— Да, — кивнул Конрад, хотя ничего не понял.
— Хорошо. — Вольф отбросил палочку в сторону. — Вот и все. Давай-ка перекусим.
До деревни они добрались на удивление быстро — вернее сказать, до того места, где недавно была деревня.
Теперь там не было ничего. Захватчики сожгли все, что можно, но огонь все же не мог вызвать таких опустошений.
Там, где раньше были дома, постройки, сараи, теперь была пустота.
Конечно, дерево и солома сгорают без остатка, но где же камни и кирпичи? Их тоже не было, как не было и дороги, вымощенной булыжником.
Вся деревня была начисто стерта с лица земли; остались только пыль, пепел да борозды на земле в тех местах, где жили сотни людей — и где они погибли.
Не осталось ни одного тела зверочеловека и их жертв. В тот день погибли сотни людей и монстров. Но где же их останки? Конечно, здесь наверняка побывали хищники из ближайшего леса, но не могли же они растащить трупы так быстро. На это им потребовалось бы несколько недель.
Но если сверхъестественные силы способны уничтожать камни и горы, то что им человеческая плоть и кости?
Деревянный мост через реку сохранился, словно монстры не сочли его частью деревни.
Переехав на ту сторону реки, они остановились. Вольф молча смотрел на картину полного опустошения.
— Знаешь, я тебе верю, — сказал он.
Но теперь Конрад не верил сам себе. Куда все подевалось?
Остался только пепел от пожарищ. Если бы не он, то можно было бы сказать, что здесь вообще никогда и ничего не было.
Конрад изумленно качал головой и шептал: «Как…»
— Ты видел нападение зверолюдей, парень, зверолюдей и их мерзких приспешников. И здесь поработали не только они. С ними пришли твари, которые вырезают не только людей, но и скот. А когда со всем живым было покончено, они и сами исчезли, уничтожив все, что могли. На вашу деревню напали великие и могущественные силы зла.
Конрад провел с Вольфом всего несколько часов; и еще не научился его понимать, но сейчас ему было ясно: он понял, что случилось с его деревней. Он прожил в ней всю свою жизнь. Он видел, как началось ее уничтожение. И все же Конрад спросил:
— Какие силы?
— Мне трудно тебе это объяснить, — ответил Вольф, — я даже и пытаться не буду, потому что и сам толком не знаю.
А знал он очень много, гораздо больше Конрада, ведь он путешествовал по миру и многое повидал.
— Кто они такие, эти зверолюди? — спросил Конрад. — Откуда они пришли?
— Это воплощение абсолютного зла. Им уже никогда не искупить свою вину. Те, кто пришел сюда, — это остатки злых сил, которые напали на Империю двести лет назад, но были отброшены Магнусом Благочестивым. Те из чудовищ, кто выжил в той битве, а потом их потомки попрятались в самых глухих уголках Леса Теней. Постепенно они становились смелее и стали нападать на людей. Но такого я никогда не видел. А я повидал достаточно, могу тебя заверить. — Вольф глотнул воды и посмотрел в сторону бывшей деревни. — Империю снова атакуют со всех сторон, изнутри и снаружи. Те, кто засел изнутри, действуют хитро, исподтишка. Вот эти-то опаснее всего — их не одолеешь в открытом бою, с оружием в руках, когда холодная сталь проливает горячую кровь. Чтобы расправиться с этим врагом, воин должен выйти за пределы Империи, пересечь ее границы. Туда я, собственно, и направлялся, когда повстречался с тобой. — Вольф сжал рукоять своего меча. — Я потому и решил уехать. Мне показалось, что стало что-то уж очень тихо. — Он невесело улыбнулся, показав острые зубы. — А где, ты говоришь, жила девушка, которая дала тебе колчан со стрелами?
— Вон там, — ответил Конрад, — на холме.
Вольф пришпорил Миднайта, и они двинулись по пустынной местности дальше. От домов остались только следы на земле, словно их начертила палочка Вольфа.
Скоро не будет и этого. Ветер, дождь и снег сделают свое дело, и в этом месте не останется ни единого свидетельства человеческого пребывания. Пройдет время — и здесь вырастет лес, вернув себе землю, что когда-то была у него отвоевана.
Конрад взглянул туда, где стояла таверна. Не было больше ни постоялого двора, ни хлеба за ним. Они исчезли, как исчезла его прежняя жизнь, уйдя в небытие вместе с деревней.
Странно, но его это радовало.
Оставив деревню, он начал новую жизнь. До того дня он не жил, он существовал. Деревни не стало — и вместе с ней не стало его прошлого; он начал жить заново.
От усадьбы осталось не больше, чем от деревни, иначе говоря, ничего. Там, где стояли стены, лежали угли, словно кто-то собирался начертить ими план былых построек.
— Расскажи-ка мне еще раз, кто здесь жил, — сказал Вольф.
— Владельца усадьбы звали Вильгельм Кастринг. У него была дочь — Элисса. Однажды в старой кладовке она нашла колчан, лук и десять стрел и отдала все это мне в награду за то, что я спас ее от зверочеловека. Со временем лук сломался, стрелы пошли на дело, и остался один колчан. А почему вы спрашиваете?
Не ответив, Вольф протянул руку, и Конрад вложил в нее свой черный колчан. Вольф еще раз внимательно осмотрел черную кожу и золотой знак в виде перекрещенных стрел и кулака в железной перчатке.
— Не врешь? — спросил он.
— Нет.
Вольф швырнул колчан на землю перед входом в дом. Именно здесь стоял Череп, здесь его сердце пронзила черная стрела, и здесь он рассматривал ее так же внимательно, как сейчас это делал Вольф.
Конрад хотел поднять колчан.
— Не трогай! — приказал Вольф. — Откуда пришел, пусть там и остается.
Конрад опешил.
— Но… — начал было он.
Вольф презрительно махнул рукой.
— Крестьянское оружие, — хмыкнул он. Конрад взглянул на свой колчан — он лежал в куче пепла.
Колчан был единственной памятью об Элиссе. Что ж, решил он, у него остались воспоминания, а это поважнее какого-то колчана. Пока он помнит об Элиссе, она жива.
Подъемный мост, ведущий в усадьбу, уцелел. Когда они выехали из усадьбы, Конрад вспомнил еще кое-что.
— Забыл сказать, — произнес он.
— Что?
— За день до того, как все это случилось, в нашу деревню заезжал странный рыцарь, весь в бронзовых доспехах.
Вольф остановил лошадь и выжидающе посмотрел на Конрада.
— Он проехал через деревню на рассвете и двигался так тихо, что не было слышно ни звука. Мне трудно вам это объяснить, его видели, наверное, только я и Элисса. Пока он находился в деревне, мне показалось, что время остановилось.
— Что он делал?
— Ничего. Проехал по дороге, затем подъехал к усадьбе, потом развернулся и поехал назад.
