И гордился ими Раан.
Утром Латиса так нервничала, что даже есть не стала. Напиток, впрочем, выпила. Хотя была такая идея — вылить его на пол, вдруг Шалье за ней следит и тогда выскочит из укрытия, злой и растрепанный?
Нет, не выскочит, подсказывало пастушье чутье. Не заметит — и это самое страшное.
Карасан не замедлил явиться. Придерживаясь каких-то, одному ему известных церемоний, раскланивался на пороге во все стороны, громко поздоровался и осведомился о делах и здоровье Латисы и ээээ… других обитателей этого милого дома. Поняв, что Шалье нет, а здоровье Латисы, особенно психическое, под вопросом, уже не выделываясь, прошел в дом и расположился в гостиной перед экраном.
— Где Шалье? — спросил.
— Он два дня уже не показывается, заперся в комнате, куда мне нельзя заходить.
Карасан долго и внимательно изучал Латису, словно подозревал, что она что-то недоговаривает.
— Чем он занимается? — не выдержала Латиса. — Скажите мне.
Карасан удивленно поднял брови.
— А разве мы будем говорить не о вас? — спросил.
Что тут ответишь? Латиса собралась с мыслями и заговорила о себе. Раз уж жить самостоятельно…
Через десять минут они связались с лингвистом Гаваем и тот с удовольствием согласился составить для Латисы оптимальную программу изучения языка. Способ быстрого запоминания, по его уверению, качественно закрепляет в памяти только слова. Но учить правила построения фраз все равно придется самой. И, конечно же, он с радостью поможет Латисе, потому что на ее примере сможет понять, насколько люди обучаемы. Как только Латиса посчитает, что готова к занятиям, пусть сразу сообщит, а он пока подумает, с чего лучше начать. Окруженная теплыми улыбками лингвиста и Карасана, Латиса вскоре и сама заулыбалась.
Поболтав ни о чем еще минут пятнадцать, решили, что чем-то, кроме языка, Латисе заниматься еще рано и к этому вопросу стоит вернуться, когда ей действительно захочется перемен. Пока же ей даже из дома выходить совершено не хотелось.
Вскоре она уже зевала.
Карасан тут же откланялся. У порога, однако, задержался, переминаясь на месте так неуклюже, что сразу было ясно, чего он хочет.
Тогда Латиса спросила:
— Помните, вы хотели о чем-то меня предупредить?
И он прямо весь расслабился, будто сняли тяжелый груз, который слишком долго тащил.
— Я хотел сказать, что вы можете уйти отсюда, совсем уйти, когда вам захочется.
— Хорошо.
— И что вы будете делать?
— Я не уйду.
Он еще немного помялся, но продолжил.
— Латиса, запомните одну вещь. Как только Шалье попросит вас что-нибудь сделать, что-нибудь совершено странное, может для вас даже интересное, но связанное… не с тайтами и людьми, сразу звоните мне. Обещаете?
Она насторожилась, быстро пытаясь придумать что-нибудь, в чем не замешаны ни тайты, ни люди.
— Вы о богах? — изумленно выдохнула.
Карасан задумался.
— И о них тоже, — уверено кивнул. — Но в общем, если вам покажется, что с Шалье что-то не так, сразу звоните.
— А сейчас с ним все в порядке? — тихо уточнила Латиса. — Он два дня не выходит.
— Для него любое поведение нормально, — усмехнулся Карасан. — Больше удивляло, что он во время вашей экспедиции столько времени вне дома проводил. Тихого пути.
— Тихого. — Она попрощалась так автоматически, что в этом действии было столько же смысла, как в моргании. Хотелось плакать. Но домой, на землю — ни капельки.
Шалье вышел к ужину. У него была такая дурацкая удовлетворенная улыбка, что Латиса зло подумала что, видимо, у него там, в комнате, целый компактный публичный дом расположен. Огромная виртуальная коллекция прекрасных экзотических дам, да настолько разнообразная, что даже сам Дмитрий Которин слюной бы от зависти захлебнулся.
Латису он почти не замечал. Съел две порции, а потом переместился в кресло, стоящее к панели боком. Латиса уселась напротив.
— Как дела? — спросила.
— Отлично. Минутку, — словно о чем-то вспомнив, тут же нацепил экран, закрывая глаза. Латиса явно видела, что с его делами происходит что-то ненормальное. И боялась этого.
— Шалье, — тихо попросила. — Скажи мне, пожалуйста, чем ты занимаешь?
— Я?
— Ты. Или тут есть еще один Шалье?
— Да как сказать. Ничем серьезным.
Отвечал он с промедлением. Потому что на экране что-то изучает, поняла Латиса.
— Шалье… Ты меня слушаешь?
— Да.
— Ты пропал и неизвестно, как с тобой в случае чего связаться. Может, дашь мне код?
Он подумал и тяжело вздохнул.
— Пожалуйста.
— Хорошо, — согласился, но было видно с какой неохотой. — Только причина, по которой можно звонить, должна быть очень серьезной. Как минимум смертельная опасность, договорились?
— Да, — еле слышно согласилась Латиса.
Шалье оставил ей код связи и поднялся. В экране он был похож на слепца, как только не врезался ни во что?
Латиса думала, он пойдет спать, но он ушел в синюю комнату.
Гууар на редкость легко принял появление в своей жизни бога. Только вот хорошей памятью он не отличался, еле-еле запомнил историю мира яриц, да и ту с пробелами. Шалье понял, что времени уйдет больше, чем хотелось бы.
…И гордился ими Раан, — закончил Гууар пересказ.
Потом весь съежился, опуская голову между коленей и обнимая себя руками.
— Кто я в новой жизни? — неожиданно спросил.
Тот, кто победит Кровавую богиню.
Гууар вздрогнул и голова опустилась еще ниже. Бледные сиреневые чешуйки на спине переливались при дыхании, время шло и оба молчали. Шалье даже насторожился, не рано ли выложил правду? Решил, что нет, лучше сразу выяснится, по силам ли тому задание.
— Я все еще охотник? — неожиданно спросил Гууар.
Да.
— Я хочу проверить…
Рано или поздно все равно придется ему доверится, Шалье отключил в системе излучателей код датчика Гууара — теперь тот мог спокойно пересекать периметр, и излучатели не будут на него реагировать.
Иди. И возвращайся.
— Да.
Через секунду Гууар уже бежал к берегу. Шалье долго следил, как тот ломает растущие у воды огромные твердые листья, ворох которых заменял ярицам лодку, как выбирает крепкий корень, используемый как удавка при охоте на подводного зверя и потом осторожно отплывает от берега. Найдя подходящую, на вид обитаемую расщелину, осторожно соскальзывает с плота, сразу уходя в глубину.
И переключился на поселения яриц. Сейчас все было спокойно. У ног богини грудой лежали подношения, пока только мелкие животные и рыба. Но скоро соседи принесут другие дары. Вернее, приведут, потому что жертвы вначале будут живыми. Даже в мирное время Богиня должна получать причитающуюся ей кровь, а кровью животных она не интересуется.
