Кольбер, который с удовольствием создал для него бензин.
Гиш - надменный и часто неприятный, но дружелюбный человек, который имел свои хорошие стороны.
Дерфлингер - хоть и не человек, а меч, но зато и партнер, от которого Сайто зависел.
Анриетта, прекрасная Принцесса.
Мужественный... и из-за этого мертвый Принц Уэльс.
Табита - молчунья, которая не раз спасала его.
Соблазнительная Кирхе, которая говорила, что любит Сайто, хотя это, может быть, шутка.
Сиеста, милая и добрая служанка... которая, вероятно, была в него влюблена.
И, наконец, хозяйка, лежащая рядом с ним, которая заставляла его сердце быстрее биться. Высокомерная и гордая, однако, иногда проявлявшая свою доброту, что растопило его сердце, Луиза. Девочка со светлыми розовыми волосами и большими красно-коричневыми глазами.
"Когда придет время вернуться домой, смогу ли я покинуть этих людей с улыбкой на лице? Смогу ли я оставить Луизу с улыбкой на лице? Я не знаю. Но... - подумал Сайто, - я хочу сделать все возможное для людей, которые были добры ко мне. По крайней мере, пока я нахожусь в этом мире, я хочу сделать что-нибудь для них".
До сих пор у него не возникало подобных чувств.
И тогда Сайто мягко обнял голову Луизы.
Девочка застонала во сне.
Глава 9: Объявление войны
Император Германии Альбрехт III назначил проведение свадебной церемонии с Принцессой Анриеттой в столице Германии Виндсборне. Торжество было запланировано на первый день месяца Нюи.
В этот день флагманский корабль Тристейнского флота "Меркатор" встречал корабли правительства Нового Альбиона для дальнейшего их сопровождения в Ла-Рошель, где те встанут на якорь.
Главнокомандующий флота, граф Ла Раме, расположился на квартердеке в парадной одежде в ожидании важных гостей. Рядом с ним находился капитан Февис, поглаживающий усы. Назначенное время уже давно прошло.
"Нет сомнений, они опаздывают, капитан", - проговорил раздраженный Ла Раме.
- Эти альбионские собаки, собственноручно убившие короля, вероятно, все еще заняты своими собачьими делами.
Как только Февис, ненавидящий новое правительство Альбиона, произнес это, впередсмотрящий громким голосом сообщил о приближении гостей:
- Флот! По левому борту!
Возглавляемый большим кораблем, который можно было легко спутать с облаком, флот Альбиона начал спускаться.
"Хм, так вот какой этот альбионский флагман "Королевская Гордость", - проговорил капитан, глядя на огромный корабль с трепетом.
Должно быть, на этом судне находился посол.
- Да уж, уверен, что с таким никто не захочет встретиться на поле боя.
Флот Альбиона спускался, пока не достиг одного уровня с флотом Тристейна. Флагман Альбиона начал посылать с мачты сигнальные сообщения:
"Мы благодарим вас за ваше гостеприимство. Это капитан "Лексингтона", флагмана флота Альбиона".
"У нас адмирал на борту! Приветствовать от имени капитана... они бы еще кока подключили", - самокритично пробурчал Февис, окинув взглядом малочисленный флот Тристейна.
- Они, наверное, думают, что могут управлять миром, имея такой корабль. Ответьте им: "Мы рады видеть вас. Это главнокомандующий флота Тристейна".
Слова Ла Раме были переданы матросу, стоящему на мачте, после чего сигнальные флажки были подняты.
Флот Альбиона произвел приветственный залп. Внутри пушек не было зарядов, просто порох.
Несмотря на то, что "Лексингтон" стрелял вхолостую, воздух вокруг задрожал. Ла Раме слегка отступил. Хотя он знал, что боевые снаряды не могли преодолеть расстояние, разделяющее корабли, мощь пушек "Лексингтона" заставила опытного адмирала отшатнуться.
- Дать ответный залп.
- Сколько выстрелов? Для важнейших дворян требуется одиннадцать.
Количество выстрелов при салюте зависело от ранга человека и социального статуса.
"Семь будет достаточно, - Ла Раме смотрел с улыбкой на лице, как упрямый ребенок. - Подготовить пушки! Семь выстрелов, один за другим! Огонь по команде!"
* * *
На юте "Лексингтона", флагманского корабля, Бовуд осматривал флот Тристейна. Рядом с ним находился сэр Джонстон, главнокомандующий, отвечающий за отряды вторжения. Будучи членом совета вельмож, он пользовался полным доверием Кромвеля. Однако он не имел никакого опыта. В конце концов, он был всего лишь политиком.
"Капитан..." - Джонстон обратился к Бовуду беспокойным голосом.
- Сэр?
- Разве нормально так приближаться к ним? У нас же есть эти новые дальнобойные пушки, не так ли? Давайте сохраним дистанцию между нами. Его Превосходительство поручил мне жизни солдат.
"Марионетка Кромвеля, ха..." - холодно прошептал себе Бовуд:
- Сэр, у нас действительно есть пушки новой модели, но на максимальной дистанции нам будет трудно вести прицельный огонь.
- Но я выполняю задачу Его Превосходительства по безопасной доставке этих солдат в Тристейн. Мы не можем допустить, чтобы солдаты были напуганы. Их моральное состояние будет ухудшаться.
"Я не думаю, что это настоящие солдаты, раз они могут испугаться..." - размышлял Бовуд.
Проигнорировав возражения Джонстона, он подал новую команду. В конце концов, в небе командует он.
- Пушки левого борта на изготовку.
"Есть, сэр! Пушки левого борта на изготовку!" - матросы на палубе начали снаряжать пушки порохом и снарядами.
Громовой рев послышался от пушек флота Тристейна, которые были направлены в небо. Тристейн ответил на салют Альбиона.
Операция началась.
В тот же момент Бовуд превратился в солдата. Политические детали, его человеческие чувства, трусость и нечестная игра в этой операции были забыты. Как капитан "Лексингтона" Республики Святого Альбиона, он начал быстро отдавать приказы.
Экипаж старого корабля "Хобарт", следовавшего в арьергарде, закончил свою подготовку и начал эвакуацию при помощи лодок, парящих под действием заклинаний Левитации.
Поразительная сцена развернулась перед глазами Ла Раме. Корабль в арьергарде... старейший и один из самых маленьких, занялся пламенем.
"Что? Огонь? Это авария?" - прошептал Февис.
В следующее мгновение произошло другое поразительное событие. Судно, охваченное огнем, взорвалось в воздухе.
Корабль Альбиона разрушился и упал на землю.
- Ч-Что это значит?! Огонь достиг крюйт-камеры?!
На "Меркаторе" началась суматоха.
"Успокоиться! Всем успокоиться!" - кричал на матросов Февис.
С "Лексингтона" подали флажковый семафор. Матрос начал читать послание через подзорную трубу:
