— Почему никто не бережет метательного оружия? — перекрикивая шум, спросил я Вильдигора.
— Потому что в рукопашной, будет уже не до того — кратко ответил он.
Я решил не отставать от остальных, поскольку у меня еще было и то и другое в целости. Выхватывая маленькие флакончики из кармашков на поясе, я швырнул их, один за другим, в набегавших на нас противников, и с радостью заметил, что бросил довольно далеко и в самую гущу. Но быстро поменял тактику, потому как самые быстрые и проворные уже добежали до нас, по-прежнему пытаясь поймать наши взгляды своими мерцающими глазами.
Короткие копья в их руках-лапах внезапно удлинились, наконечник зловеще заблестели, и мне вдруг сразу стало ясно, что деревянные окованные железом щиты и кожаные с металлическими нашивками куртки они пробьют с легкостью. Оставалась слабая надежда на кольчужные рубахи, да на собственную ловкость.
В следующий миг, клыкастая морда, одного из нагасов, оказалась возле моей шеи, а подбежавший слева, человекозавр замахнулся своим копьем. Я уклонился от удара нацеленного в лицо, зловеще блеклый наконечник прошел возле самого уха, вонзившись нагасу в ноздрю, чем и спас меня от укуса. Все это, заставило организм начать работать в другом, еще более, ускоренном режиме, после чего моя рука нанесла ответный удар, и человекоподобный ящер свалился к моим ногам, корчась в конвульсиях. Далее я, щитом разбил голову, не успевшему прийти в себя змеевидному выкормышу, а после пришлось вертеться волчком — потому, как твари начали атаковать на всех уровнях, за исключением разве что самого верхнего. Я помнил только одно — нужно нанося удары щитом и секирой попеременно, и стараться не зацепить своих товарищей. Разглядывать, как бьются остальные, стало некогда, лишь иногда я бросал быстрые взгляды на сражавшегося неподалеку барса.
Постепенно внутри меня стала накапливаться злость, затем пришел гнев.
— Как же, — ранее я жег их целыми толпами, выжигая гнезда в Кайлане, за такое же время, сколько трачу сейчас на троих! Пожертвовать всем, чтобы залатать ту дыру, образовавшуюся на месте гибели Эльдариуса, а взамен получить прорыв все тех же человекозавров, за столь короткий период это знаете ли чересчур! Сейчас я конечно способен на всяческие там мелочи, типа заклятий Познания или Обучающим заклятиям, но сотворить нечто серьезное нечего и пытаться. Это даже не то состояние как в первый день в Кайлане, когда истощенный и ещё не сумевший обуздать магию того мира, проделал лишь небольшие изменения в структуре копья. Любому, даже очень сильному чародею после огромных затрат требуется отдых и пополнения Сил для мгновенного плетения заклятий. Может быть, такие как Один или Кодр, и не нуждаются в подобном, или даже тот же Младший поток, но я не отношусь ни к тем не к другим, и божественной сущности Авароса тоже больше нет во мне.
На ум сразу же, как только вспомнил об этом, пришло простенькое заклятие, на которое не требовалось много сил. Называлось оно «Удавка Бауса» это заклятие придумал и опробовал один из представителей Младшего поколения — Баус, поэтому оно и носило его имя. Он любил путешествовать по заболоченным местностям Южного континента и часто подвергался нападению громадных змей не лишённых магических сил, и поэтому это простое, но прочное заклятие его не раз выручало в подобных странствиях. Он был дружен с моей матерью, от того и мне стало известно это заклятие.
Прошло несколько коротких мгновений, после того как, помогая себе определёнными звуками, я наспех сплёл его по памяти, взяв немного силы из насыщенного разрядами молний воздуха. И теперь набежавшая было на меня тварь, корчилась на земле с накинутой на шею невидимой удавкой, которая продолжала сжиматься и разъедать плотную чешую человеказавра.
Руки по-прежнему отражали удары странных копий, ноги били в оскаленные морды, тело прогибалось в уклонах, а мысли текли на каком-то другом уровне сознания. И тут мне словно кто-то вложил в голову знание: — как сплести и составить некое Заклинание, и готов поклясться чем угодно, я не мог знать его по причине неучастия в магических сражениях. Да и не было в окружающих мирах тогда таких сражений. Но после применения «Удавки Бауса» кто-то понял, что можно вложить мне в голову. Спустя некоторое время на плечи навалилась тяжесть, этот кто-то открывал мне доступ к поистине великим запасам магии этого мира.
— Вильдигор! Мирослав! Можете не подпускать их ко мне хотя бы некоторое время? — пришлось снова орать, чтобы перекричать шум схватки.
— Ты что-то задумал Рус? — обернулся ко мне сын старосты, хоть и обращался я совсем ни к нему. — Так мы с Коршуном тебя прикроем, все равно оба уже пустые, одни чеканы остались…
— Куру ты тоже помогай им, мне нужно хоть немного времени — бросил я пару фраз снежному побратиму, прежде чем приступить к задуманному.
Они сразу же заступили меня, затолкав внутрь круга, за спины остальных бойцов. Я, ни мига не выжидая, принялся за дело, выполняя все указания неведомого подсказчика. Спустя некоторое время с неба опустились невидимые обычному человеческому глазу, сверкающие, блестящие нити, их концы сворачивались в петли, и мягко опускались на шеи набегавших Серпентоидов и Нагасов.
Для остальных, картины представилась такой: — некая сила внезапно начала выдергивать нападавших одного за другим, и подбрасывать вверх, к самым верхушкам деревьев. Они хватались за шеи когтистыми лапами пытаясь разорвать невидимые удавки, и наверное многие особенно нагасы сумели бы освободиться или по крайней мере выжить. Но края невидимых петель, вдруг начали покрываться режущими кромками, удавки затягивались, и головы захваченных жертв отделялись от тел.
— Здорово ты их! — восторженно воскликнул Вельдемир — Теперь можно и лес наш очистить от этого змеиного отродья.
Я не стал говорить, что это не совсем я, точнее вообще даже не я, — меня просто использовали как направляющего проводника для Силы. Заклятие уничтожило почти всех нелюдей, остатки добивали подоспевшие дружинники Даридара. Наскоро перевязав, легко раненых, мы принялись за прочесывание и осмотр оврагов, а сильно израненных Буруна и Гатило, с Зоряном, которого ужалил нагас, на быстро сооруженных носилках, отправили обратно к ладьям, нести их пришлось шестерым, наш и без того маленький отряд, уменьшился на девятерых бойцов. Но делать нечего, требовалось идти дальше, к тому же пока мы не встретили ни одного из описанных свидетелями странных чудищ, о возвращении не могло быть и речи. При прочесывании оврагов обнаружились уходящие в глубь, широкие норы. Почти все их выжгли и засыпали, дружинники Даридара, а мы в виду своей малочисленности, принялись исследовать самую широкую. Нас осталось пятеро, Мирослав с сыном, Вильдигор и я с Куру.
