспомнит новые подробности убийства Надеждиной! А дело было неотложным, Миле приспичило забрать снимки у Семена Цепина, и она потянула с собой в фотоателье подругу. Вероника не стала отказываться, у нее до встречи с Лилит еще оставалось свободное время.
Колокольчик прозвенел пронзительно призывно, Мила толкнула дверь и вошла первой. Вероника загадала, если она увидит Никиту, то все будет хорошо. Все будет хорошо, как говорил ей Замятин. Что именно, она сама не понимала.
— Привет, Вероника.
Она увидела его из-за плеча подруги и обрадовалась. Приятный парень, в меру общительный, в меру надоедливый, ах, он же обещал ей позвонить!
— Я тебе звонил, — сказал Никита, усаживая ее на стул посредине зала и включая рабочее освещение. — Но не дозвонился.
— Я была занята, — улыбнулась Вероника. Сегодня она была хороша! Постаралась для передачи «Домашний уют». Пусть снимает ее, у Бородина талант делать интересные снимки.
— Между прочим, — заметила Мила, — тут еще и я.
— Тебе тоже привет, — сказал Никита, не отрывая взгляда от Вероники.
— Очень признательна, — пробурчала та и направилась в каморку. — Сеня на месте?
— Я здесь! — ответил тот, — заваливай, есть провокационные снимки Прохоренко и его блондинки!
— И этот туда же, — вздохнула Мила и прошла к Семену.
— Замечательно выглядишь, — сказал Никита, наводя камеру на девушку, — как всегда прекрасно. Я тебе говорил, что не умею преподносить комплименты? Все слова кажутся недостаточными, чтобы выразить твое совершенство.
— И ты утверждаешь, что не умеешь льстить? — рассмеялась Вероника.
— Отличный момент, — защелкал фотообъектив. — Надеюсь, ты не спешишь.
— Но позировать вечно не намерена.
— Пойдем гулять!
— У меня машина неподалеку.
— А мы прогуляемся по парку пешком. Возьмем фотоаппарат…
Никита посмотрел на улыбающуюся Веронику. Она заметила, что его синие глаза излучали тепло и нежность, надежду и спокойную уверенность. Какая огромная разница во взгляде Максима и Никиты! В глазах Замятина, пронзительных, ошеломляюще глубоких, скрыта безвозвратность, в которой можно утонуть. Во взгляде Никиты, потрясающе оптимистичном, хочется купаться, как в ласковых лучах летнего солнца.
— Пойдем, — согласилась Вероника. — Только не забудь фотоаппарат.
Они тихо вышли из ателье, но колокольчик предательски зазвонил.
— Ничего, — сказал Никита, — скоро конец рабочего дня, пару снимков сделает и Семен.
— Мы погуляем только до вечера, — лишила его надежды Вероника. — В семь часов у меня встреча с продюсером и режиссером.
— Заметано, — кивнул Никита и взял ее за руку.
Вероника забыла, когда в последнее время вот так просто ходила по улицам города, не думая о предстоящих делах, визитах и встречах. Лилит с Замятиным пытались ее отгородить от этого простого мирка, где все люди счастливы тем, что у них есть, и не рвутся покорять недоступные вершины, живут, стареют, умирают… Интересно, захотела бы она умереть в один день и час с Никитой?
Вероника вздохнула, нет, умирать ей совершенно не хочется. Еще чего!
Они пришли в парк, где слышалась молодежная музыка, детский смех, шарканье старческих ног по асфальтовым дорожкам и такой естественный, до боли знакомый с детства шум деревьев, охраняющий гуляющих от городского смога.
— Держи, — Никита протянул ей фотоаппарат и показал в сторону, — смотри, какой забавный карапуз.
Вероника посмотрела через объектив туда, куда он показал. Равнодушная камера мигом выхватила кусочек человеческого счастья молодой матери и неуверенно топающего по зеленой траве ребенка. Он делал первые шаги в своей жизни.
— Здорово, — сказала Вероника и сняла этот момент.
— Обрати внимание, — прошептал ей Никита, бережно останавливая ее за плечи, — первые слова любви…
— Что?
Вероника увидела двух подростков. Смешная девчонка с брекетами на зубах подпирала дерево и делала вид, что озадачена изучением его богатой кроны. Стоявший рядом с ней мальчишка неловко держал за спиной сорванную с ближайшей клумбы полурозу-полушиповник и смотрел на нее как на богиню.
