Понять, оценила ли, мне так и не удалось, потому что именно в этот момент палуба «Небесного странника» стремительно ушла из-под ног и я упал.
Все произошло настолько стремительно, что на ногах смог устоять лишь Аделард, ухватившийся за ванты, да еще Николь. Благодаря тому же Аделарду, успевшему подхватить ее свободной рукой и прижать к груди.
Первой мелькнувшей в голове мыслью стала не та, что наклонившийся на левый борт «Небесный странник» может вообще перевернуться. Нет, я завидовал Ларду, прижимавшему к себе Николь. Причем ладонь его располагалась немного ниже талии девушки — видимо, в горячке не рассчитал. Затем Лард перехватил повыше, оба они начали состязаться в том, кто из них сумеет покраснеть сильнее, что было заметно даже в свете единственного фонаря, и я наконец смог заняться насущными делами.
Утвердив себя на ногах, я первым делом осмотрел людей. Все не так страшно: не пострадал никто. Шепотом ругался Энди, кряхтел Пустынный лев Амбруаз, держась за ушибленный локоть, вот собственно и все. Ах да, еще в полный голос бранилась Лия, проклиная тот день, когда Богиня-Мать на мгновение от нее отвернулась и она попала на борт огромного корыта для стирки белья, почему-то умеющего летать, да и то не всегда.
Лия умудрилась упасть так, что подол ее юбки задрался чуть ли не до пояса, но рассмотреть, что там, под ней, не удалось — темновато. Зато Гвену, решившему проявить галантность и помочь ей поправить одежду, досталось сполна: сначала Лия взвизгнула, а затем послала доброхота таким витиеватым оборотом, что впору стыдиться всем тем, кто гордится своим умением выражаться образно.
«И при чем здесь „Небесный странник“? — пришла мне в голову весьма скептическая мысль. — Нисколько не сомневаюсь, что когда ты оказалась на спине, твоя юбка просто пришла в привычное положение — слишком уж часто ей приходилось задираться…»
В целом все обошлось удачно, могло быть и хуже. Опасения вызывал сам корабль. В том положении, что он находится, поднять его в небо невозможно, и потому с рассветом (а он близок — восточная часть неба уже посветлела) придется каким-то образом его выпрямлять.
Ко мне подошел слегка прихрамывающий Рианель, снова ставший воплощением невозмутимости.
— Разумное решение опустить корабль на землю, господин Сорингер, — сказал он.
— Спасибо, господин Брендос, — поблагодарил я.
Навигатор Брендос помог развеять все мои сомнения на тему того, не стоило ли нам продолжить полет. Но где гарантия, что мы не рухнули бы на землю чуть позже? Ведь что-то же явилось причиной того, что л'хассы повели себя именно так?..
* * *
К рассвету ходить по наклоненной палубе стало делом почти привычным, да и «Небесный странник» больше не пытался завалиться набок еще сильнее. А после того как Амбруаз накормил нас отличным завтраком, жизнь вошла пусть и не в привычную, но в колею. Разве что спать никто уже не ложился, держа оружие наготове.
Наслышан я о множестве случаев, произошедших с летучими кораблями, когда им приходилось вынужденно опуститься на землю. И пусть три четверти из рассказов о них не более чем сказки, но и оставшейся трети вполне хватает для того, чтобы быть настороже. А в этой местности к путешествующим по небу кораблям вообще относятся очень враждебно — мы всё еще находимся во владениях говолов. И чему тут удивляться: сколько говолов погибло в той давней войне с герцогством — известно одному лишь Создателю. Говорят, бывали случаи, когда на их стойбища сбрасывалось множество каменных игл, а разогнавшийся до свиста заостренный камень не выбирает, в кого ему попасть. Женщины, дети — ему без разницы. Так что у говолов к небесным кораблям старинная ненависть.
С рассветом выяснилось, что «Небесному страннику» не повезло сесть на самый край неглубокого оврага, после чего он сполз и завалился набок. Повезло в другом: будь овраг шире и глубже, корабль мог бы и полностью лечь на борт.
«Вот уж угораздило, — почесал в затылке я. — Долго же нам придется копать под правым бортом. Что бы ему чуть в стороне не приземлиться или хотя бы поперек оврага? С другой стороны, все живы-здоровы, и это главное. Правда, еще неизвестно, как поведут себя дальше л'хассы…»
В бытность нас с Энди членами команды «Орегано» произошел подобный случай. Тогда л'хассы тоже ни с того ни с сего начали вредничать, и капитану Миккейну пришлось срочно посадить корабль. После чего и начались проблемы: поднять «Орегано» высоко л'хассы не смогли, едва оторвав его от земли, а силы ветра не хватало для того, чтобы сдвинуться с места — возле самой земли это вообще затруднительно. Поначалу мы всей командой пытались тянуть его на буксире, но куда там! Пришлось нанимать в ближайшей деревне лошадей, да и чуть ли не полдня провозились. С тех пор на всех картах появился еще один знак, предупреждающий, что над этой местностью лучше не пролетать. На картах таких знаков хватает, и все корабли старательно обходят их стороной. Прибуду в Хавис — необходимо будет обязательно известить о еще одном появившемся нехорошем месте. Глядишь, ему мое имя присвоят, такие случаи бывали.
Плохо и еще одно: с рассветом выяснилось, что мы находимся на острове посреди болота. И пусть болото — не сплошные топи, но нога в трясину чуть ли не по колено уходит. Так что возникни необходимость тянуть «Небесный странник» на буксире и найди мы для этого лошадей, ничего не получится.
В первый день копали до темноты. Уже в сумерках я определил — еще один день нам точно махать лопатами придется. Но корабль немного выпрямился — я сделал отметки на стакане, наполовину заполненном водой. Да и на глаз стало заметно.
Уже в темноте, после ужина, мне довелось услышать разговор Энди с Лией.
— Знаешь, Лия, — голос Энди звучал так проникновенно, что я даже заслушался, — я ведь все детство провел в одном из таких мест. Сколько себя помню — вокруг болота, болота… И змей в них хватало. Я, кстати, видел сегодня парочку, но промолчал, чтобы не пугать никого. И змеи-то не простые, не какие-нибудь там гадюки со щитомордниками. Нет, зеленобрюхие иглохвосты. Очень ядовитые твари. И лазать умеют хорошо — им ничего не стоит попасть внутрь дома через открытое окно или даже сквозь печную трубу.
Лия тихонечко ойкнула, оглядываясь по сторонам, а Энди придвинулся к ней поближе, чтобы успокоить, заодно приобняв за плечи.
— Так вот, от них только одно спасение и существует. Почему-то они не трогают мужчин и женщин, спящих в одной постели.
После этих слов раздался громкий шлепок. Видимо, Энди попытался дать понять, что Лия за сегодняшнюю ночь может не беспокоиться — есть у нее мужчина.
