Ознакомительная версия.
Когда уже под бдительным присмотром Карнара вышли на дорогу, со стороны реки донеслись приближающийся женский смех, веселые голоса.
Длинная роскошная лодка, вся словно из золота, выплыла неспешно и ровно. Шесть пар весел словно бы ради собственного удовольствия зарываются лопастями в воду, небрежно стряхивая обратно целые горсти крупных жемчужин, и лодка скользит легко и без видимых усилий.
От кормы и до середины накрыта балдахином ярко-пурпурного цвета, в тени весело щебечут женщины, с ними величавый старик с седыми локонами на плечах и в костюме, где тесно от звезд.
Больше рассмотреть не удалось, заметил только некую странность, но осмыслить не успел: Карнар крикнул повелительно, пришлось догонять ушедших вперед.
Из сел за это время прибыли еще телеги, мы торопливо выгрузили мешки, что с баржи, потом снова перетаскивали на кухню и в закрома разделанные туши, рыбу в тазиках, кур в клетках, мешки с мукой и зерном.
Мимо прошел одетый роскошно и пышно глерд, бросил мне надменно:
— Работай лучше, раб!.. Черепаха и то двигается быстрее!
Я не успел ответить, он остановился и чуть приподнял поля роскошнейшей шляпы с пером диковинной птицы. На меня взглянули хитрые и полные задора глаза.
Я охнул:
— Да… ленивая, а еще и дурная…
Фицрой, загорелый и весь прокаленный солнцем, выглядит неким авантюристом, только что перепрыгнувшим через борт корабля на такую неинтересную сушу, которую нужно теперь поставить на уши.
— Как, — прошептал я, испуганно поглядывая по сторонам, — как… ты?
Он отмахнулся.
— Знаешь, сколько тут глердов? Сотни, если не тысячи!.. И все время одни прибывают, другие убывают. Главное, пройти стражу на входе. Но это я решил с ходу. А ты молодец, наслышан о твоих подвигах!..
— Да ерунда, — пробормотал я, — мелочи всякие…
Он спросил живо и весело:
— Ого, еще не выдохся?
— Пока нет, — ответил я осторожно: что-то глаза Фицроя слишком уж вспыхнули. — Но дальше будет видно.
— Держись, — сказал он. — Держись, тебе труднее, ты же человек серьезный, вижу. А со мной в порядке!..
Я проговорил опасливо:
— Фицрой, не рискуй слишком…
Он отмахнулся:
— Кто не рискует, того не вешают на шелковой веревке под дробь королевских барабанов!.. Ладно, беги. А то уже посматривают — что это благородный глерд со слугой беседует, словно с равным, ха-ха!
Он повернулся к проходящему мимо молодому глерду, пышно разодетому молодому хлыщу.
— О доблестный глерд! Вижу на вашем благородном лице признаки грядущего величия!.. Я тут поиздержался в трактире с местными девками, так что не купите за полцены зуб молодого дракона? Правда, уже поискрошился, но для вашей глердости самое то!.. Можно как бы невзначай показать даме, что вот добыл в бою молодецким ударом бронированного кулака в зубы, вот даже малость искрошился… а что такой зуб добавляет мужскую силу, женщины все между собой знают.
Он похохатывал — типичный глерд после ночной попойки с доступными женщинами и неумеренным количеством вина, — и пойманный на крючок простак сразу сказал торопливо:
— Могу взять… Он с вами?
Я опустил глаза долу и, как тихая мышь, поспешил в сторону людской.
По-прежнему хватаюсь за любую работу, что позволяет подняться выше на этажи, обычно это чем-то помочь старшим слугам, чванливым и нарядным, что-то занести наверх тяжелое, помочь, подержать, подтолкнуть…
Сегодня сердце вдруг застучало чаще и взволнованнее, словно вот сейчас произойдет что-то очень хорошее и радостное. Арочный проем в стене напротив слегка осветился нежным золотистым огнем, из коридора в зал вошла юная и светлая девушка в нежно-голубом платье, золотые волосы перехвачены простой голубой лентой, никаких украшений, если не считать вышивки на платье, что не украшенье, а так, фигня. Совершенно без украшений, если не учитывать маленькие сережки с изумрудами в маленьких розовых ушах.
Она подняла на меня опасливый взгляд — я тут же вспомнил щенка, которой сидел на руках моей малолетней племянницы и смотрел на меня вот так же с мольбой в глазах, мол, не трогай меня, не гони, я маленький, я беззащитный, я никого не трогаю, никому не мешаю, просто сижу, тут тепло, и меня любят…
Я не двигался и даже не дышал, глядя на нее широко раскрытыми глазами: еще не видел здесь у взрослой девушки такое детское личико с пухлыми губами и невинным выражением лица, — но все же уловил в ее больших чистых глазах затаенную печаль, какую нередко видим в глазах даже тех детей, которых любим и не обижаем.
Она прошла через зал так неслышно, словно привидение, на другом конце в распахнутую дверь вошел размашистыми шагами молодой франт в раззолоченном костюме, яркий и блистающий драгоценностями на груди, рукавах и плечах.
Увидев девушку, он охнул испуганно:
— Принцесса!.. Вам нельзя здесь появляться!.. Ваши покои на верхних этажах!
— Мне было нужно, — ответила она мягким чистым голосом ребенка, — но вы меня не выдадите, благородный глерд Баффи из рода Холлинга?
Он ударил себя кулаком в грудь.
— Да я лучше помру!.. Да я лучше выброшусь из окна!.. Да я…
— Ничего не потребуется, — сказала она тем же мягким чистым голосом, — я уже возвращаюсь.
Он всплеснул руками.
— Как вы рискуете!.. Принцесса… примите в знак моего величайшего почтения и… восторга!
Я невольно дернулся, когда он протянул в ее сторону ладони, а над ними вспыхнуло золотистое облачко. В следующее мгновение появилась веточка с двумя зелеными лепестками, а на ней жеманно покачивается огромный алый бутон.
Хмырь прошептал что-то, и бутон неторопливо раскрылся, сочный и зовуще алый.
Девушка улыбнулась грустно, однако протянула руку, и роза медленно, словно проплыла по воздуху, перелетела в ее розовую ладошку.
Глерд Баффи ожидающе смотрел в ее лицо, она провела кончиками пальцев над цветком, и рядом появился еще один бутон, поменьше.
Баффи торжествующе улыбнулся, сделал шаг, но принцесса покачала головой, повернулась и прошла под аркой в другой зал.
Разочарованный глерд тяжело вздохнул, постоял и пошел в сторону выхода во двор.
Малость ошалелый, я остался изображать статую или, скорее, чучело и все твердил себе, что в этом мире все правильно, нам в первую очередь и нужен комфорт. Все силы бросаем на его достижение, а горы сдвигать… пусть другие, у нас дураков много, среди них есть даже умные, но все равно дураки, раз сдвигают горы, а не двигают мебель по комнате, добиваясь еще большего уюта.
Ознакомительная версия.
