Вопреки опасениям, никакого другого неповиновения со стороны Ирис не последовало. Она покорно ждала, пока Рош заседлает лошадей, а потом резво семенила следом, пугая одним своим видом городских собак: те безошибочно чуяли оборотня.
Мартен Затравский встретился им у ворот. Хмуро уставился на Ирис.
Рош среагировал мгновенно, положил ладонь на её загривок — мало ли, как она на мага среагирует. Но оборотница просто его проигнорировала, принюхиваясь к новым запахам.
— Подольше задержись, — посоветовал Мартен. — Для твоего же блага. Лучше на год или два.
Колдун пожал плечами и тронул поводья.
Что ж, городской маг сам пожаловал — как он и думал. Оставалось надеяться, что не потащиться следить
Ирис пришлось потерпеть: Рош остановился версты через четыре, когда уверился, что никто из Каратора не увязался за ними. Спешился, снял ошейник, отвязал мешок с вещами и отнёс его в ближайшие кусты. Оборотница без вопросов последовала за ним и, как показалось колдуну, с удовольствием вернула себе человеческий облик.
В седло забраться сама не смогла, пришлось подсадить. Сразу вырвала поводья и ударила лошадь по бокам. Не ожидавший этого Рош среагировал с опозданием, но вернул.
— Чего чудишь? Рядом со мной безопаснее.
Ирис хмыкнула:
— О волкодлаке и магах забыл? Думаешь, просто так в город сунулась? Нору искать нужно и подальше отсюда. А таскаться за тобой я не стану: родить в срок хочу. Но тебе-то всё равно, ты ж не понимаешь. Свою жену тоже бы на таком сроке по ухабам таскал?
— Избалованная и привередливая ты для волкодлака, неженка! Ничего с тобой не случится, да и тепло ещё, не заболеешь. Ты теперь дорогая штучка, нужна мне живой и здоровой.
В дальнейшем он не раз пожалел о своих опрометчивых словах: почувствовав свою необходимость, оборотница обнахалилась, начала вести себя, как избалованная женщина. Рошу пришлось напомнить, кем она является. Ирис в ответ фыркнула:
— Тебе же надо, ты вокруг меня и прыгай.
— А к тому самцу волкодлака в гости не хочешь? Соглашению это не противоречит.
Притихла, насупилась и зло покосилась на связанные руки:
— Развяжи, колдун. Лучше развяжи. А то лошади нас пугаются: вишь, как эта ушами водит. Вот и понесут ненароком. Обе. Я-то ничего, а вот ты… Так и быть, обещаю добить, чтоб не мучился. Вдруг ты невезучий и не шею, а позвоночник сломаешь.
— Ирис, не провоцируй! Развязывать тебя я не стану, наоборот, проверю, не разорвала ли верёвки.
Оборотница тут же показала, как легко она может избавиться от пут. Покачав обрывком верёвки, прошипела:
— Не смей меня связывать — не собака! Ещё раз так сделаешь — пожалеешь.
Монотонно мелькали по сторонам дороги кусты, проносились в едином танце деревья. Изредка попадались деревушки, которые Рош предпочитал объезжать стороной. Но обедать всё равно было где-то нужно, поэтому рано или поздно, он должен был переступить порог корчмы.
Ирис его опасений не разделяла и по виду ничем не отличалась от селянок. Даже умудрилась построить глазки какому-то бородачу у стойки, получив взамен предложение выпить по стаканчику.
— Да я бы с радостью, только брюхо мешает, — оборотница погладила живот. — И муж. Он у меня нервный: мракобесы в детстве покусали. Так что плесни ему, а мне… — она задумалась, незаметно втягивая в себя запахи. — Наливка некрепкая есть? Ладно, бес с ней, давай что без хмеля.
— Рошер, — Ирис обернулась к хранившему молчание колдуну, — ты пока закажи всего побольше, а мы пока с красавчиком потолкуем. Только всё не ешь, мне оставь.
Наблюдая со стороны, как оборотница беседует с бородачом, потягивая квас, Рош понял, почему в своё время не признал в ней нечисть. Маскироваться Ирис умела, все женские повадки освоила. Наверное, была хорошей подавальщицей.
— Эй, тебе чего нужно? — оборотница щелчком пальцев привлекла к себе внимание. — Давай, не тяни кота за хвост, ради чего мы из тёплого гнёздышка вылезли?
С колдуном бородач разговаривал не так приветливо, буркнул, что ничего не знает, но что-то слышал, и заказал ещё бражки. Рош покосился на жадно уплетавшую еду Ирис — уже вторую порцию: видимо, придётся просить её и о другой помощи. Кто бы мог подумать, что оборотница лучше ладит с людьми, нежели он. Ну да, для них она женщина, а он колдун. Народ подсознательно колдунов недолюбливает.
Остаток дня и ночь прошла спокойно. Ирис, как беременной, отвели лучшее место в доме, а Рошу пришлось устраиваться возле животных. Зимой, к слову, в коровнике не так уж плохо — парко, а летом лучше на сеновале.
С утра колдун застал оборотницу там, где и оставил. Сладко потягиваясь, она облизывалась, почуяв запах съестного. На Роша не обратила никакого внимания, будто он пустое место, и пошла умываться. Долго фыркала, плескалась, а потом всё так же, в одной рубахе и распущенными волосами прошла к столу, в один присест уничтожив практически весь завтрак.
— А ты ей кто будешь? — задала запоздалый вопрос хозяйка, нехотя ставя новую крынку с творогом.
— Муж, — отмахнулся колдун. Так меньше вопросов.
— Прожорливая ж у тебя жёнка, не за двоих, за троих ест.
«За четверых», — едва не ответил Рош, урвав-таки хоть что-то из рук Ирис. Голод в его планы не входил.
Но плотно позавтракать не вышло: аппетит беременных оборотниц впору возвести в пословицу.
Ничего путного об исчезновении девушек Рошу рассказать не могли: до этих мест не докатилось, одни сплетни да слухи, так что пришлось заняться наукой. Предмет исследования, то есть Ирис, в тот день был приветливее и разговорчивее. Может, потому, что вновь ощутила свободу? От колдуна не укрылось, что она то и дело посматривала на лес, а потом, не выдержав, даже отпросилась погулять:
— Ты ж всё равно найдёшь, коли сбегу. И придушишь.
— Сама кого-нибудь не придуши, — буркнул Рош. Ему не нравилась идея с прогулкой: пусти волка в лес, так обратно не вернёшь.
— Зайчонку токмо какого-то.
— А как же слова об обороте, что вредно-де?
— Я и без могу, коли подвёрнётся. Руки у меня крепкие, сам знаешь.
Отпустить отпустил, только перед этим проверил контур и пустил вслед за оборотницей поисковый импульс.
Вдоволь надышавшись свежим воздухом, Ирис вернулась, с видимым сожалением оглядываясь на покинутый родной мирок. Ответила на молчаливый вопрос: «Да не дура, чтобы так, просто, бежать. Взялся защищать — защищай. Сытый волкодлак мне уже не помеха».
— Ну, и чем в лесу пахнет?
— Нечисть есть, враги мои пока не забредали. Но волкодлак проходил дня два назад. Запах незнакомый. Магии нет. Слышала, ты девиц ищешь… Нет их здесь.
