И я осознал, какая пропасть меня с ними разделяет! Когда на сцену вышла вся делегация, их сила ощутимо придавила всех присутствующих. Люди в зале замерев замолчали. Демоны рядом со мной напряглись, инстинктивно стараясь стать незаметнее.
— Мы перед лицом вассалов наших и гостей наших в очередной раз подтверждаем союз наш! — Громко, так, что слышно было во всех закутках зала, заявил мощный мужик с бородой, который стоял передо всеми остальными на сцене.
Давление демонов внезапно исчезло, и зал оживился. Люди начали что-то выкрикивать, аплодировать, кричать. Через минуту уже весь зал ликовал! Частичка общего облегчения и радости передалась и мне.
Демоны стали уходить со сцены обратно за кулисы, но часть из них, (похоже это те, кто помоложе) спустились в зал, где сконденсировали вокруг себя плотные группки людей.
— А теперь предадимся шаббату! — заявил тот же бородатый демон, который внезапно оказался за дирижёрским пюпитром на сцене. Он взмахнул рукой, и оркестр, который уже находился на местах, начал играть какую-то бодрую какофонию.
Шаббат? Серьёзно? Хотя встроенный переводчик подсказывал, что это стоит понимать как «безделие».
Обстановка на сцене начала меняться. Странная конструкция позади музыкантов оказалась большим экраном, на котором появилась танцующая анимешная девочка с голубыми хвостиками до земли. Ракурс так себе, но я определённо это уже где-то видел…
Стоп! Так это же Лемонема! Ну… то есть… Да. Она.
Младшая из рода Летающих Женщин, не только выступала по всему миру под псевдонимом, но ещё и упорно делала вид, что она всего лишь крутой голосовой синтезатор. Сама Хиноэнма во время концертов пряталась где-то на сцене, а пела якобы девочка на экране, ну или голограмма. В чём смысл этого действа я не понимаю, но скажем прямо — я вообще ещё мало чего в этой жизни понимаю.
В этот раз на сцену внезапно вышла сама певица. Настоящая. Я узнал её по фотографиям из архива ниндзя. Она не обладала анимешными пропорциями, хотя очень стремилась к ним. Но в любом случае она весьма хороша собой!
В какофонии выкристаллизовалась мелодия, которая замедлилась, и певица запела на истинном языке своим пронзительным голосом.
И это было потрясающе! Без всех этих дурацких синтезаторных эффектов её высокий голос был… Он словно заставлял петь в резонанс саму душу! Или искру, как говорят некоторые.
Слева донёсся всхлип. Я покосился, стараясь не выдавать своего интереса. Молодая демоница в белом платье плакала, и слёзы ручьями лились по её щекам. Сила искусства, блин!
Хиноэнма исполнила больше десятка песен. Несколько последних — на английском, для людей. Публика была в восторге, многие, особенно девушки, танцевали. Люди внизу перемешались и их группы уже не имели таких чётких границ как раньше.
Но всё хорошее имеет склонность заканчиваться. Во время исполнения последней песни музыканты начали постепенно уходить со сцены.
— Я буря, я диковинка! — пела Хиноэнма свою печальную песню — Это я была на твоём пути, но ты не смог меня разглядеть…
В начале песни люди внизу решили, что это медляк и образовались танцующие парочки. Но нет, настроение этой песни было другим. Совсем другим. Парочки остановились и просто внимали её словам.
— Я не знаю, что ещё мне хотеть, — закончила песню она. — У меня было только одно желание…
Слева вновь донеслись всхлипы.
Певица ушла в мёртвой тишине, а на сцену вышел смутно знакомый человек. Это кто-то из телевизора, но не помню кто именно. Кстати, разглядывая всех в зале, я ещё раз убедился, что многие медийные персоны, знакомые мне по зомбоящику — слуги или фигуры. А вот среди демонов знакомых лиц не было. Отсюда вывод — приличный демон сам светиться не должен!
— Итак, все мы затаили дыхание в предчувствии события, которое вы наверняка ждали целый год! Я бесконечно рад, что в этот раз именно я имею честь…
Меня потеребили за куртку. Я обернулся. Судя по всему, только я смотрел сейчас на сцену, остальные уже ожидали чего-то.
