Сима вышла, Тимс выскочил следом. Влад переглянулся с Тилсой, и они торопливо покинули комнату. За столом осталась Алька, да Алешка стоял возле камина.
— Мы тут три месяца уже, — сказала задумчиво Аля. — А в башке сдвинулось больше, чем за года два. Какими мы к концу лета станем, а? Чему еще такому научимся?
— Не знаю. Лично я хотел бы научиться отвечать на твои колкости, а не стоять баран бараном, — устало ответил Алешка.
Аля хлопнула ресницами: чего это он? Мальчик продолжать разговор не захотел и тоже вышел, захлопнув за собой дверь.
Алька довольно щурилась на солнце. Какое это счастье — просто ехать по улицам и пялиться на прохожих и всадников, на небо с редкими облачками, на встречные кареты. Кобылка, взятая в княжеских конюшнях, оказалась покладистого нрава и проблем не доставляла. Талем сказал, что, хоть лошади и считаются собственностью Отина, но ребята могут ими свободно пользоваться, нужно только ухаживать и кормить, да это не проблема — при любом трактире найдется нужный человек. Тем более конюх есть в «Старой подкове», куда ведун и провожал ребят. Ехали неспешно, прогулочным шагом. Ведун рассказывал про Отин-град, не умолкая.
На большой площади Талем показал здание высшей школы святого Крония. Он обещал договориться с ведуном Дамалом, главой учебного заведения, чтобы ребят свободно пускали в библиотеку. По словам Талема, она вполне может соперничать с княжеской, а уж о дридах там можно найти намного больше.
Чем дальше от центра, тем улочки становились уже, а дома стояли плотнее. Талем объяснил, что во внутреннем городе хотят жить многие, земля дорогая, вот и приходится тесниться. Альке это даже понравилось: так казалось уютнее, — патриархально и мило. Вот только дороги пошли немощеные. Прохожие старались держаться поближе к домам, а лошади глубоко увязали в грязи. Посреди одного из перекрестков раскинулась громадная лужа, и стайка измазанных по уши ребятишек пускала в ней щепки. Всадники подняли небольшой шторм, и дети завопили восхищенно-скандально.
Трактир «Старая подкова» оказался не самым популярным местом. Дом обветшал, деревянные ступени широкого крыльца потрескались, а у коновязи скучала только одна невзрачная лошадка с грязным брюхом. Может, посетители добираются сюда пешком?
На крыльце пристроился сонный парень и уныло грыз ногти. При виде подъехавших гостей он оторвался от своего занятия и уставился по-детски любопытным взглядом.
— Геша, лошадей возьми, — попросил ведун. — Ты же меня помнишь, правда?
Парень закивал, торопливо схватил под уздцы пару коней и повел куда-то за трактир. Алька с сомнением покосилась на жидкую грязь и направила кобылку прямо к крыльцу; там и спешилась на доски. Парень вернулся, радостно улыбаясь Талему, перехватил следующую пару. Аля озадаченно моргнула: что-то в конюхе не так.
— Он в уме повредился, — пояснил ведун. — Среди пленных во время осады замка был, видел, как женщин с детьми сжигали, вот и…
Талему пришлось нагнуться, проходя низким дверным проемом. В полутемном зале посетителей не оказалось вовсе. Возле длинной замызганной стойки препирались хозяин с расколотым кувшином в руках и длинный худой тип с корзиной таких же, но целых сосудов.
— Петер, а вы все ворчите с самого утра, — Талем обратился к хозяину, как к давнему знакомому.
— Ну а ты посмотри, опять хотел мне дрянь всучить! — тот обиженно показал ведуну кувшин.
— Товар хороший, — устало повторил худой тип. — Не нужно было им о стол стучать.
— Ах, не нужно было? А что вы себе, уважаемый, думаете, у меня тут прием у сэта? Или помолвка пятой внучки княжеского распорядителя? А может быть, поминки у бедных родственников? У меня трактир! И посетители бывают разные! Кто, может, и лишку хватит да стукнет кувшином. Стукнет обязательно, это я вам говорю. И что, кувшин сразу вдребезги? Нет, милейший, вы мне больше таких не привозите. Батюшка ваш знатным гончаром был, а вы! Левая пятка лешего, а не гончар! Тьфу!
Тип спокойно подхватил корзину и двинулся к выходу. Аля во все глаза уставилась на говорливого хозяина. Невысокий, с длинными усами, которых хватило бы на двоих тэмов, зато на голове только тощий седой пучок. Борода короткая, тоже седая. Одутловатое лицо изрезано морщинами, а глаза совсем молодые, шустро так гостей оглядывают. Старый кафтан с трудом сходится на животике и измазан на рукаве чем-то жирным. Мда, куда это Талем их приволок?
— Комнаты готовы?
— Да, конечно, уже и вещи принесли, — хозяин пошел за стойку. Талем сгреб ключи и двинулся по узкой скрипучей лестнице на второй этаж.
Там было совсем темно, и ведун долго не мог попасть ключом в скважину. Аля нервно топталась у него за спиной: трактир ей не нравился. Наконец дверь поддалась, и Талем пропустил ребят.
Внутри неожиданно оказалось очень светло и уютно: большое окно, камин с кучкой пепла, грубые деревянные кресла, накрытые потертыми шкурками. На громоздком столе букет полевых цветов в вазе, как раз под портретом молодой девушки с грудным ребенком. Под самым потолком игрушечный буро-зеленый домовой. Угол рядом с входом отгорожен пестрой ширмой, за ней кувшин и бадья, полная воды.
Из комнаты вели две двери, за ними небольшие спальни. Там же оказались и сундуки, приготовленные Тилсой.
Талем прошел к столу, поправил цветы в вазе, кивнул на портрет:
— Линта любила, чтобы в комнате стоял букет. Вот Петер все время и приносит.
— Это ваша жена? — догадалась Алька.
— Да. Мы тут жили какое-то время после свадьбы, пока я не закончил обучение. Да и потом Линта предпочитала трактир отца, а не замковые покои. То есть, сначала я жил в комнате в конце коридора, Петеру нравилось держать в постояльцах будущего ведуна, вот он и брал половину платы. Жена у него давно умерла, Линта помогала отцу. Так мы и познакомились. Петер не возражал, даже радовался. А оно вон как все обернулось… — Талем тяжело облокотился о стол.
Аля внимательнее глянула на портрет: художник был достаточно талантлив, чтобы лицо казалось живым. Видно, заказывали его уже в бытность Талема княжеским ведуном, вот живописец и постарался. Каштановые волосы туго забраны в косу и открывают высокий лоб, глаза слегка испуганные, а может быть, просто круглые от природы. Курносый носик, пухлые маленькие губы. В общем, ничего особо романтичного Аля не нашла. Наверное, Талему портрет виделся совсем по-другому, потому что ведун с трудом оторвался и нехотя повернулся к ребятам:
— Ну вот, будем считать, что вы у меня в гостях. Я так ведаю, деньги вам пригодятся на другое, так что это хороший вариант. За комнаты платить не нужно, а еда тут дешевая. Конюшни и так пустуют, нужно будет только фураж оплатить и подкинуть пару медяков Геше, чтобы лучше приглядывал. Походите по городу, осмотритесь. Привыкайте жить в этом мире, вам тут придется провести какое-то время, может быть, долгое. Что вы решили делать дальше?
