— Где мы?
Сатурнион ужасно злился, что было на него совсем не похоже. И куда делась его скрупулезная обязательность и спокойствие сфинкса? Попав в экстремальную ситуацию, Флакк повел себя, как простой смертный. Он занервничал и испугался, хотя и ни за что бы не признался в этом даже себе.
— Где мы?!! Мы там, куда ты нас завел! Ты что не помнишь?!! — со злобой выкрикнул он, но тут же сразу попытался успокоиться и вновь обрести надлежащее статусу состояние внутреннего баланса.
Наместник растер руками лицо и еще раз энергично встряхнулся. Потом он обвел глазами окрестности и сразу изменился в лице, на котором теперь возникла озабоченность, граничившая со страхом. Только одного на свете мог испугаться титан. Того, о чем он многое слышал, но никто не видел и не понимал. Того, что могло лишить его рассудка. А это было самым страшным для бессмертного.
— Это болото бенши. Гиблое болото, — пояснил Гавр, потрясенно. — Как мы попали сюда?
Сатурнион догадался, наконец, что у наместника совсем отбило память. Теперь он сожалел только о том, что вовремя не заметил этого и дал себя увести черт знает куда.
— Теперь, если ты немного пришел в себя, может быть скажешь, как отсюда выбраться?
— Зачем мы пришли сюда? — все еще не мог опомниться Гавр.
Сейчас Флакк и сам этого не знал. Он мучительно пытался припомнить, что привело их сюда. Но силясь восстановить в памяти фабулу прошедших событий, он вдруг осознал, что не помнит даже, с чего все началось и какова его цель здесь.
— У меня какая-то важная миссия, — сказал он, хмурясь и досадуя, что ничего не помнит.
— Миссия? — переспросил наместник. — В Гиблом болоте?
Гавр казался удивленным и сокрушенным. Флакк терзал память и негодовал. Но…
Через пару минуту оба они благополучно забыли все, что их мучило, и о чем они так усердно пытались вспомнить. Память оставила их совсем. Молча и бесцельно побрели они через хлипкий луг к небольшому перелеску. Остатки интуиции подсказывали им, что нужно было добраться до безопасной суши. Они расположились на небольшой поляне, так как знали, что им следует ждать именно здесь. Кого или чего, они пока не ведали.
Прижавшись спиной к спине, сатурнион и титан, сидели несколько часов. Они не двигались и не о чем не думали. Они были погружены в глубокий гипнотический сон. Их глаза были раскрыты, но зрачки не реагировали на свет. Тела не чувствовали холода и сырости. Они смирно дожидались тех, кто должен был за ними прийти. Рядом безмятежно паслись их кони.
И вот, когда вместо солнца на западе появилась изорванная красная полоса, они стали понемногу приходить в себя. Сквозь пелену в глазах, они увидели, как со всех сторон к ним плывут сотни нежных, воздушных существ с большими головами и огромными пчелиными глазами. Их невесомые тела легко скользили над поверхностью болотных вод, а движения сопровождались невыносимо прекрасной музыкой.
Гавр и Флакк не могли пошевелиться, ощущая сильное воздействие со стороны бенши. Но они точно знали, что эти существа не собирались вредить им, поэтому не делали даже мысленных попыток как-то защититься. Когда их окружили со всех сторон, рассудок окончательно прояснился. Они в один миг вспомнили все, что забыли. Но в то же мгновение пришло и осознание того, что властители Тварного и Потустороннего миров — сатурнион и титан — были в плену у этих созданий.
ГЛАВА 14
После скитаний по холодному лабиринту, пребывание в Желтой пещере могло сравниться лишь с возвращением в рай. Даже по сравнению с жизнью в общине, где были проблемы с водой, пищей и свободой передвижения, здешняя атмосфера казалась просто сказочной. Бет и Иверлин даже забыли ненадолго о своих поисках, настолько поразил их этот удивительный оазис посреди каменной и недружелюбной пустыни.
В огромной, залитой спокойным, ровным светом, пещере, которую и пещерой-то было назвать трудно, а скорее залом или палатами, было тепло, свежо и мирно. После того, как девушки обследовали ее вдоль и поперек, они сделали ряд открытий. Во-первых, они нашли источник света. Это сияли прозрачные, похожие на янтарь, желтые камни, небрежно разбросанные или вплавленные в стены. Каждый из них приглушенно светился изнутри, но поскольку их было много, то в пещере было светло, как днем.
Во-вторых, они поняли, почему в пещере так тепло. Пространство ее обогревалось многочисленными горячими источниками, бившими повсюду и образующие бассейны. Некоторые из них, бурлящие и источающие жгучий пар, годились лишь для того, чтоб что-нибудь в них варить, зато в других, попрохладнее, можно было даже купаться. Этим девушки и занялись с огромным удовольствием, после того, как обследовали все кругом на предмет безопасности.
Их одежда и волосы перепачкались грязью, когда им пришлось прорываться на свободу из своего заточения. И теперь с таким невообразимым блаженством можно было избавиться от нее, погружаясь в теплую воду и хотя бы на несколько минут забывая о том, что они пленницы лабиринта. Это можно было бы назвать даже счастьем, если верить теории о том, что счастье — это всего лишь краткое забвение бесконечных проблем и сложностей жизни.
— Если бы не перспектива питания слизняками и постоянного общения с тобой, я бы осталась здесь навсегда, — мечтательно произнесла Беатриче.
— А как же Гавр? — спросила Иверлин.
— Не напоминай. Я хочу отвлечься и забыть обо всем.
Она снова прикрыла глаза и опустилась в прозрачную воду. Всего лишь несколько минут длилось безмятежное состояние. Одна проблема так и не дала Беатриче расслабиться: во время обследования пещеры, они так и не нашли ничего похожего на выход. Правда, они лишь слегка, особо не вглядываясь, осмотрели стены, но вполне могло оказаться, что, кроме того пути, которым девушки попали сюда, никакого больше не существовало. Она поделилась опасениями с Иверлин.
— Что ж, — ответила та, — если уж нам и суждено навечно застрять в лабиринте, то я предпочла бы остаться здесь, чем где-то еще в темноте и холоде.
— У тебя нет ощущения, что нас, как птиц, посадили в клетку?
— Мы с самого начала в клетке, и посадил нас сюда Хамсин, — ответила Иверлин.
— Хамсин… Что ты о нем знаешь? Ты ведь жила в его дворце?
— Я его почти не помню, как и своего хозяина. Меня все время чем-то опаивали.
— Мне говорили, что он слепой и потому очень жестокий.
— Да. Это точно. Я так и не узнала, чем заслужила изгнание.
— Я тоже. Знать бы теперь, что происходит в Дремучем Мире. Возможно, он напал на нас. Возможно, Гавр ведет с ним войну. А я-то! Я ему только навредила.