— Пора! — сказал нам всем незнакомый слабый демон, и пошёл к выходу, явно ожидая, что мы отправимся за ним. Пришли мы, по-видимому, за сцену, где нас выстроили в длинный ряд. Первые по очереди стали исчезать по одному в тёмном проходе. Как патроны в магазине — пришла мне в голову аналогия. Через некоторое время дело дошло и до меня.
Передо мной открылась дверь и меня выпихнули на сцену, на свет божий.
— …выступит от семьи Мороз! Встречайте! — дежурно-радостно воскликнул конферансье. Или ринг-анонсер?
Я выбрался в центр, под яркий свет софитов, и оказался между ним и, внезапно, Хиноэнмой. Певица повесила мне на шею какую-то висюльку на ленточке, а из зала донеслись куцые аплодисменты.
— Шестой, но не последний сын хорошо всем известного… — начал объявлять следующего участника конферансье, а я, пытаясь осознать, куда мне спрятаться, обернулся. Позади, вдоль экрана, стоял ряд «спортсменов». Я прошёл к ним и встал в свободное пространство между уже немного знакомой по ложе сентиментальной девушкой в белом, и двухметровым качком. Судя по тому, что после меня объявили только двух участников, я тут не особо котируюсь. Как, собственно, и вся семья Мороз.
Интересно, оказывается ЛжеАлексей у нас Николай Николаевич Мороз. А к сказочному деду Морозу он случайно не имеет отношения? И Клаус — это же вроде то же имя, что и Николай? Нисколько не удивлюсь, если их родовая сверхспособность — криокинез какой-нибудь.
Нам ещё долго пришлось стоять на сцене, пока этот болтун заливался соловьём о том, как важно молодёжи показать себя и посмотреть других, и нёс подобный этому бред. Ага, показать себя в последний раз! Хиноэнма же, надев ленточку последнему бойцу, исчезла. Поэтому следующий десяток минут, даже посмотреть на сцене было не на что.
И под конец представления участников, на сцену вынесли приз: увесистый слиток золота. Ведущий вновь зашёлся в притворном словесном экстазе, только теперь уже по поводу приза.
Остановила его излияния, появившаяся на сцене певица. Она добавила свой презент победителю: свидание с ней, в одном из ресторанов столицы, завтра вечером. Хиноэнма сказала ещё что-то, но слова её захлебнулись в овациях и радостных криках, стоявших внизу людей. Видимо это не было запланировано, и такое событие здесь большая редкость.
Я же воспринял это всё на свой счёт. Ведь завтра должен победить я! Да что там, завтра я просто обязан победить! Только вот презент от певицы как бы намекает, что спокойно уехать из Москвы у меня не получится. Придётся-таки идти на это её свидание.
И вот наконец настал тот прекрасный момент, когда нас попёрли со сцены. Остальные демоны стали спускаться в зал, к своим семьям и слугам, мне же идти было просто некуда. Я поторчал внизу у сцены, в надежде на то, что ко мне подойдёт мой провожатый, но надежда эта не оправдалась.
Через некоторое время на сцену вновь вернулся оркестр, вышли какие-то люди с синтезаторами и электрогитарами, и зазвучала довольно интересная смесь танцевальной музыки и живых инструментов. Веселье продолжилось с новой силой. Но не было мне места на этом празднике жизни, и я стал проталкиваться к выходу.
В здании джи пи эс не ловил, поэтому я вышел на стоянку и попытался узнать у всемогущего интернета, как мне отсюда выбираться.
Ну зашибись! Ближайшая станция метро в восьми километрах. Ближайшая остановка общественного транспорта… тоже в восьми километрах. Ну что же, большой город — большие расстояния. Я отправился к дороге.
Но не успел пройти и десяток метров, как воздух сгустился вокруг меня, плотно обняв, и приподнял над землёй. Приподнял невысоко, я совсем чуть-чуть не касался земли, но сделать с этим своим подвешенным состоянием ничего не мог. Не вырваться, не повернуться. Что за чёрт?
Из-за спины донёсся стук каблучков.
— Давно не ощущала этот запах. Он вроде бы тот же… Но в тоже время сильно изменился… — словно размышляя про себя, произнёс за спиной знакомый голос. — Да, но таких совпадений просто не может быть! А изменения… Твой отец печально известен своими странными экспериментами. Хорошо, что он наконец помер. Надеюсь насовсем.
