- Хвостик там, в кустах, расспрашивает девушку… - буркнула она.
Я тихонько скользнул в заросли, непонимающе оглянувшись по сторонам: насколько помнил я, мальчишку я завалил на дороге…
- …Майке Огненная Грива… - назвалась девушка.
- Красиво… Но длинно… - улыбнулась Беата. - Рыжик! Масть у тебя и правда ничего… Сколько тебе лет, девочка? Как тебя угораздило выйти замуж прямо из пеленок? Сидела бы дома, рядом с мамкой, и играла бы в куклы…
- Замуж? - про себя удивился я, а потом усмехнулся: причина, по которой эта девчушка бросилась на защиту своего благоверного, стала ясна, как день.
…Четырнадцать зим! - шептала рыжая девчушка, поглаживая руку лежащего перед ней парня. - А мамы у меня уже нет… И… отца… Всей деревни нет…
Рассказ об их злоключениях я слушал в пол уха - меня больше интересовало моральное состояние злобного, как бультерьер, Вовки, но стоило мне услышать фразу про арбалеты без лука, стреляющие 'очень далеко' и про людей в зеленом, 'способных видеть ночью', как я забыл про Щепкина и превратился в слух…
Дослушав рассказ Майке, Вовка, судя по всему, уже оклемавшийся от всего, увиденного там, на поляне, обалдело почесал затылок, положил руку на плечо Хвостику, сидящему рядом с девочкой, и пробурчал:
- Чип и Дейл спешат на помощь… Кстати, я не слышал начала рассказа, но есть маза, что эти ее усы и осы - противопехотные мины и их осколки… А этой гадости тут быть не должно… Вот вам, матушка, и ответ на ваш вопрос, 'нахрена нас сюда кидануло'…
- Угу… Ситуевина становится яснее… - кивнул я и вдруг сообразил, что сон, который мне снился ночью, оказался в руку:
- Вовка! Ты, Эрик и Оливия возьмете парнишку и сходите на разведку в эту самую долину Серого Песка… А я с Беатой навестим Иггера Завоевателя и передадим ему наши пожелания…
- Может, все-таки вместе? - задумчиво глядя на меня, спросил Глаз. - Быстренько сгоняем к этому хамскому королю, а потом - к этим гадским 'Зеленым'?
Видение с кровавыми следами, ведущими к Гошшару, все еще стояло у меня перед глазами, поэтому я отрицательно покачал головой:
- Нет. Пока мы разберемся с ситуацией там - ты соберешь информацию по долине и успеешь вернуться сюда. До Гошшара нам идти около недели. Несколько дней - там. Неделю - обратно… Вам - десять дней в один конец… Встретимся на постоялом дворе, где провели сегодняшнюю ночь. Главное - не лезьте на рожон, ладно?
- Вы - тоже… И береги мою супругу… - нежно посмотрев на Беату, попросил Вовка. - А то гарема я себе пока не завел, и оказаться холостым в таком юном возрасте мне пока отчего-то не хочется…
- Гарем, говоришь? - оказавшаяся на ногах Беата уперла кулаки в бока и, мрачно заглянув в полные любви глаза мужа, вдруг бросилась к нему на шею:
- Хоть ты и редкий гад, Щепкин, но я тебя люблю!
- Может, возьмешь Оливию и Эрика, а мы сбегаем с Беатой? - прижав к себе Хвостика и поглаживая ее волосы рукой, спросил Вовка.
- Чего ожидать от местных, я более-менее представляю… - вздохнул я. - А 'зеленые - пока тайна, покрытая мраком… У троих вас больше шансов. Оливия и Эрик - спевшийся коллектив…
Тут Глаз ухмыльнулся:
- И вы с Беатой, тоже типа не первый день вместе…
- Угу… - не стал спорить я. - Кстати, присобачь к мальчишке автомед - рука срастется быстрее. Может, и он на что сгодится…
- Ладно, долгие проводы - пролежни на заднице… - согласившись с моими доводами, пробормотал Вовка. - Эй, Твикс! Выходим, как тело очнется и сможет начать передвигаться…
- А те, кто остались на поляне? - поинтересовался Эрик.
- Их до ближайшего села проводим мы с Беатой и Шакром. Не задуряйтесь…
- Кстати, может, спросить у ребят, хотят ли они нас сопровождать? - спросила Беата, глядя, на Майке, испуганно ожидающую конца нашей дискуссии.
- А, ну да, она же сегодня без переводчика! - ухмыльнулся Глаз. - Эх, придется тряхнуть стариной…
- Только тряси поаккуратнее… - хихикнула Оливия. - А то оторвется…
Глава 23. Профессор Иор Меддир.
Работа не клеилась: чертовая 'Ухмылка дяди Ёси' продолжала издеваться над Иором, упорно не давая создать штамм с нужными Эмису Ло характеристиками. Злой, как собака, доктор, считающий, что неудачи в исследованиях не что иное, как саботаж, всячески пытался ускорить процесс - сначала позволив всем ученым видеться с родными практически каждый день, а потом, поняв, что толку от этого мало, устроив две показательные казни. Смотреть, как умирают коллеги, с которыми приходилось общаться на разного рода конференциях, было невыносимо жутко: штамм 24/11 убивал за какие-то двадцать минут, в необходимых Ло мучениях, но передавался только через кровь. Только вот особого толка в этих казнях Меддир не видел - число тех, кто мог натолкнуться на искомое решение даже случайно, все уменьшалось, а страх того, что ты можешь быть следующим, частенько парализовывал мозги. На душе вообще было отвратно: мало того, штамм, убивающий его знакомых и друзей, выдумал Иор, так на его совесть каждый день тяжким грузом падали смерти аборигенов. Таких же людей, как он, Эмис Ло или генерал Ольстейд. Только разговаривающих на другом языке и чуть менее развитых, чем они. Десятки молодых женщин, попадающих в его лабораторию, как подопытные животные, через час - полтора сжигались в специально построенном для этой цели крематории, и мерзкий запах паленых костей не давал профессору спокойно спать по ночам. В первые дни, когда доктор Ло позволял приводить к Меддиру жену, засыпать еще удавалось - Лита, измотав его своими ласками, нежно мурлыкала под ухом, стараясь морально поддержать мужа, но с того момента, как Эмис отменил все свидания, Меддир спал часа по два от силы. И все глубже погружался в черную депрессию, не позволяющую нормально работать…
…Штамм 24/27 снова не получился. Убивал он просто замечательно - по меркам доктора Ло, естественно - за какие-то пятнадцать минут девушка за толстым стеклом лабораторного бокса превратилась в груду покрытого сиреневыми пузырями окровавленного мяса, но… и он искомых свойств не проявил.
- Профессор! Как вы думаете, если вместо этой девчушки мы бы испытывали 'Ухмылку' на ваших детях и жене, то это бы сильно вас простимулировало? - поинтересовался Эмис Ло, с интересом наблюдавший, как бедняга раздирает себе кожу ногтями, стараясь добраться до источника невыносимой боли.
- Это заставило бы меня ввести себе в вену 24/11 - до предела убрав громкость звука, доносящегося из бокса, пробормотал Меддир. - Все, что могу - я делаю. И ни казни, ни отсутствие свиданий не в состоянии изменить скорость моей работы. Разве что уменьшить. Потому, что в страхе за жизнь своих родных не так легко концентрировать внимание на отвлеченных проблемах.
