– Месяц назад, значит… и откуда он прибыл?
– Из Томола.
– Вот как, – протянул Михаил, – Ну что же, я ожидал чего-то подобного.
– Но он мог туда просто заглянуть по пути. Это может быть совпадением, – вставил Ферен.
– Нет, уру, нет, это не совпадение. Если подумать, то за покушением стоял либо Кмант, либо Томол, либо и тот и другой.
– А как же Фегрид? – Ронел был озадачен.
– Это не может быть Фегрид, – объяснил король, – У империи в руках Миэльс. Им совсем не нужно плодить дополнительных королей Ранига. Они и так обладают на Миэльса максимальным влиянием. В обмен на возвращение трона, он еще долго будет плясать под их дудку.
– Я распорядился немедленно найти и арестовать торговца, – добавил Комен, – Но его дом сейчас подозрительно пуст. Пришлось оставить там несколько человек.
– Это верно. Но если он уже узнал об аресте офицеров, то, думаю, что успел сбежать. Что он хоть им пообещал?
– Пять тысяч золотых каждому плюс звания тысячников в армии нового короля. Сразу после твоей смерти они должны были…
– Подожди, Комен. Расскажешь об этом потом подробно. В общих чертах я и так знаю, что они должны были сделать. А вот как там насчет тех шестерых, сказавших 'да'? Что ты имел в виду, когда сообщил, что они почти невиновны?
– Четверо получали косвенные предложения, резко отказались от них, но не доложили об этом. Двое случайно подслушали разговоры и тоже не доложили об этом.
– Косвенные предложения? – переспросил Ферен, – Например, какие?
– Ронел, – улыбнулся Комен, – Мы все знаем, что ты никогда в своей жизни не получал косвенных предложений. Я бы очень хотел посмотреть на того храброго безумца, который их тебе бы сделал. Обычно – это намеки. В сослагательном наклонении. 'Вот если бы ты…' или 'Если бы я…' или еще лучше: 'Если бы вдруг у Ранига оказался другой король…'.
– Кто им делал эти предложения? – поинтересовался Михаил.
– Да все тот же Неррант Круен, парочка пока что неизвестных лиц и Наргел Мист, секретарь уважаемого посла Кманта.
– Секретаря ты тоже арестуешь?
– Нет, твое величество. Там запутанная ситуация. Оба были пьяны, играли в кости, говорили о всякой ерунде. Прямых предложений со стороны Наргела не было, даже косвенные под вопросом. Не думаю, что посол будет доволен, если мы арестуем его секретаря, не имея существенных доказательств.
– Хорошо, Комен, но торговца ты должен допросить сразу же после ареста.
– Да, твое величество.
– Этих шестерых наказывать не будем на первый раз. Постарайся им объяснить, что в таких случаях нужно немедленно ставить тебя в известность. А капитана и лейтенанта… отдадим под военный суд. Мне не хочется в этом участвовать, поэтому ты действуй по уставу, который мы с тобой обсудили, но еще не закончили дописывать. Постоянных военных судов у нас нет, поэтому сформируй две тройки судей из непосредственного начальника каждого и двух равных ему офицеров. Как решат, так и будет.
Комен поклонился.
– Теперь моя очередь рассказывать, – король помедлил, – У меня есть новости для вас обоих.
Комен и Ферен насторожились. Тон его величества был очень серьезен.
– С этого дня вы не будете пользоваться амулетами Террота.
Собеседники с удивлением воззрились на своего короля.
– Не беспокойтесь, я его не заберу. То есть, заберу, конечно, но дам взамен кое-что другое, что будет выглядеть точь в точь как амулет Террота. Но защита… защита станет гораздо лучше. Не задавайте никаких вопросов и даже старайтесь не думать о замене. Это приказ.
Михаил решил внести изменения в амулет 'великого ишиба' и снабдить им своих друзей. К счастью, эти изменения были невелики. По его задумке, ти Комена и Ферена должно казаться идентичным ти носителей амулета Террота. Но новая защита не шла ни в какое сравнение с ним. У генералов не было аба, поэтому они не могли пользоваться всеми возможностями, которые предоставляет амулет 'великого ишиба'. Зато, по крайней мере, король был бы более спокоен за их безопасность. Так в мире Горр появилось четыре амулета 'великого ишиба' вместо двух.
Идеи, высказанные Паретом, оказались очень полезными. Его величество находился в шаге от того, чтобы начать изготовление гранат. Перед ним стоял лишь один вопрос: где их испытывать.
В подвале? Исключено, может рухнуть дворец. Ночью на дворцовой площади? Этак весь Парм разбудишь. За городом в лесу? Михаилу не хотелось каждый раз бегать в лес и обратно, но другого выхода не было.
Пока что король наполнял энергией заготовки из собственного амулета. Хотя тот 'питался' от движения молекул, все-таки его энергетический потенциал обладал некоторыми ограничениями. Помимо похолодания пространства вокруг изменяющего ти короля, у амулета был другой побочный эффект. Если поступало слишком много энергии, то часть ее не 'усваивалась' абом, а приводила к его изменениям, которые блокировали способность к управлению ти. С чем это было связано, он не знал, излишки энергии не получалось быстро 'сбрасывать'. Поэтому массивные и энергоемкие процессы были недоступны ему. Например, он не мог воздействовать огнем на большие площади, хотя теоретически недостатка в энергии для этого не испытывал. Ему очень хотелось избавиться от такого ограничения, но это могло бы потребовать месяцев исследований, а то и лет. Если речь шла об изготовлении 'обычных' гранат, создании единичных молний, небольших 'стен огня', все было в порядке. Однако Михаил допускал, что рано или поздно возникнет ситуация, когда ему нужно будет либо быстро наполнять действительно огромный резервуар, либо делать что-нибудь другое, более масштабное, чем обычно.
И вот, зарядив в первый раз заготовки гранат, сделанные по рекомендации Парета, король был готов отправиться в лес. Поколебавшись, он решил полететь под покровом невидимости из соображений безопасности…
Вы когда-нибудь носили гранаты за пазухой? Ну хорошо, допустим, не за пазухой, а в мешке на плече? Не типовые заводские гранаты, а самые что ни на есть самодельные? Причем, когда в отношении изготовителя присутствует уверенность в том, что он – не минер и не сапер. Вы ведь точно знаете, что вы – не минер и не сапер, правда? Вот и Михаил это знал совершенно точно.
Ощущения были не самыми приятными. Если описать их подробней, то они слагались из двух составляющих. Во-первых, опасения за свою жизнь. Во-вторых, беспокойства по поводу того, не поглупел ли он. Дело в том, что гранаты вполне могли быть заряжены в самом лесу, а не во дворце. Как их безопасно разрядить – он пока что не знал.
Раньше у него никогда не было рассеянности, которую приписывают 'настоящим' ученым. С его точки зрения, она плохо отражается как на научных достижениях, так и на способности выживать.
