– Дан – на суше я бы им показал, но вода не моя стихия. Уж простите.
– Ну тогда отвлекайте!
Епископ, вздохнув, набрав в грудь побольше воздуха, выкрикнул:
– А вы кто вообще такие?!
– Люди мы: хорошие и добрые! Давай выходи!
– Я и есть тот самый иридианин, и мне интересно знать, зачем я вам понадобился. А то мало ли…
– На берегу все тебе расскажем! Выходи давай!
Может ребята и не глупые, но наивные до последней степени наивности – кто же к ним после такого салюта выйти рискнет.
Не прислушиваясь более к вялотекущему переговорному процессу, я заполз в гости к лошадкам – понизу стойла были открыты со всех сторон, для удобства уборки. Пугливое животное всхрапнуло, но сильного страха не проявило – признало своего, хотя и удивилось странностям человеческого поведения. Переполз на другую сторону. Все – дальше борт, а за ним водная гладь. Невысоко, но неизвестно – просматривается эта часть лодки или нет.
Изучив левый берег через щели в ограждении стойла, убедился, что он невысокий – за этими щитами, по идее, палуба не должна просматриваться с позиции стрелков. Но это если враги расположились точно напротив нас, в стороне того голоса, что с Конфидусом сейчас общается. А ведь не факт: могут засесть выше и ниже, а оттуда почти все увидеть можно.
Самое нехорошее, что ни одного противника я так и не заметил – над двухметровым обрывом берега почти до воды склонились кроны ив, а дальше темнел лес, поросший густым кустарником. При желании в нем можно укрыть всех лучников английской королевской армии. С другой стороны, если враги засели впереди и позади, вся эта зелень должна мешать нас рассматривать – обзор у них только спереди. Не верю, что они заранее знали, на какую мель мы налетим, и заблаговременно по листочку расчистили себе сектора обстрела в нужном направлении.
Вдоль берега хватало коряг и упавших деревьев – в таких местах лодку приходилось вести с особой осторожностью. Мужики все внимание перевели на русло, вот и перебили их первыми залпами.
Удобное место под засаду нашли… сволочи.
Решившись, скинул всю одежду, перепоясал голое тело, прицепил ножны с длинным изогнутым кинжалом – против коряг инструмент может понадобиться. Рывок за борт не занял и трех секунд, но еще ни разу в жизни секунды не тянулись так долго. Пронесло – я благополучно ушел в воду, не получив на прощание ни одной стрелы.
Умение плавать не пригодилось: ноги уперлись в песчаное дно – вода здесь до груди не доставала. Видимо действительно мель, а не коряга.
Тут же сделал еще одно открытие – я здесь не одинок. Рядом, так же прижимаясь к борту, на меня безо всякого испуга косился коренастый парень с козлиной бородкой и запущенной шевелюрой. Наш попутчик – тот самый, что страдал от недомогания, вызванного излишествами. Вот ведь несправедливость: нормальных мужиков расстреляли, а это похмельное тело живехонько.
– Ролл утоп, – спокойно сообщил парень. – Стрелы у него в спине были – несколько стрел. Упал и утоп. Я его пытался нашарить на дне, да не получилось ничего. Течение здесь сильное – унесло.
– Тебя не ранило?
– Нет. А кто это такие?
– Пойди спроси.
– Нет – не хочу. Эти разбойники совсем обнаглели – на лодку вздумали напасть. И зачем напали? Мы ведь даже без товара идем. Дураки. Никто на лодки не нападает. Не случалось никогда такого.
– Слушай, давай позже поговорим, а пока полезное дело сделаем. Если останемся здесь, эти ребята нас перебьют. Река неширокая – переберется часть на другой берег, и перекроют с двух сторон. Или даже на деревья эти заберутся и оттуда расстреляют. Надо лодку на большую воду вытащить, чтобы течением понесло. Сможем?
– А чего не сможем – запросто сможем. Мы в бровку левым бортом уткнулись – даже мелью такое не назвать. Главное толкануть посильнее, в правую сторону, чтобы за поворот течением успело вынести. Дальше, если повезет, долго вниз тащить будет. Берег тут глухой, звериными тропами за нами бежать придется, а с луками большими это тяжело. Струг большой, но силы у нас хватит – не засел ведь. Просто медленно поначалу пойдет, как не тяни, но все равно пойдет – нас на это должно хватить. Я на нос пойду. Как нырну, так и вы сразу ныряйте, и упирайтесь там ногами в песок, а спиной в днище. И выталкивайте струг на большую воду, разгибаясь и ногами давя. Поначалу может и не стронется, но никуда не денется – пойдет. Воздуха только в грудь больше наберите перед этим.
Может этот молодой человек и грешит излишествами, но в вопросах лодочных я был склонен ему доверять – переспрашивать или предлагать свои идеи не стал. Дождавшись, когда лохматая голова скрылась под водой, глотнул воздуха, присел, перебирая руками по лодочному дну пробрался под середину корпуса, уперся в доски спиной, а ногами в песчаное дно. Неудобно и тесно оказалось, но работать можно. Только сейчас начал подумывать, что струг, каким бы малым не был, все же не игрушка – усомнился, в своих силах. Зря: и поднатужиться толком не успел, как "Титаник" плавно и уверенно продолжил путь.
А я вот остался.
Вот же идиот – о таком надо заранее думать!
В днище не было ни поручней, ни, разумеется, пассажирских сидений – просто голые доски. Гладкие доски, еще и жиром пропитанные от некоего вредоносного жучка. Громадина кормы уходила от меня медленно и уверенно, а я даже уцепиться ни за что не мог. Плыть следом, под водой? Я не рекордсмен подводник – секунд через двадцать вылечу на поверхность к радости наших новых знакомых. Схватиться за рулевое весло? Окажусь как на ладони – заметят сразу. Никак у меня не получится продолжить путь вместе с "Титаником".
Думай Дан!
Берег. Глиняный обрыв метра в два; нависающие над водой пласты подмываемого дерна; завалы древесной рухляди и отдельные коряги.
Решено.
Вжавшись в дно, ориентируясь только по направлению течения, поплыл в сторону берега. Вода мутная, лучники смотрят на нее под острым углом – если хоть немного повезет, то не разглядят меня, несмотря на малую глубину. А если не повезет… лучше думать о хорошем…
Вперед. Быстрее. Блин! Да где же этот берег? До него доплюнуть можно было, а никак не показывается. Рука прошлась по чему-то твердому, неровному. Коряга? Дышать уже давно нечем – некогда разбираться. Осторожно, ощупал препятствие. Вроде толстая ветка, тиной поросшая. Перебирая по ней ладонями пошел вверх – там отчетливо разглядел смутную тень: похоже на бревно. Лицо показалось над водой, осторожно выдохнул отработанный воздух, глотнул свежий, заодно разглядев, что выбрался прямиком под стволом поваленного дерева. Упало оно давно – даже коры не осталось. Разный хлам, сносимый течением, прибивался к этому препятствию, образовав в конечном итоге небольшой завал, на краю которого я теперь нахожусь.
