Я закрыла дверь и прислонилась к косяку.
Моментом позже, магия прозвенела у меня в голове, сообщая, что Мараис покинул пределы гостиницы. Джордж подошел к окну.
— Он уходит. Отлично сработано.
— Если бы я стала с ним спорить, он бы продолжил атаковать. Вместо этого, я повела себя как жертва, а офицера Мараиса обучали им потакать, — я все еще чувствовала вину за манипулирование им.
— Саммит начнется через два часа, — сказал Джордж. — Боюсь, я должен просить вас об услуге. Мне нужна ваша помощь.
Я посмотрела на свою чашку кофе. Я не хотела оказывать никому никаких услуг. Я просто хотел пятнадцать спокойных минут наедине с моим холодильником. Я едва поела прошлым вечером, и только что выдула целую чашку кофе на пустой желудок. Но у меня была работа. Наверное, это будет что-нибудь простое.
Я улыбнулась Арбитру.
— Чем могу быть полезна?
— Если я дам вам координаты определенного мира, не могли бы вы открыть в него дверь? — спросил Джордж.
— Какого мира?
Он взмахнул тростью. В воздухе вспыхнул ряд багровых чисел. Первые две цифры сказали мне все, что мне нужно было знать.
— Нет, — ответила я.
— Но я видел, как вы открываете врата, — возразил он.
— Это не так просто. — И никогда не было. — Почему бы нам не присесть?
Мы вернулись на кухню и сели за стол. Орро подошел ко мне, как немое пятно коричневого цвета и вдруг передо мной из ниоткуда материализовалась тарелка с двумя крошечными блинчиками, наполненными кремом и ломтиками клубники. Я даже не видела, как он его туда поставил. На нашей кухне работает ниндзя.
— Спасибо, — сказала я.
Орро кивнул и направился к плите.
Джордж терпеливо ждал.
— Механизм гостиниц не до конца понятен. — Я отрезала маленький кусочек пирожного и попробовала. Он практически растаял у меня на языке. — Орро, это божественно.
Иголки Орро слегка приподнялись.
— Мы живем в них, мы пользуемся ими, но даже мы, хозяева, не знаем, почему они функционируют именно так.
В кухню вошли Джек с Гастоном.
— Проще всего представить их в виде деревьев. Гостиница, например, Гертруда Хант, начинается с семечки. Семя — слабое и хрупкое, но если должным образом за ним ухаживать, как правило, прорастает. Оно направляет корни глубоко в землю. То, что мы видим — я сделала небольшой круг вилкой, охватывающий всю кухню — это только малая часть истинного облика гостиницы. По мере того, как она растёт, она начинает распространять ветви по вселенной. Эти ветви не подчиняются нашей физике. Некоторые пронизывают нашу реальность. Некоторые меняются, выходя за пределы нашего понимания. Одна гостиница приличного возраста, как Гертруда Хант, может простираться в другие миры.
— Как Иггдрасиль, — сказал Джордж.
— Да, вроде того.
— Что такое Иггдрасиль? — спросил Джек.
— Священное дерево древних норвежцев, — пояснил Джордж. — Оно простирается во все девять миров их мифологии.
— Дело в том, что хранители не могут указывать направление роста ветвей, — сказала я. — Мы узнаем, когда гостиница дотягивается до определенного мира, и спустя какое-то время получаем к нему доступ, но мы не можем заставить гостиницу вырастить ветвь к месту по нашему выбору. Большинство гостиниц инстинктивно выискивают Баха-шар. Обычно это первый мир, который открывается нам. Мы не знаем, почему. Люди иногда говорят, что семя первой гостиницы было привезено к нам из Баха-шара и что все его потомки инстинктивно ищут путь на родину, также как лососи преодолевают сотни километров, чтобы добраться до своих нерестилищ. Могу вам сказать только, что я знаю каждый мир, в котором есть ветви гостиницы — мира с вашими координатами среди них нет. Кроме того, вы запрашиваете портал в мир, который очень похож на наш. Это ещё одна Земля, которая существует в её собственной крошечной реальности, отщеплённая от большинства космоса. Это как сунуть руку в карман пальто вселенной. Я не знаю возможности каждой гостиницы на Земле, но мой отец всегда говорил мне, что создание прохода в такое альтернативное измерение невозможно. Это разрушит гостиницу.
Джордж откинулся на стуле. Я ела свое пирожное, наслаждаясь каждым кусочком.
— Но вы можете открыть портал в Баха-чар?
— Да.
— Если тебя поймают, у нас будут крупные неприятности — сказал Гастон.
— Придется рискнуть. — Джордж спокойно встал. — В таком случае, я все же буду признателен вам за вашу помощь. Я хотел бы, чтобы вы сопровождали меня в тот мир и обратно. Я могу найти путь туда от Баха-чар, но вы нужны мне, чтобы привести меня обратно к гостинице.
Я потерла лицо.
— Вы просите меня покинуть гостиницу полную гостей.
— Да. Всю ответственность я беру на себя.
— Я не понимаю. Вы арбитр. У вас есть технологические возможности, чтобы найти гостиницу из Баха-чар.
— Я не хочу использовать эти возможности по личным причинам — сказал Джордж.
— Вы чего-то не договариваете.
— Он хочет отправиться в запретный для нас мир, — сказал Джек. — Наш родной мир. Если он воспользуется любым из гаджетов, предоставленных нам Арбитражным Управлением, его можно будет выследить. И они возьмут его за зад.
Я потратила несколько мгновений, чтобы оплакать мою опустевшую тарелку и подумать о том, что я собиралась сказать дальше, чтобы не добиться полного отчуждения человека, отвечающего за подписание денежного чека.
— Итак, вы хотите, чтобы я подвергла опасности моих гостей, оставив гостиницу, и сопровождала вас на миссию, которая потенциально может привести к вашему увольнению, срыву мирных переговоров, отказу оплаты моих услуг, а также к потере репутации моей гостиницы. Помогите мне понять, почему я должна все это сделать?
Гастон тихонько рассмеялся.
Джордж вздохнул.
— Я просто заинтересован в успехе мирных переговоров, как и вы. Сейчас так обстоят дела, что я не верю в успех саммита. Вся проблема в Руахе, пуленепробиваемом мечнике.
Ага. Он подразумевает, что Гертруда Хант не сможет совладать с одним отрокаром?
— Ты сомневаешься в моей способности справиться с ним?
Джордж поморщился.
— Это не вопрос. Я знаю, что вы можете превозмочь Руаха. Проблема в мышления отрокаров. Отрокары признают, что отдельно взятый вампир — это более элитный воин; однако, они имеют непоколебимую веру в собственное превосходство путем применения генной специализации. Руах — вершина этого процесса. Они верят, что он непобедим с мечом. Пока он царствует, он заставляет их чувствовать себя непобедимыми. Я должен разрушить эту веру. Я должен доказать им, что он и Орда не являются непобедимыми и мне нужно сделать это на языке, который они поймут.
