- У меня нет времени на уговоры и увещевания всякой зарвавшейся сволочи. Впрочем, не имеется и желания общаться с обнаглевшей чернью… - спокойный голос князя приобрел жутковатые нотки, от которых холодом веяло по телу. - Или ты сейчас выходишь и отдаешь мне артефакты добровольно, или я тебя отсюда просто выкурю. Думаешь, спрятался за крепкими стенами, и я тебя не достану? Так я и не собираюсь посылать своих людей, ты сам выйдешь. Вернее, выскочишь с поджаренным задом.
- Князь, сжечь заставу - это уже государственное преступление. За это даже вы монастырем или тюрьмой не отделаетесь, тут плаха положена. Подумайте…
- Артефакты!
- Князь, я присягу давал, так что мой ответ тебе и так ясен.
- Тогда через пять минут сами отсюда вылетите…
- Князь, я требую, чтоб вы немедленно прекратили! - а это лейтенант вмешался. Ого, судя по голосу, парень уже, как говорится, созрел. И то верно, сколько еще можно терпеть наглость и неуважение?! - Я, как начальник этой заставы…
- Пошел вон и не мешайся под ногами! А если хочешь, чтоб твоя хибара осталась целой, то прикажи этим двоим идиотам оттуда выйти… Это еще что такое?! - и тут до беглецов донесся звон металла. Так, дело все же дошло до схватки - лейтенант, кажется, решил, что с него хватит, и пора наводить порядок на вверенном ему объекте. Олея сунулась, было, к окну, но тут до нее донесся звон разбиваемого стекла, а разлетающиеся осколки едва не заалели лицо молодой женщины. Все, началось…
Под окнами стоял крик, ржали лошади, звенели мечи, а еще через мгновение посыпались стекла и во всех оставшихся окнах. Прошло еще совсем немного времени - и стекла зазвенели уже в казарме. Сунувшаяся туда, было, Олея, замерла в растерянности: в разбитые окна одна за другой падали горящие стрелы. Как видно, их наконечники были чем-то пропитаны, потому что падая на пол, вонзаясь в стены и лавки, стрелы не только продолжали гореть, но и рассыпали огненные искры во все стороны. Да, князь слов на ветер не бросает!
- Бел, тушить надо!
- Бесполезно, их слишком много!
А ведь и верно, за какую-то минуту-полторы в казарме полыхало десятка два стрел, и тот огонь даже не думал затухать, а наоборот, стремительно расползался. Вот и в комнате командира на каждой из лавок, стоящих у окон, стало разгоралось пламя…Хорошие стрелки у князя, стрелами утыкают все вокруг. Понятно, не пройдет и пяти минут, как огнем будет охвачено все вокруг. Но самое плохое в том, что пошел едкий дым…
- Бел, что делать?
- Где тот подпол, о котором нам говорил лейтенант?
- В котором они припасы хранят?
- А то какой же еще!
- Да разве это подпол? Он же совсем неглубокий! Так, место для хранения…
- Какой есть!..
- Вон там…
Вдвоем с трудом приподняли тяжелую крышку, заглянули внутрь… Похоже, что тот, кто строил этот дом, о подполе думал в последнюю очередь: совсем неглубокий, до пояса взрослому человеку не будет, только вот беглецам выбирать не приходилось.
- Давай, забирайся сюда! - кивнул Бел Олее.
- А ты?
- Сейчас… - скинув с себя рубаху и разрывая ее на ходу, Бел направился к стоящему в углу ведру с водой. А, понятно…
Когда Бел вернулся, огонь уже начинал полыхать на стенах. Ох, похоже, что у них времени осталось еще меньше, чем можно было ожидать.
- Возьми… - муж сунул Олее в руку комок сырой ткани. - Дыши через нее, а не то от дыма задохнешься…
- А как же ты?
- И у меня есть - я же свою рубаху надвое разорвал…
Спустившись вниз, наскоро растолкали по сторонам несколько мешков с овощами, стоявших в подполе, а затем с трудом сумели опустить над своей головой тяжелую крышку подпола. Что ж, пусть подпол низкий, но хорошо уже то, что доски на полу пригнаны настолько плотно, что дым сквозь них почти не проходит. Правда, внутри можно только сидеть, сжавшись чуть ли не в комок. И еще как же тут холодно!..
