Да и голос ее звучал ровнее, чем прежде.
– Что с ними стало? – Я почти кричала. – Что стало с тобой?
– Она слишком слаба, Мэрил… то есть властительница, – встряла Белла. – Погодите, пока…
Почему Белла называет мою сестру «властительница»? Я подалась вперед:
– Скажи!
– Другие умерли, Эдди.
Мэрил выглядела совершенно безмятежной, более спокойной, чем когда-либо на моей памяти. Спокойнее, чем в жизни, где всегда к чему-то стремилась.
В жизни! О чем я думаю? Она ведь жива и разговаривает со мной.
Мне не хотелось задавать ей следующий вопрос, но пришлось:
– Как исцелили тебя, если других не смогли?
– Я голоден, – заявил незнакомец, – и гарантирую, что нас ждет пир. – Он улыбнулся мне сверху вниз. – Ты редкой храбрости душа.
Он похлопал меня по ногам через покрывала, и его прикосновение успокоило так же, как прикосновение Мэрил. Затем он вышел из комнаты, ступая на удивление изящно для такого великана.
Мильтон разгладил мою постель и вышел следом за незнакомцем.
Белла встала надо мной.
– Эдди… – Она покачала головой, и на руку мне упала слеза. Гувернантка повернулась к Мэрил. – Помните… она не такая сильная, как были вы. – И вышла.
– Ты сильная, – сказала Мэрил, когда за Беллой закрылась дверь. – Сильнее, чем была я, сильнее, чем я могла себе представить.
– Я тоже не могла. Лучше бы ты пустилась на поиски приключений много лет назад и взяла меня с собой. – Теперь, когда она была готова ответить на мои вопросы, мне не хотелось ничего слышать. – Однако в будущем мы так и поступим.
В пещере Воллис я дала обещание и сдержу его. Я помогу Мэрил спасти Бамарру. И Рис поможет.
Она покачала головой.
– Я пойду, – упрямо сказала я. – Я хочу быть рядом с тобой с сегодняшнего дня и всегда.
– Я всегда буду рядом.
– Хорошо. Тут мы договорились. Однако я снова устала. Думаю, посплю еще немножко. – Я заползла обратно под одеяла и закрыла глаза.
– Эдди? – Тон ее изменился. – Послушай… Пожалуйста, открой глаза.
Теперь она заговорила в точности как прежняя Мэрил.
– Мэрил?
Сестра вдруг сделалась именно такой, какой бывала, когда затевала нечто недозволенное, – возбужденная, счастливая, распираемая энергией. Она взяла меня за левую руку и легонько провела пальцами по костяшкам.
– Представь, что я получила шанс на приключения круче, чем сражения с чудищами, круче всего, что может предложить Бамарра. Представь, что в этих приключениях меня нельзя убить и даже ранить. Я могу не победить… могу даже проиграть…
– Странное приключение, если тебя нельзя ранить. – Поразмыслив, я добавила: – Хорошо, но это получается ненастоящее приключение.
Мэрил нахмурилась, притворившись, что раздражена:
– Ты не даешь мне досказать. Представь, что это настоящие приключения. Представь, что ставки неимоверно высоки, даже если я не подвергаюсь опасности. Представь, что я хочу пуститься в эти приключения больше, чем когда-либо чего-то хотела. Представь, что я смиренно благодарна за возможность попасть в такие приключения. Но при этом ты не можешь отправиться со мной, и я даже не особенно могу рассказать тебе о них. Ты бы…
– Но я должна пойти. Говорю же, я хочу, чтобы ты была рядом. – Я рассмеялась, крепко держа ее за руку. – Мне бы особенно хотелось поучаствовать, раз уж нас нельзя ранить. – И добавила импульсивно: – Ох, как же чудесно, что ты вернулась, вернулась ты прежняя. – Я сжала ее ладонь.
– Неправильно я все делаю. – Голос Мэрил снова изменился, отражая нечто среднее между Мэрил, знакомой мне с рождения, и новой спокойной Мэрил. – Я больше не прежняя. То есть часть меня – да, но большая часть – нет. Фейри не сумели исцелить меня, Эдди. Я подошла слишком близко к порогу смерти. Взамен они предложили мне другой способ жизни. Это великая честь. Они предложили превратить меня в фейри, и я сказала «да».
Невозможно! Не может сестра быть фейри! Вот она сидит рядом со мной, вдыхает и выдыхает в точности как я, а я человек.
Да, Мэрил изменилась – она спятила. Вот в чем разница. «Серая смерть» отняла у нее разум.
– Я знаю, в это трудно поверить, Эдди. Сама бы я никогда…
Почему Белла и Мильтон оставили меня один на один с ее безумием?
– …Не первая, кто стал фейри. Мы помним, каково быть человеком, – другие фейри этого не знают. И, Эдди, любовь никуда не девается.
Что тут скажешь?
– Наверное, приятно быть фейри, – произнесла я, стараясь говорить обыденным тоном. – Я бы и сама не прочь попробовать.
Она рассмеялась:
– Эдди, Эдди. Я говорю правду. Я теперь фейри.
Возможно, она меня дразнит. Но шутка не смешная, а сестра никогда не отличалась жестокостью.
Она поднялась.
– Как мне тебе доказать?
– Никак.
Мэрил сделала небольшой круг по комнате. Спустя пару минут она произнесла:
– Возможно, это тебя убедит.
Она взяла мою пустую чашку со стола возле кровати и перевернула ее себе на ладонь. Вылилось несколько капель. Одна из них сохранила форму и начала распухать.
Сестра вернулась на свое место рядом со мной.
– Смотри.
Капля выросла в громадный влажный пузырь размером с кочан капусты. Внутри проступила сцена. Я увидела себя. Я переходила подъемный мост в Бамаррском замке, одетая служанкой и с мешком за спиной.
Картинка растворилась, ее место заняла другая. Пузырь показывал меня в волшебных сапогах. Я неслась над землей, волоча за собой огра.
В следующей сцене я опасливо ступала по Мьюлийскому лесу. Последовали еще сцены из моего похода. Взгляд было не отвести, как и не избавиться от ощущения, будто все это мне снится. Горячечный бред.
Наконец развернулась сцена в Эйснанской долине. Битва подходила к концу, во всяком случае, мое участие в ней. Вот я выбралась из петли хвоста Воллис, а Мэрил пронзила ей подушечку под когтем. Затем драконица подожгла Риса, и он упал. Я загнала меч Воллис в горло. Она освободила мою руку. Мне в грудь врезался валун.
А капля продолжала показывать, что происходило дальше, уже без меня. Небо потемнело. Сверкнула молния, и хлынул дождь, затушив бушевавшее драконье пламя.
– Теперь смотри, – велела Мэрил.
Как будто я могла отвернуться!
Долина снова озарилась, но не солнцем, а вихрями разноцветного света. Они плавно спускались с горы, которой я почему-то прежде не замечала. Внутри каждого яркого вихря виднелась фигура, человеческая по форме, но не по сути.
Эти существа из света склонились над нами, подняли нас и поплыли с нами вверх. Я следила за теми, кто нес Мэрил, Риса и меня. Но сцена сместилась. Я видела, как меня положили на кровать – на эту кровать. Яркое создание склонилось надо мной. Его свет объял меня на мгновение, не более. Затем оно выпрямилось и выплыло из комнаты, оставив меня одну.
Изображение вновь качнулось, и я увидела Риса. С ним проделали то же, что и со мной. Новая смена картинки, и мне показали Мэрил на постели, окруженную множеством созданий света, целой толпой.
Вот Мэрил села. Мэрил, моя Мэрил!
– Они смогли улучшить мое состояние ненадолго, достаточно для принятия решения.
Лицо Мэрил в пузыре озарилось восхищением. Она прислушивалась к чему-то. Спустя мгновение она рассмеялась, хотя по щекам катились слезы.
– Мне предложили выбор между смертью и превращением. Прежде мне казалось, что решить будет просто, но это оказалось не так. Выбор делается навсегда. Насовсем. На вечность – ни вернуться, ни передумать. Но в одном у меня выбора не оставалось. В любом случае я теряла тебя. В любом случае я переставала быть человеческой сестрой и лишалась сестры-человека.
Мэрил в пузыре что-то сказала.
– Это я выбрала стать фейри.
Вот она легла обратно на постель, и все существа окутали ее. Спустя несколько мгновений они отступили от кровати. Навстречу им поднялось новое существо, новый вихрь света. Я ахнула.
– Нет!
И тут все кончилось. Пузырь сжался и снова превратился в капельку. Существо рядом со мной, внешне точная копия Мэрил, вытерло руку о платье.
Я перекатилась на живот и зарыдала в подушки.
Рука погладила мои волосы, мягко похлопала меня по спине. Стало спокойнее, но слезы не иссякали. Мне не удалось спасти Мэрил. Мой поход оказался напрасным. «Серая смерть» в конце концов ее убила. Не закричи я, когда меня схватил огр, сестра успела бы добежать до водопада вовремя. Не тяни я так долго вначале, она бы выжила. Доберись мы до Эйснанской долины прежде, чем конец ее сделался так близок, рассвет не имел бы значения и вода исцелила бы ее. А теперь я ее потеряла, и никто, кроме меня, в этом не виноват.
Фейри гладила меня по спине, а я все плакала и плакала.
Я буду скучать по любви к сестре. Любовь к ней изменила меня, сделала меня храброй. Любовь к ней была лучшей частью меня.