- Бел! - ахнула Олея, которая только сейчас сообразила, что ее муж разодрал свою последнюю рубашку, и в ближайшее время он может замерзнуть в прямом смысле этого слова. - Бел, ты же остался почти без одежды!..
- Ничего, зато сверху вот-вот будет жарко…
- Погоди… - Олея лихорадочно зашарила руками по земле… - Погоди, я сейчас…
- Интересно, что ты здесь рассчитываешь найти?
- Я видела тут несколько пустых мешков из-под овощей… А вот они! Я их сейчас на землю постелю, и мы с тобой на них ляжем: все же какая-никакая, а защита от холода. Сидеть на корточках мы все одно долго не сможем…
В полной темноте, действуя на ощупь, Олея расстелила на земле несколько чуть влажных холщовых мешков, на которые они с Белом улеглись спиной вверх, прижав к лицам сырую ткань разорванной рубашки. Молодец, Бел, вовремя сообразил, что надо сделать, а не то от дыма легко можно задохнуться…
Лежа в темноте и едва не стуча зубами от холода, Олея пыталась понять, что им еще можно сделать. Конечно, была надежда на то, что пол в доме не обрушится, но почти наверняка они оба или задохнуться в дыму, или замерзнут от стылой земли. Что же делать? Великие Боги, а дыма становится все больше и больше! Как видно, он пробивается даже через крохотные щели, выжигая вокруг остатки воздуха. Уже невозможно открыть глаза - их сразу же режет от горького дыма, да и дышать становится все тяжелее и тяжелее…
Когда Олея поправляла немного сбившийся набок влажный комок, сквозь который она дышала, пальцы натолкнулись на цепочку с футляром, висевшую на ее шее. Артефакты, из-за которых все и произошло… И тут женщина внезапно поняла, что ей надо делать. Сварг, вся надежда только на него! Однажды Светлый Бог уже пришел им на помощь, так может, он и еще раз поможет своим верным слугам?
Достав футляр, открыла его трясущимися руками, на ощупь вытряхнула оттуда тяжелый перстень.
- Ты что делаешь? - заворочался рядом Бел.
- Помолчи… - Олея закрыла футляр, в котором лежал древний манускрипт, и повышала цепочку на шею Бела. - Я знаю, что делаю. Дай мне свою руку…
- Зачем?
- Надо…
Объяснять не было ни времени, ни возможности - и без того дым разъедал горло и щипал глаза. Вновь уткнувшись лицом в сырую тряпку, Олея попыталась прочистить легкие, лихорадочно дыша в начинавшую подсыхать ткань, еле сдерживая кашель и першение в горле. Так, вроде стало полегче, и в этот момент рука Бела легла на ее крепко сжатый кулак. В ответ женщина медленно разогнула пальцы, и перстень оказался меж ладоней Бела и Олеи. Ничего не нужно было говорить - Бел и так понял, что хотела сделать жена.
Лежа в холодном подполе на грязных мешках из-под репы и моркови, каждый из беглецов шептал что-то свое, обращаясь к древнему Правителю, который уже давно с Небес наблюдал за тем, что творится на земле. Олея, как и в прошлый раз, молила только об одном: Сварг, я не прошу у тебя богатства или славы, помоги нам только пережить этот пожар, дай доставить артефакты в то хранилище, где они лежали долгие годы, и где они должны храниться в будущем! Нельзя, чтобы они сгорели, и нельзя, чтоб они попали в руки тех людей, кому Руславия нужна только для того, чтоб потуже набить свои бездонные карманы, и которым нет никакого дела до того, что потом будет с этой большой страной!.. Помоги нам, дай спастись и помоги лейтенанту и его людям, которые честно исполняют свой долг и сейчас сражаются наверху… Сварг, о тебе говорят, как о честном и справедливом Правителе, так смилостивься над нами! Конечно, тебе нельзя вмешиваться в дела людей, но, прошу, сделай исключение! Не ради нас, грешных, а ради Руславии, которую ты по-прежнему любишь!..
